Ко Дню города «ВХ» вместе с известным экскурсоводом, архитектором Максимом Розенфельдом прошелся по любимому городу. Павлово Поле, ХТЗ, Салтовка – каждый из этих районов имеет свою уникальную историю, и мы решили напомнить ее харьковчанам, а в чем-то даже и удивить.

То, что Харьков начинал формироваться с Нагорного района, а именно: с крепости на Университетской горке, сегодня уже хрестомайтийный тезис. Но мало кто знает, почему этот район продолжал считаться сердцем города даже после того, как крепостные стены стали неактуальны.

– Здесь произошло главное событие за всю более чем 360-летнюю историю города, которое определило всю его судьбу: в самом центре, в здании губернаторского дворца, был открыт Харьковский императорский университет. Даже когда крепостных стен уже не было, географически и ментально университет стал головой и сердцем города. Вокруг этого места начали формироваться новые районы, – поясняет Максим Розенфельд. – Один из старейших – в низине реки Харьков – харьковский Подол с улицами: Рыбной (Кооперативной) и Кузнечной и многочисленными тихими переулками. Здесь селился средний класс – мелкие чиновники, купцы и публика победнее, как обычно происходит в низине, где река выходит из берегов и затапливает территорию. Уже тогда в этом районе сформировался патриархальный уклад, темп и ритм губернского города, который сохранился до сих пор. Подол – это харьковский Неаполь с обшарпанными зданиями и патиной времени. Здесь хорошо ощущается история, и эту «уходящую натуру» ценят киношники.

На запад от Университетской горки, за Лопанью, разросся другой район, который тоже активно застраивался в первой половине  и середине ХIХ века – появились улицы Конторская, Ярославская, Полтавский шлях, Дмитриевская, Благовещенская, Рождественская.
– Дело в том, что с момента открытия вокзала Полтавский шлях стал главной транзитной улицей города: приезжавшая в Харьков публика с вокзала садилась на извозчика, конку или трамвай и по Полтавскому шляху ехала в город. Эта транзитная магистраль сделала район очень беспокойным и шумным – тот самый «базар-вокзал», – отмечает Максим Розенфельд. – При этом тут немало особняков, красивых доходных домов, театров, которые были призваны сделать район фешенебельным и респектабельным. Так, двойственная репутация – и фешенебельная, и «базар-вокзал» сохранилась в районе до сих пор.

Выше – к Пушкинской, начиная от улиц Дарвина и Бажанова, город в основном стал застраиваться в начале ХХ века, причем зданиями совершенно другого класса.
– Их возводили в период строительного бума, и они выстроены уже с современным представлением о комфорте и благоустройстве, – уточняет Максим Розенфельд. – На Пушкинской всегда были самые дорогие земельные участки, здесь строили прекрасные жилые дома в стиле модерн, роскошные доходные здания, учебные заведения, а селилась, как правило, интеллигентная публика – преподаватели Харьковского университета, Технологического института, профессура, врачи, юристы. Концентрация учебных заведений, дорогих жилых домов создали Пушкинской репутацию одного из лучших районов города, которую не изменили ни революции, ни войны, ни другие бури истории.

Первые кварталы загоспромья сразу покраснели

В другой части Нагорного района – за Госпромом – складывалась другая история.

– Кварталы Загоспромья начали строить одновременно с возведением Госпрома в 20-х годах прошлого века. Загоспромье задумывалось как комплексный город для советской интеллектуальной элиты. Все дома строились под жилищные кооперативы: «Красный химик», «Красный учитель», «Красный книжник», «Красный швейник», «Красный профработник», табачник, кондитер и так далее. Общая планировка района, авангардная архитектура конструктивизма, угадываемая большая история каждого дома и людей, с ними связанных, делают эти кварталы достойными -- подобно их берлинским, франкфуртским или тель-авивским собратьям – быть памятником всемирного наследия, заповедником истории и архитектуры. Несмотря на то что в Загоспромье сменилось уже не одно поколение жильцов, здесь по-прежнему царит особая атмосфера, уклад, темпоритм жизни, не похожие ни на один другой район города.

ХТЗ ломает стереотипы

Примерно в то же время, в 1920-1930-х годах в 8 км от черты тогдашнего Харькова строился совершенно иной по своему предназначению район.

– История жилого массива ХТЗ очень интересна, романтична и трагична. Чтобы создать завод, нужны были не только технологии, специалисты, но и рабочие руки. Для этого в СССР приняли решение обратиться за помощью к США. Удалось заключить контракт с крупнейшим проектировщиком промышленных предприятий Америки Альбертом Каном на беспрецедентный объем работ – по проектированию и строительству почти шестисот крупнейших заводов. На реализацию плана индустриализации пошли средства от продажи украинского зерна на мировом рынке, что стало одной из причин Голодомора.

Группа американских проектировщиков разработала проект сталинградского завода, после чего выпускник ХПИ Александр Брускин, прошедший учебу и стажировку у Альберта Кана, сделал аналогичный проект для Харькова. Завод построили в кратчайшие сроки – за год. Для десятков тысяч рабочих с чистого листа возвели целый город – «Новый Харьков».

