Гость «Прямой телефонной линии» — историк, писатель, первый директор мемориального комплекса «Высота маршала И.С. Конева» Валерий Вохмянин.
— Здравствуйте! Меня зовут Станислав. Я интересуюсь литературой о Великой Отечественной войне. Недавно в газете «Вечерний Харьков» представили первый том вашей книги «Харьков, 1941». Я заинтересовался, хотел купить, но почему-то не нашел ее в продаже, даже в крупном специализированном магазине на Сумской.— Здравствуйте, Станислав! Спасибо за интерес к книге, которую я написал в соавторстве с военным историком Александром Подопригорой. Увы, я не имею отношения к реализации книги — продажей занимается другой человек.
Книжный рынок Харькова в последние годы буквально завален литературой о войне, в том числе изданиями, посвященными Харькову и области. Парадокс в том, что все они написаны людьми, которые никогда на Харьковщине не были. В свое время все возмущались, что историю Украины пишут в Канаде. А историю Харькова времен войны, оказывается, пишут в России, точнее, в Москве. В то же время местные историки воспринимают все острее и больнее.
Цитата
«Первый день войны в Харькове мы вообще восстановили по часам, начиная с 4 утра
и до 4 дня. Этого никто никогда не делал».
и до 4 дня. Этого никто никогда не делал».
Российские историки топчутся в основном на событиях мая 1942 года — окружение под Харьковом, толпы пленных, трагедии. Вторая излюбленная тема: победный 1943 год — первое освобождение Харькова 16 февраля; 16 марта немцы берут город второй раз, август 1943 года — опять освобождение. Темы выигрышные и зрелищные: элита рейха — танковый корпус СС, черная форма — железные кресты. Затем — Победа, флаги над Госпромом, салют в Москве в честь освобождения Харькова. При этом 1941 год вообще никто не изучает — невыигрышная тема: период неудач и отступлений.
А самое главное — списать не у кого. Все застряли на одних и тех же темах, пересказывая одно и то же. Некоторые куски я уже наизусть знаю — списывают друг у друга без сносочек и ссылочек. Каждый считает себя «первооткрывателем» и старательно переписывает неправильно даты и факты. А вот по 1941 году списать не у кого. Есть отдельные воспоминания, статьи, но из них не складывается единая картина. Мы попытались в своей книге сложить эту мозаику в цельное полотно. Буквально чуть ли не по дням. А первый день войны в Харькове мы вообще восстановили по часам, начиная с 4 утра и до 4 дня. Этого никто никогда не делал.
Хотели еще показать, какую роль в войне сыграл огромный военно-промышленный комплекс Харькова: самый мощный в СССР танковый завод. Один из крупнейших авиационных заводов, который выпускал бомбардировщики. Только завод «Красный Октябрь» изготавливал столько минометов, сколько вся промышленность фашистской Германии.
— А какими источниками вы пользовались, где брали материал?
— Считается, что документов 1941 года осталось очень мало, тем более иллюстративного фотоматериала. Конечно, фронтовые фотографы не снимали наше отступление — непатриотично, в газетах это не опубликуют, да и обвинить могут в пораженческом настроении. А в процессе работы оказалось, что все есть. Другое дело – надо знать, где искать. Потому что находятся эти документы, как правило, в очень неожиданных местах. Причем необязательно ехать в российский Подольск, в архив Министерства обороны бывшего СССР, сейчас Российской Федерации. В принципе, в Харькове есть много невостребованного материала. Часть фотоматериалов — у частных лиц, историков, в том числе российских. Но они зачастую не знают, что изображено на фотографии: «А это Харьков или нет?» Мы-то люди местные, определяем по зданиям. А вот в московских изданиях, например, постоянно кочует одна и та же фотография, где здание напротив Дворца бракосочетаний называют гостиницей «Харьков».
— Какой тираж вашей книги?
