Общество защиты прав защищает мои права вне зависимости от того, намерен ли я считать себя потребителем, и хочу ли я вообще в эти «свои» права вступать.

Одним словом, сомнительные права навязываются под маркой предоставления, потом следует понуждение к их преследованию и реализации. Тем самым возникает пастораль «без меня меня женили» – они борются за свои права бороться за мои права.

Как не возникнуть при таком раскладе ностальгии по давнишнему «бесправию» – ведь блюсти свои права я теперь вынужден. Я уже не могу отказаться от этого непрошенного права, ибо оно оказывается теперь не только мое. Более того, если я не пользуюсь своим правом (т.е. не потребляю того, что предоставляют мне мои права), то я – с точки зрения нашпигованной разноцветными правами массы – поступаю просто аморально, преступно, ненормально и опасно.

Раньше шла возвышенная борьба за права под лозунгом «освобождения»; сегодня освобождение актуализирует борьбу за «отъемлемость прав», т.е. за право свои права игнорировать. Некогда права завоевывалось, сейчас – навязываются; в этом смысле они подобны сексу – раньше его «не было», теперь от него «не уйти».