Наконец-то подходят к концу затяжные праздники, остался последний удар по печени — и все, с новогодней сказкой придется распроститься.

Хотя... Этот поистине эпический жанр народного творчества настолько прочно вошел в нашу жизнь, что мы уже частенько и не замечаем сказочных сюжетов, которых вокруг великое множество.

Сказки, как известно, бывают волшебные, бытовые и о животных. Некоторые исследователи также выделяют докучные, небылицы и сказки об одураченном черте, но о них как-нибудь в другой раз. Тем более, что одурачить последнего персонажа в наших реалиях не так уж просто — чаще все происходит с точностью до наоборот.

А вот убить дракона — это пожалуйста. Итак, на одной из самых больших площадей Европы жило-было 20-метровое чудище о трех головах. Ну, не то чтобы жило — так себе, существовало. Вреда никому большого не делало, стояло себе неподвижно, разве что детей пугало прям до икоты. Но тут налетели добры молодцы с болгарками, отпилили ему одну голову и грозились в течение суток остальные поотрывать. И не обманули...

Это, как вы понимаете, сказка волшебная. Но больше о волшебстве — ни слова: бояре запретили глашатаям распространяться о всяческой магии, чтобы, значит, не сбивать честной народ с толку.

С бытовыми сказками попроще будет. Есть истории оптимистические. К примеру, о том, как жителям одного города среди зимы тепло стало и они стали гораздо меньше на печное отопление царю-батюшке и боярам жаловаться. Или о том, как опричники подорожные смилостивились над простыми путниками и снизили плату за водительские грамоты с алтына до осьми полушек — и было всем счастье.

Есть сюжеты нейтральные. Как сказ о мусоре, который наконец-то обретет дом, по-европейски ладно скроенный и крепко сшитый, и станет в граде первостоличном чище прежнего.

А есть уж и вовсе трагические, страшные-престрашные. Одно слово — бытовуха. Как в одном темном-темном городе, на темном-темном проспекте, в темной-темной квартире красна девица забила ногами добра молодца и пошла в острог.

Сказки о животных, казалось бы, самые безобидные, но и в них иногда кроются серьезные конфликты. Так, запретили однажды государевы люди фельдшерам звериным дурманящие зелья без разбору использовать для облегчения страданий подопечных их. А потом подумали-подумали — и разрешили. Но не всем. И пошел по городам и весям вой страшный — то звери и птицы содрогнулись, прознав о незавидной участи, которая их ждет.

Но вот ведь парадокс — есть в нашем фольклоре сюжеты, которые, хоть и повторяются в разных вариантах в разное время и с разными персонажами, но однозначной классификации поддаются очень сложно. О том, например, как на мужа, покинувшего службу государеву, обрушился гнев немалый за деяния его неправедные. А может, и не было таких, то есть были, конечно, но не больше, чем у других. Правда, был он в этот момент уже в некотором царстве, в некотором государстве, а не в родном отечестве.

Вот и поди разберись, куда такую фабулу отнести: то ли к бытовым сказкам, то ли к докучным, в которых многократно повторяется один и тот же фрагмент текста, то ли к небылицам, а может, и вовсе к историям о том, который... тьфу-тьфу-тьфу, не к ночи будь помянут.