— Маленький — всего тысяча экземпляров. Издали мы его своими силами. Нам повезло, что книгой заинтересовалась мэрия, которая решила переиздать наш труд и подарить «Харьков, 1941» всем ветеранам войны на торжествах 9 Мая.
Какие памятники нам нужны?
— Меня зовут Иван Гаврилович. Как вы относитесь к памятникам, установленным в Харькове и посвященным героям (в кавычках или без) УПА или героям Крут?
— Лично я отношусь к этому спокойно. Украинцам нужны разные памятники. В истории происходили всякие события и действовали разные лица. Можно называть их героями, можно антигероями — кому как больше нравится. Многие удивляются, узнав, что в статье 15 Конституции Украины написано: «Никакая идеология не может признаваться государством как обязательная». И право на жизнь имеет, например, как коммунистическая, так и националистическая идеологии. Лишь бы они не угрожали существованию украинского государства.
— Получается, в Украине можно ставить памятник любому «герою»?
— Когда я работал в областном управлении культуры, приходила масса писем — одни требовали немедленно произвести ремонт памятника Ленину, другие — установить памятники новым героям — «истинным украинцам». При этом находили закуточек между домами на Сумской, в который «хорошо впишется бюстик». Я отвечал — вот только рядом с ним придется ставить милицейский пост — чтобы не было негативных последствий.
Так уж повелось с советских времен, что памятники ставились волевым решением власти, исходя из внутренней политики государства и идеологических установок. Для страны тоталитарной — это норма. Для демократической — нет. Потому что надо учитывать общественное мнение, решая вопросы: кто является сегодня героем и кому нужно поставить памятник или какие события люди считают переломными, наиболее значимыми в истории города, области или страны. Тогда не будет конфликтов или они будут сведены к минимуму.
Кроме того, власть не всегда помнит о том, что если памятник не состоит на учете, то юридически памятником не является. И в случае разрушения никого невозможно привлечь к уголовной ответственности. Во время целенаправленной кампании по увековечению памяти жертв голодомора руководители районных отделов культуры плакали — а где взять деньги на это? Поставили временный деревянный крест — и отчитались: «установлен». Но это не памятник — он не из долговечного материала и его изначально нельзя взять на учет. Поэтому в конце прошлого года в области из 17 памятных знаков жертвам голодомора 10 не состояли на учете и, по сути, не являются памятниками.
Нужно действовать законно: должно быть решение руководства территориальной громады — в городе это городская власть. Утвержден проект, изготовлен и установлен на выделенном месте памятник. Имели ли право в Молодежном парке устанавливать Памятный знак воинам Украинской повстанческой армии? Да, имели. Но — соблюдая букву закона.
— А зачем Харькову нужен памятник УПА?
— Недавно Андрей Парамонов, директор Харьковского частного музея городской усадьбы, сделал эпатажное заявление, что в Харькове надо ставить памятники только тем, кто имел какое-то отношение к городу и области. В этом есть рациональное зерно, но, согласно этой логике, в Харькове не должно быть памятников Ленину и Шевченко, которые здесь никогда не бывали. Под вопросом памятники Гоголю и Пушкину, установленные еще до революции. Да, УПА на территории Харьковской области не действовала никогда. И герои Крут прямого отношения к Харькову не имеют. Памятники были установлены на волне, когда коммунистические идеалы в стране были разрушены и нужно было создавать новые. К этому надо относиться спокойнее. Были в гражданской войне белые, красные, войска УНР. А еще — махновцы, криминальные бандиты, которых не надо путать с повстанческими отрядами. Все имеют право на свое место в истории.
Политизация общества, жесткое деление на наших и не наших — это страшная вещь! Это то, чем много лет живет Украина. И ладно, если бы это было только на выборах. К сожалению, люди переносят политику в повседневную жизнь. И начинается деление журналистов на своих и чужих, телеканалов на наши и не наши. Дело доходит до абсурда — человек говорит что-то толковое, но его полезная идея отвергается сразу, потому что он — «не наш». Не привыкли мы к идеологическому разнообразию. Но это то, что должно быть в демократической стране.
