Споры не угасают до сих пор, окончательная точка в этом вопросе так и не поставлена. интернет буквально пестрит домыслами, догадками, подтасованными фактами и кардинально противоположными мнениями.

Воспользовавшись тем, что в мае этого года Украина открыла для публичного посещения архив СБУ, журналисты «Вечернего Харькова» решили узнать о непростой и весьма противоречивой судьбе земляка из первоисточников.

Битва под Москвой стала одним из решающих сражений и важнейшим событием первого года Великой Отечественной войны. 16 ноября 1941 года у разъезда Дубосеково 28 бойцов из дивизии генерала Панфилова совершили бессмертный подвиг, уничтожив около двух десятков немецких танков и остановив наступление немцев. По официальной версии, хорошо известной из школьных учебников по истории, все они пали на поле боя и посмертно были представлены к званию Героя Советского Союза. Однако, как выяснилось уже после войны, шестеро из них остались в живых и по разным обстоятельствам сразу не смогли заявить о себе. Судьбы у всех оказались трудными, даже жестокими.



Одним из «воскресших» героев-пафиловцев, который значился первым в списке награжденных посмертно, был наш земляк – Иван Добробабин. Его биография полна удивительных метаморфоз: согласно Указу Президиума Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 года – он Герой Советского Союза, согласно приговору Военного Трибунала Киевского военного округа от 8-9 июня 1948 года – изменник Родины. В 1993 году Украина его полностью реабилитировала, Россия и по сей день считает предателем.

Родился Иван Евстафьевич 23 июня 1913 года в Харьковской губернии Валковского уезда Перекопской волости в многодетной семье крестьянина Добробабы Евстафия Тарасовича (у него было еще два брата и четыре сестры). Отец возглавлял баптистскую общину в селе. В 1930 году подвергся раскулачиванию и был осужден на два года. Отсидев год в харьковской тюрьме, был освобожден. В 1932 году вступил в колхоз.



Иван, окончив три класса школы и с детства познав нелегкий крестьянский труд, осенью 1929 года 16-летним пареньком уехал в Харьков на строительство ХТЗ. Здесь проработал до апреля 1934 года: успел обучиться рабочей специальности в ФЗУ, а уволился слесарем-инструктором. На заводе он вступил в комсомол. Здесь же превратился из Добробабы в Добробабина – именно так на русский манер записал его фамилию инспектор отдела кадров завода.




В 1937-м возмужавшего хлопца призвали служить в Красную Армию (в 71-ю стрелковую дивизию, город Чита, станция Оловянная).
«В 1939 году в составе в/ч № 705 около месяца участвовал в краткосрочных боях с японскими империалистами в районе реки Халкин-Гол – пулеметчиком на передовой. В боях был контужен».

После демобилизации в 1939 году и до начала ВОВ работал фотографом в управлении по делам искусства в городе Токмак Фрунзенской области Киргизской ССР.

Великая Отечественная застала Ивана Добробабина на строительстве Большого Чуйского канала, где он трудился фотокорреспондентом в «Советской Киргизии».

Один из 28 панфиловцев

16 июля 1941 года был призван в ряды Красной Армии (Чуйским райвоенкоматом города Токмак Фрунзенской области Киргизской ССР) и направлен в Алма-Ату Казахской ССР для укомплектования 316-й стрелковой дивизии. Назначен командиром отделения. В августе 1941 года дивизия была направлена на фронт под Новгород, а 5 октября переброшена под Волоколамск. Именно здесь – на подступах к Москве – 16 ноября 1941 и произошел легендарный бой под разъездом Дубосеково, вошедший в историю как бой героев-панфиловцев, одним из которых был Иван Добробабин.




«16 ноября 1941 г. взвод под моим командованием стоял насмерть у разъезда Дубосеково Московской области, принял тяжелый бой против немецких танков и задержал врага». (Из заявления Добробабина о реабилитации от 21 июля 1988 года).