Жилой массив на ХТЗ строился автономными жилкомбинатами, каждый из который представлял собой отдельную замкнутую единицу, рассчитанную на 2370 человек. Жилкомбинат состоял из шестиэтажных общежитий для одиноких сотрудников завода и четырехэтажных общежитий для семейных, а также школы, детсада, клуба-столовой – своеобразный городок в городе.

– Существует стереотипы, что Харьков – советский, промышленный, индустриальный город, город пролетариата и т. п. А ХТЗ – самый заштампованный и стереотипно воспринимаемый район. В частности, считается, что ХТЗ – один из самых неблагоприятных районов Харькова. На самом деле все не так, – уверяет экскурсовод, архитектор Максим Розенфельд. Я регулярно провожу экскурсии как для харьковчан, так и для зарубежных гостей в этом «оплоте пролетариата». Иностранцы бывают часто «разочарованы». Они ожидают увидеть запущенный, грязный «13 район». Вместо этого видят зеленый, ухоженный, прекрасно спланированный, наполненный детьми и вполне респектабельный городок.

Новые дома и Павлово Поле держат лицо

В конце 50-х годов прошлого столетия в Харькове одновременно приступили к застройке Новых Домов в районе Селекционной станции (институт растениеводства им. Юрьева) на Московском проспекте и Павлова Поля, через Саржин яр соседствовавшего с Нагорным районом.

Несмотря на то что во времена их строительства велась кампания по борьбе с архитектурными излишествами, тут особая светлая история. Это время хрущевской оттепели, больших надежд и светлых ожиданий. И в планировке кварталов очень выдержан человеческий масштаб. Дома заселялись сотрудниками какого-то предприятия, соседи знали друг друга, дети вместе гуляли во дворе – так формировались неформальные жилищные общины. Это определяло образ жизни и свое особое лицо, которое районы сохраняют на протяжении уже нескольких десятилетий.

На Салтовке случился перекос

В 1960-х годах был принят Генеральный план развития Харькова на два десятилетия, в котором  был прогноз увеличения численности населения города до полутора миллионов к 1980 году.

– Поэтому был запроектирован самый большой спальный район во всем бывшем Советском Союзе – Салтовка, – рассказывает экскурсовод. – Большие спальные районы были и в Москве, и в Киеве, но такой огромный цельный монстр на полмиллиона – только в Харькове. Что спровоцировало много проблем. В частности, были нарушены важные принципы, о чем предупреждали архитекторы и социологи: нельзя создавать перекос в сторону занятости только на градообразующих предприятиях. Население должно быть занято в разных отраслях -- это обеспечивает сбалансированность. Большая же часть населения Салтовки была занята на предприятиях машиностроения. И в условиях кризиса этот полумиллионный город в городе превратился бы в «Детройт».

Кроме того, сразу возникли проблемы с транспортом. При отсутствии метро человек, живущий, например, на проспекте Академика Павлова или Героев Труда и работающий на ХТЗ или «Электротяжмаше», мог попасть на работу только на трамвае. Но трамваем добирались на предприятия еще сотни тысяч человек. Поэтому до появления в 1984 году второй линии метрополитена, путь на работу был довольно мучительный.

Мало того, когда архитекторы проектировали Салтовку, они закладывали предприятия соцкультбыта: магазины, лечебные учреждения, детсады и школы, химчистки, прачечные, а вот инфраструктурные объекты для культурного отдыха и развлечений отложили на потом.
– Люди не должны только спать – они должны отдыхать, развлекаться. Но архитекторам фактически выкручивали руки, обещая: «Остальное мы потом достроим, а сейчас нужно дать как можно больше квартир», – рассказывает Максим Розенфельд. 

В харьковских пятиэтажках рождается любовь

-- Жители Нагорного района, Павлова Поля,  Новых Домов и ХТЗ любят место, где они живут, – уверен архитектор. – В конце 1950-х годов этих районах строили пятиэтажки, дворы были маленькими, жители были примерно одного возраста, а дети ходили в одни детские сады и школы, все знали своих соседей. Это очень важно – формируется община, когда люди знают, кто есть кто. На Салтовке, как и на Троещине в Киеве, люди, живущие в гигантских домах-муравейниках, не знают соседей ни в своем подъезде, ни в своем дворе. Это очень неправильно. Получилась бомба замедленного действия. Это касается всех спальных районов, где люди не живут, а только ночуют. У жителей Салтовки сложно найти региональный патриотизм: если не любишь место, в котором живешь, к нему и относишься соответственно. А если ты любишь свой дворик, свою улицу, ты воспринимаешь их эмоционально, как свои собственные, и бережно к ним относишься. В последние годы в инфраструктуре Салтовки многое изменилось. Во-первых, сыграло роль появление Барабашовского рынка. В период расцвета рынок предоставил 60 тысяч рабочих мест -- а это серьезная точка приложения труда. Кроме того, благодаря рынку сложилась инфраструктура, которая начала жить своей жизнью. Появились гигантские торговые центры с развлекательной инфраструктурой, которые стали местом культурного и семейного отдыха. Благодаря этим переменам Салтовка становится нормальным районом, предназначенным не только для сна. Население Салтовки, которое составляет около трети Харькова, тоже меняет представление о городе.

Несмотря на происшедшие в городе изменения и смену поколений, каждый  район сохранил свою первоначальную суть. В свою очередь, самобытная атмосфера каждого района внесла свою лепту в репутацию мегаполиса, который возник как маленькая деревянная крепость.