В строю — спиной друг к другу
— Меня зовут Сергей. Могут ли историки примирить воинов УПА и воинов Красной Армии?
— Это должны делать политики, которые подняли проблему примирения до государственного уровня, не просчитав последствий. И загнали себя в тупик. Главная ошибка — предложение уравнять в социальных правах и в статусе ветеранов Великой Отечественной войны и бывших воинов ОУН-УПА. Это вещи несовместимые. Не получится их поставить в один строй и объединить в одну команду. И те и другие боролись за Украину. Только одни боролись за советскую — в составе СССР, другие — «за незалежну и самостийну». Они не помирятся никогда.
Надо было каждому дать свой статус. Воинам Советской Армии оставить статус борцов с фашизмом и нацизмом. Другим надо было дать статус «борцов за волю Украины». И все. Недели три назад я впервые услышал в телеинтервью, по-моему, от Николая Томенко, что надо внести в Верховную Раду законопроект о признании членов ОУН-УПА «борцами за волю Украины». Это то, о чем я говорю. Но делать это надо было года четыре назад. И не было бы проблемы. Никто бы не выходил на улицы протестовать и кричать в припадке ярости.
— Я – Сотник Виктор Федорович. С кем воевала ОУН-УПА и сколько фашистов было уничтожено этими организациями? По моим данным — ноль.
— ОУН-УПА воевала против тех, кого считала идейными врагами. То есть против всех, кто не поддерживал идею создания независимой несоветской Украины. Когда они говорят, что воевали только против НКВД, это неправда. Они воевали не только против НКВД, но и против Советской Армии, точнее, против советской власти! И во время войны, и после войны — в течение многих лет.
— Я теперь прекрасно понимаю своего отца, который на предложение о примирении отвечал: сынок, ты многое в этих вопросах не понимаешь! Я знаю, что не стоит ставить памятники на Харьковщине, это вызывает, по крайней мере, противодействие. Пусть им ставят памятники там, где они воевали. У нас есть масса достойных людей, которым памятники еще не поставлены… вот такая моя позиция.
Личное дело
Вохмянин Валерий Константинович — историк, один из создателей мемориального комплекса «Высота маршала И.С. Конева», автор публикаций по истории края и Великой Отечественной войны, теории и практике музейного дела.
Родился 21 мая 1958 года в г. Харькове. Окончил историко-филологический факультет Университета Дружбы народов им. П. Лумумбы в Москве. С 1985 по 1995 гг. — учитель СШ № 61 г. Харькова, создатель и руководитель музея боевой славы «Воины-чекисты в боях за Харьков». С 1995 по 2001 гг. — научный, старший научный сотрудник и завотделом Харьковского исторического музея. С 2001-2003 гг. — главный специалист по охране культурного наследия и музейному делу управления культуры Харьковской облгосадминистрации. С 2003 по 2005 гг. — один из создателей, автор научной концепции и первый директор музея «Харьковщина в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» (мемориальный комплекс «Высота маршала И.С. Конева»). Автор более 30 публикаций по истории края и Великой Отечественной войны, теории и практике музейного дела.
Родился 21 мая 1958 года в г. Харькове. Окончил историко-филологический факультет Университета Дружбы народов им. П. Лумумбы в Москве. С 1985 по 1995 гг. — учитель СШ № 61 г. Харькова, создатель и руководитель музея боевой славы «Воины-чекисты в боях за Харьков». С 1995 по 2001 гг. — научный, старший научный сотрудник и завотделом Харьковского исторического музея. С 2001-2003 гг. — главный специалист по охране культурного наследия и музейному делу управления культуры Харьковской облгосадминистрации. С 2003 по 2005 гг. — один из создателей, автор научной концепции и первый директор музея «Харьковщина в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» (мемориальный комплекс «Высота маршала И.С. Конева»). Автор более 30 публикаций по истории края и Великой Отечественной войны, теории и практике музейного дела.