«21 июля 1942 года по представлению Военного Совета Западного фронта Президиумом Верховного Совета Союза ССР старшему сержанту 8-й Гвардейской имени Панфилова стрелковой дивизии Добробабину Ивану Евстафьевичу в числе 28 человек за участие в ноябре 1941 года в бою против немецких войск в районе разъезда Дубосеково Московской области «посмертно» присвоить звание Героя Советского Союза... В действительности же после указанного боя Добробабин не погиб, а остался жив... » (Преамбула постановления Главной военной прокуратуры ВС СССР о возбуждении уголовного дела против Добробабина Ивана Евстафьевича по признакам ст. 58-1 п. «б» УК РСФСР «измена Родине военнослужащими». Было возбуждено 18 ноября 1947 года).

Воскрешение из мертвых

Оглушенный взрывом танкового снаряда и засыпанный землей, он очнулся, когда бой уже закончился. Поскольку рубеж панфиловцам отстоять не удалось, сержант Добробабин пришел в себя уже на территории, захваченной гитлеровцами.



«Из рапорта Добробабина, из беседы с ним оперативного работника и его рассказов стало известно, что 16 ноября 1941 года по заданию политрука Клочкова, возглавляя как командир отделения одну из групп бойцов в числе 28 панфиловцев, вооруженных бутылками с «КС» и противотанковыми гранатами, он принял бой с немцами, прорывавшимися к Москве и сам лично сжег четыре танка и три бронемашины противника. В этом же бою Дбробабин был контужен. Очнувшись через некоторое время в траншее, заваленной трупами товарищей, оставшийся в тылу врага Добробабин сделал несколько попыток перейти к своим через линию фронта, что ему не удалось, затем по совету одного железнодорожного сторожа (будочника) ушел в Брянские леса, где вступил в партизанский отряд, которым командовал «Дядя Вася». После выполнения одного задания по взрыву моста, Добробабин, потеряв ориентировку, заблудился и столкнулся с немецким патрулем, был задержан и направлен в лагерь военнопленных в г. Можайск. При налете советской авиации, воспользовавшись суматохой, Добробабин из лагеря бежал, но снова был задержан и вместе с другими военнопленными эшелоном через г. Смоленск отправлен в г. Оршу. Дорогой Добробабин вновь бежал, сперва скрывался в лесах, а затем пробрался в с. Тарасовка Одесской области, где и работал в сельском хозяйстве до прихода частей Красной Армии. Вторично был призван в Красную Армию в марте 1944 года». (Из спецдонесения Главному управлению контрразведки Смерш комиссару госбезопасности 2-го ранга т. Абакумову от 22 января 1945 года за подписью начальника управления контрразведки Смерш 2-го Украинского фронта генерал-лейтенанта Королева).



Такие же данные сержант Добробабин предоставляет и в других справках, рапортах, донесениях Главного управления кадров НКО, Политуправления 2-го Украинского фронта, Политотдела 7-й Гвардейской армии за февраль-март 1945 года. На самом деле после побега из немецкого плена (во время эвакуации военнопленных на работы в рейх) Иван Евстафьевич пробрался на свою малую родину – в село Перекоп в Харьковской области, к тому времени тоже оккупированную немцами. С этого момента и началась иная часть его жизни...

«Я записал тебя в полицейские»

Как следует из материалов уголовного дела от 18 ноября 1947 года, в июне 1942 года Иван Добробабин добровольно поступил на службу в немецкую полицию и до августа 1943 года работал на фашистов в качестве полицейского, начальника караульной смены, начальника и заместителя кустовой полиции в селе Перекоп и на станции Ковяги.

«По показаниям граждан с. Перекоп Валковского района Харьковской области Ткаченко И.В., Харченко В.С. и других в числе 16 чел., являвшихся односельчанами Добробабина, последний весной 1942 года появился в с. Перекоп, оккупированном в то время немецкими властями, и вскоре поступил на службу в немецкую полицию, в которой работал в должности полицейского, заместителя начальника полиции и затем начальника полиции».

