#заворотник
каждое утро я пью кофе в маленькой кофейне, которая соседствует со старым продуктовым магазином. этот магазин я помню еще с детства - испокон веков там была кондитерская, где бабушка покупала мне тяжелое союзное печенье и слипшиеся в ком сахарные подушечки. в 90-х один прилавок магазина выделили под рюмочную, да так она там и осталась, став местом паломничества преподавателей множества вузов, расположенных неподалеку, а также прочего непритязательного люда, ищущего где бы остограммиться в девять утра.так вот. народ, выходящий из рюмочной, можно разделить на три категории. первая категория - ссыкуны. эти выходят, выпив, с непоколебимой безмятежностью на челе. рюмочная находится на центральной улице города, поэтому если ты стоишь на ее крыльце и не несешь печать безмятежности, то у прохожих сразу возникает вопрос: а не запустил ли ты за воротник, тунеядец, или все-таки заходил за союзным печеньем. эта категория - зависимые от общественного мнения, и им ссыкотно признаваться в распитии ранним утром. как правило, это преподаватели скучных предметов (кафедра инженерно-технических дисциплин, например, или какая-нибудь ОБЖ). им стыдно видеть себя на крыльце, поэтому, выпив, они расправляют на лице маску удивления и отстраненности - дескать, чего это меня занесло на эти ступеньки, и того ли я ожидал увидеть внутри. ссыкунов выдает слеза в уголке глаза - сложно выпить 150 залпом и избежать физиологических рефлексий. они замирают на ступеньках ненадолго, лишь на тот миг, чтобы прохожие успели убедиться в их непричастности, потом рывком поправляют ошейник воротничка и намеренно твердым шагом бегут навстречу пыльным аудиториям.
вторая категория - эпикурейцы. это люди статусные - старшие инженеры, или завгары, или доценты кафедры профильного предмета. они не стесняются своего пристрастия, часто выходят на перекуры между несколькими по пятьдесят, иногда зажимают в толстых пальцах огрызок толстой сардельки, обрызганной кровавым кетчупом. завидя знакомых на другой стороне улицы, они не менжуются и приветственно взмахивают сарделькой, крича: салют-салют, Аркадий Антоныч! на заседание кафедры спешишь? ну давай, я тут дозавтракаю сейчас и тоже подойду. эпикурейцы знают по именам каждую буфетчицу, в курсе закупочных цен на сардельки, и не негодуют, если водка вдруг подорожала на рупь, ибо понимают: удовольствие есть штука платная и периодически дорожающая.
третья категория - страстотерпцы. они знают, что жизнь - боль, водка - яд, а общественное мнение всегда вострит штык публичного порицания. поэтому, выйдя на порог рюмочной после опрокинутого стаканчика, они съеживают лицо в печеное яблочко, губы сжимаются в упругий узелок, а глаза, сходящиеся к переносице, свидетельствуют о том, как тяжело проваливается водка в голодный желудок. они виктимны, и даже готовы к общественному остракизму, поэтому выходят на крыльцо рюмочной как боженька наш Иисус на Гологофу. там стоят они подолгу, пока не расправятся сведенные борьбой этанола и желудочного сока морщины, но прохожим похуй, потому что в большинстве своем страстотерпцы - это дворники, работники древообпилочных фронтов, грузчики из соседнего секонд-хенда и прочие околомаргиналы. так они стоят некоторое время и, не дождавшись внимания к своему каминауту, растворяются в толпе, выделяясь из нее лишь запахом прокисшего соленого огурца.
а я стою напротив и думаю о том, что если наливать водку прямо в стаканчик с кофе, то никто и никогда не уличит тебя в пьянстве - стой себе и лакай прямо посреди Пушкинской. но никто и никогда на моей памяти так и не вышел из дверей рюмочной со стаканом кофе в руках.
соображалки у них нет, вот что. ну или кофе нельзя по состоянию здоровья.
а с чего вы начинаете свое утро? а ну, не стесняемся, наваливаем в комменты
Данная рубрика является авторским блогом. Редакция может иметь мнение, отличное от мнения автора.