Впоследствии на допросах Добробабин так объяснял свой поступок:

«Староста поставил вопрос так: «Или поедешь на работу в Германию, или соглашайся работать при старосте. Дальше скрывать тебя в селе я не могу. Будем вместе помогать нашим». Какая может быть работа при старосте, он не сказал. Я понял, что попал действительно в безвыходное положение, посоветовался с родными и решил ни в коем случае не ехать в Германию работать на врага, решил дать согласие работать при старосте села, пока не свяжусь с партизанами или соединюсь с наступающими советскими войсками, но работать так, чтобы приносить пользу не оккупантам, а нашим советским людям».

Вскоре, по его словам, его вызвал староста и заявил: «Я записал тебя в полицейские».

«Если бы встретил партизан – ушел бы вместе с ними»

По словам Ивана Дбробабина, в селе Перекоп была создана кустовая сельская полиция, на которую возлагалась борьба с партизанами и возможными подпольщиками.

«В этих целях полицейские села проводили патрулирование, проверяли документы у лиц, находившихся в селе, осуществляли контроль за советскими активистами, оставшимися на оккупированной территории... А также контроль за родственниками советских и партийных работников. Кроме того... проводили обыски, облавы, участвовали в конвоировании советских людей... Я лично тоже нес патрульную службу наравне с другими полицейскими. Во время своего патрулирования никого не задерживал, аресту не подвергал. Если бы встретил партизан – ушел бы вместе с ними... За весь период моего пребывания в роли сельского полицейского в нашем селе не было случаев расстрелов, повешений, расправ над коммунистами, комсомольцами, сельскими активистами, не было ни одного случая выдачи оккупантам советских воинов, которые скрывались в селе...». (Из материалов уголовного дела: допрос 1988 года).

Он утверждает: немецкой формы не надевал, присяги оккупантам не давал. Наоборот, старался всеми силами помогать советским людям, в частности предупреждал селян о готовящихся отправках в Германию, способствовал побегу от немецкой облавы.



В июле 1942 года, по его словам, был направлен на прохождение службы на станцию Ковяги в распоряжение начальника полиции Тимченко, который выдал ему винтовку и пять боевых патронов. При этом сначала утверждал: «Служба моя заключалась в охране угольного склада – других обязанностей я не имел». Потом признался: «Охранял железнодорожное полотно от повреждения, от всевозможных диверсий со стороны советских патриотов... Вместе с тем заявляю, если бы партизаны попытались взорвать ж/д плотно – я бы им сразу помог. Сам я боялся это сделать, так как кроме меня немцы расстреляли бы родственников и многих односельчан. Ими я рисковать не мог...» К слову, в разные годы по одним и тем же событиям Иван Добробабин нередко дает разные, а порой и противоречивые показания.

В начале марта 1943 года, когда село Перекоп было освобождено Красной Армией, Добробабин не бежал с немцами, а остался в селе.

«В марте 1943 года во время первого освобождения Харьковской области от немецких оккупантов Добробабин за проведение изменнической деятельности подвергся аресту органами контрразведки МГБ, но из-под стражи вскоре сбежал и с приближением немецких войск вторично остался проживать на оккупированной территории, продолжая работать в полиции». (Из материалов уголовного дела от 18 ноября 1947 года.)

Освобождал Румынию, Венгрию, Чехословакию и Австрию

В августе 1943 года, когда Красная Армия освободила Харьковщину, Иван Добробабин покинул родные места.

«Боясь ответственности за свою службу в полиции, полагая, что меня могут расстрелять передовые части Красной Армии, я решил выехать в немецкий тыл. Решение принял, когда из Валок пришел приказ об эвакуации полиции – решил вместе с полицейскими не ехать, бросить свою службу на немцев и выехать туда, где меня никто бы не знал. Бросив оружие, я на велосипеде в колонне беженцев выехал из села». (Из материалов уголовного дела: допрос 11 ноября 1988 года)

Так он оказался в Одесской области. «В марте 1944 года, будучи в с. Тарасовка Одесской области, Добробабин был вторично призван в ряды Советской армии и зачислен в 297-ю стрелковую дивизию, скрыв при этом факт совершенной им измены Родине». (Из материалов уголовного дела от 18 ноября 1947 года.)

Вскоре, совершенно неожиданно для себя, Иван Евстафьевич узнал о присвоенном ему посмертно звании Героя Советского Союза за битву под Дубосеково и 31 августа 1944 подал рапорт в политуправление 297-й стрелковой Славяно-Кировоградской дивизии с просьбой походатайствовать о выдаче причитающихся ему наград.

«..В марте 1944 года в поселок Тарасовка Одесской области, где я находился, пришла Красная Армия. На третий же день меня мобилизовали. 30 апреля 1944 года я попал в 297 стрелковую Славяно-Кировоградскую дивизию. Когда у меня стала постоянная полевая почта, я послал в Киргизскую ССР письмо брату – Даниилу Евстафьевичу Добробабину. Недавно мне брат прислал письмо, из которого я узнал, что меня считают погибшим в бою под Дубосеково, и что правительство присвоило мне высокое звание – Героя Советского Союза. Прошу Вашего ходатайства о выдаче мне причитавшихся наград».



В составе 297-й стрелковой дивизии Иван Добробабин освобождал Румынию, Венгрию, Чехословакию и Австрию. За проявленные мужество и героизм был награжден орденом «Славы 3-й степени», а также медалями «За оборону Москвы», «За взятие Вены», «За взятие Будапешта», «За победу над Германией» и неоднократно отмечен благодарностями за отличные боевые действия от Верховного Главнокомандующего. 30 октября 1944 года он даже был принят кандидатом в члены ВКП(б) – по рекомендации парторга полка и двух командиров стрелкового батальона.

«По окончании войны на западе вместе с частью был переброшен на восток – для участия в разгроме империалистической Японии. Но на пути – у Красноярска – нас встретило известие о ее капитуляции». (Из материалов уголовного дела – заявление на реабилитацию Добробабина заместителю председателя Военной коллегии Верховного Суда СССР, генерал-майору юстиции Марову М.А. от 21 июля 1988 г.)

Поздней осенью 1945 года Иван Добробабин был демобилизован в запас в звании сержанта. Вернулся в Киргизскую ССР (поселок Кант, по соседству с городом Токмаком), откуда в июле 1941 года уходил служить в 316-ю Панфиловскую, позднее 8-ю Гвардейскую дивизию.

А через два года – 12 декабря 1947 года – его арестовали за измену Родине и переход на сторону врага.

«Виновным признаю себя частично»

18 ноября 1947 года Главная военная прокуратура ВС СССР выдала постановление об избрании меры пресечения в отношении Добробабина Ивана Евстафьевича – содержание под стражей. 6 декабря 1947 года Военная прокуратура Туркестанского округа приняла дело в производство и 12 декабря выдала постановление на проведение обыска в его квартире по адресу: ул. 2-я Шоссейная, д. 14, пос. Кант, Фрунзенская обл., Киргизская ССР. А 16 декабря 1947 года Добробабину было предъявлено обвинение по ст. 58-1п. «б» УК РСФСР.

«... В предъявленном обвинении по ст. 58-1п. «б» УК РСФСР виновным признаю себя частично, а именно в том, что, оказавшись на территории оккупированной немецкими войсками, прибыл в село Перекоп Валковского района Харьковской области, где по предложению старосты села Бандуры дал согласие работать в сельской полиции, организованной немецким командованием на временно оккупированной территории Советского Союза…» (Из протокола допроса обвиняемого 16 декабря 1947 года помощником военного прокурора Военной прокуратуры ТуркВО, подполковником юстиции Бычковым.)

25 января 1948 года Добробабин прибыл во внутреннюю тюрьму МГБ Харьковской области, куда его этапировали из Киргизии как особого государственного преступника – «для целесообразности завершения расследования по месту совершения преступления». Таким образом, дело попало в производство Военной прокуратуры Харьковской области.



8-9 июня 1948 года Военный трибунал Харьковского гарнизона Киевского Военного округа приговорил И.Е. Добробабина по статье 54-1 «б» Уголовного кодекса Украинской ССР к 15 годам лишения свободы в исправительно-трудовых лагерях, с поражением в правах на пять лет и конфискацией личного имущества. Лишился он и своих орденов и медалей: «Славы 3-й степени», «За оборону Москвы», «За взятие Вены», «За взятие Будапешта», «За Победу над Германией».

С июня 1948 года отбывал срок в ИТЛ «АЛ» на станции Сухобезводное Горьковской ж.д., почтовый ящик № 242. Согласно характеристике, за время пребывания в лагере с июня 1948 года отношение к труду проявил хорошее, имел две благодарности от руководства лагеря, административных взысканий не было.

Срок сократили вдвое

В 1951 году Иван Добробабин подал ходатайство о помиловании на имя председателя Президиума Верховного Совета СССР, но ему было отказано.

Через три года он повторно обратился в Президиум ВС СССР. И 25 сентября 1954 года Военная прокуратура Киевского военного округа постановила возбудить ходатайство перед Главным военным прокурором об опротестовании приговора 9 июня 1948 года на предмет снижения осужденному Добробабину меры наказания до семи лет лишения свободы в ИТЛ: «Учитывая, что осужденный Добробаба, он же Добробабин Иван Евстафьевич, как до совершения преступления, так и после геройски сражался на фронтах Отечественной войны с немецко-фашистскими захватчиками, – выйти с протестом через Прокурора о снижении ему меры наказания до фактически отбытого срока. До семи лет. Дело рассматривалось в связи с жалобой».

3 ноября 1954 года Иван Добробабин был освобожден из лагеря, но не за свое героическое прошлое, а по амнистии – в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 июля 1954 года «О введении условно-досрочного освобождения из мест заключения» и убыл на место жительства в поселок Кант (Киргизия).

И только 30 марта 1955 года Военная Коллегия Верховного Суда СССР снизила ему меру наказания с 15 до 7 лет лишения свободы в ИТЛ, исключив из приговора поражение его в правах.

«На старости лет хочу снять с себя позор прошлого»

Через 13 лет после освобождения Иван Добробабин стал ходатайствовать о своей реабилитации. Однако первая попытка, предпринятая им и журналисткой Юрковой А.С. (которая тоже добивалась его реабилитации) в 1967 году, провалилась: Главная военная прокуратура, руководствуясь статьей 376 УК РСФСР, постановила оставить жалобы без удовлетворения.

В период «перестройки и гласности» – в конце 1980-х – в прессе стали появляться многочисленные статьи, направленные на его реабилитацию. И 21 июля 1988 года Иван Добробабин (тогда он уже проживал в городе Цимлянск Ростовской обл.) вновь подал заявление на реабилитацию.

«Прошу Военную коллегию Верховного суда СССР пересмотреть мое дело на предмет полной реабилитации... Ибо оказался в этой должности (сельского полицейского. – Прим. ред.), находясь в безвыходном положении, только для того, чтобы не быть угнанным в фашистскую Германию и тем самым служить врагу, нарушить воинскую присягу, изменить Родине. Более того, временное и вынужденное пребывание в этой должности позволило мне оказать реальную помощь советским людям, попавшим под фашистское иго, а затем вновь с оружием в руках участвовать в борьбе с врагом в передовых частях наступающей Красной Армии, – пишет Иван Добробабин в обращении к заместителю председателя военной коллегии Верховного суда СССР генерал-майору юстиции Марову М.А. – С полной ответственностью заявляю, что за все время моего пребывания в роли сельского полицейского я не совершил действий, нанесших ущерб советским людям, моя совесть чиста перед Родиной...»

9 октября 1988 года Главная военная прокуратура возбудила производство по вновь открывшимся обстоятельствам и 11 октября уголовное дело было принято к производству.
Снова начались многочисленные пяти-восьмичасовые допросы – и самого Ивана Добробабина, и свидетелей. В ходе дознания он подтвердил (протокол допроса от 12 ноября 1988 года), что на допросах следователя военной прокуратуры Харьковского гарнизона, которые проходили в 1948 году, физическое воздействие к нему не применялось.

«Во время допросов следователь Бабушкин меня не избивал и каких-либо явных и реальных угроз в мой адрес с его стороны не было. Иногда он кричал на меня. Это было, если я не соглашался с какими-либо записями в протоколе моих показаний. Но еще раз повторяю, что он меня ни разу не ударил». Хотя в 1967 году, когда в первый раз рассматривался вопрос о его реабилитации, он туманно намекал, что его вынуждали давать «нужные» показания: «Вы же знаете, как выбивали показания».



Признал он и факт своего добровольного поступления на службу к немцам.

«Да, в полицию села Перекоп в 1942 году я поступил добровольно. Понимаю, что совершил самую большую ошибку в своей жизни. Но тогда считал, что у меня другого выхода не было».

А на вопрос следователя: «Если вы полагаете, что в 1948 году были осуждены, обоснованно, то какова цель Вашего обращения с заявлением о реабилитации?», ответил:

«Да, я признаю, что в 1948 году за свою пособническую деятельность был обоснованно привлечен к уголовной ответственности. Вместе с тем я полагаю, что всей своей дальнейшей жизнью, участием в боях с немецкими войсками (за что был награжден правительственными наградами), честной работой я искупил свою вину, которая, с учетом того, что я помогал односельчанам, была не так и велика. На старости лет я хочу снять с себя позор прошлого, вернуть награды Родины, которые я заслужил в боях, проливая кровь».

Герой или предатель?

И тем не менее в Советском Союзе Иван Добробабин реабилитирован не был: 14 августа 1989 года на основании заключения Главной военной прокуратуры в реабилитации ему было отказано: «Добробабин был осужден законно, и оснований для его реабилитации не имеется».



С принятием Украиной независимости, 17 сентября 1992 года, Генеральная прокуратура Украины тоже вынесла заключение признать Ивана Добробабина обоснованно осужденным и не подлежащим реабилитации.

Однако 26 марта 1993 года Пленум Верховного Суда Украины, рассмотрев заключение ГПУ, своим постановлением отменил судебные решения в отношении Добробабина, уголовное производство было прекращено на основании п. 2 ст. 6 УПК Украины за отсутствием состава преступления. 11 мая 1993 года ВСУ выдал Ивану Добробабину справку о реабилитации № 7-48н92.



Но поскольку Иван Евстафьевич был гражданином Российской Федерации, он
написал заявление в Главную военную прокуратуру РФ с просьбой реабилитировать его и в России, ссылаясь на то, что Украина его реабилитировала. Однако Главная военная прокуратура РФ, рассмотрев его заявление, 29 сентября 1996 года вынесла заключение: вина Добробабина И.Е. в измене Родины подтверждается собранными по делу доказательствами и в соответствии с Законом РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года реабилитации не подлежит. Поскольку Пленум Верховного Суда Украины решение по делу Добробабина принял вопреки требованиям Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», то оно не имеет силы на территории Российской Федерации, и Добробабин И.Е. восстановлению в правах на награды права не имеет.



19 декабря 1996 года в возрасте 83 лет Иван Евстафьевич ушел из жизни. А дилемма – герой он или предатель – остается неразрешенной по сей день.