Война на востоке страны внесла коррективы и в судьбы детей-инвалидов – они тоже были вынуждены стать переселенцами.
В Харьковский дом ребенка № 1 эвакуировали самых тяжелобольных малышей из зоны проведения АТО. Это совсем крохи – от двух месяцев до четырех лет.«Антошек» вывозили всем миром
В конце июня в Харьковском доме ребенка № 1 появилось пополнение – восемь малышей из краматорского Дома ребенка «Антошка». Краматорск тогда был захвачен сепаратистами, вспоминает главврач Харьковского Дома ребенка №1 Роман Марабян, поэтому к транспортировке малышей активно подключилась Елизавета Глинка – она же доктор Лиза, руководитель Московского благотворительного фонда «Справедливая помощь». Вместе с советником Арсена Авакова Зоряном Шкиряком, главой Харьковской области Игорем Балутой, она вела переговоры с представителями так называемых ДНР и ЛНР, взяла на себя транспортировку малышей по территории, захваченной сепаратистами.
– Она вывезла их из краматорского дома ребенка «Антошка» на машине скорой помощи, провезла через блокпосты, – рассказывает Роман Марабян. – За Славянском, где уже находились наши блокпосты и Национальная гвардия, харьковские бригады скорой помощи забрали у доктора Лизы ребятишек и привезли их в детское отделение Изюмского ЦРБ, где их ждали врачи и медсестры из четырех харьковских домов ребенка. Я был старшим группы. Мы приняли детей, осмотрели, накормили, дали лекарства и на автомобилях, которые выделил департамент охраны здоровья Харьковской облгосадминистрации, отправили в Харьков.
Путь луганских крох был еще тернистее
Через полмесяца, 13 августа, в Харьковский дом ребенка поступили еще восемь ребятишек из Луганского дома ребенка. Их путь в Харьков был еще сложнее.
– Всего из Луганска в Харьковскую область был эвакуирован 61 ребенок, – говорит Роман Марабян. – В Луганском доме ребенка остались самые тяжелые дети, которых из-за состояния здоровья побоялись вывозить. 7 августа малышей вместе с главврачом насильно вывезли на территорию Ростовской области и разместили в больнице. По словам главврача Луганского дома ребенка, состояние нескольких самых тяжело больных ухудшилось, малыши оказались на грани смерти. Украинцы забили тревогу, к освобождению детей подключились президент Петр Порошенко, консулы, омбудсмен Валерия Лутковская. Захватчики испугались, что дети умрут. Более пяти суток дети провели на территории России, потом их вернули в Украину. 13 августа в 22.00 привезли к нам. Дорога их изнурила – малыши прибыли бледными, ослабленными, обезвоженными.
Пока о возвращении детей нет и речи
Краматорск освобожден, но местный дом ребенка заполнен малышами из Донецка, поэтому возвращаться детям пока некуда.
– До обострения ситуации в Донецке мне звонила главврач Краматорского дома ребенка – планировала забрать детей назад, – делится Роман Марабян. – Мы уже начали собирать «антошкам» вещи в дорогу, но в Донецке резко обострилась ситуация, усилились бомбардировки, поэтому было принято решение эвакуировать туда 150 детей из трех домов ребенка Донецка и Макеевки. Теперь ждем нормализации ситуации в Донецке.
С возвращением малышей в Луганский дом ребенка тем более неясно – непонятно даже, в каком состоянии здание учреждения.
– Мы получаем базовую помощь от государства, нам помогают волонтеры, – констатирует Роман Марабян. – Делимся помощью, которую нам предоставляют, с теми, кто нуждается в ней больше.
Судьба детей-инвалидов зависит от усыновителей
Устроить прибывших из зоны проведения АТО детей в семьи вряд ли удастся. Одна из сложностей – маленькие переселенцы приехали без документов. Вывозя детей на территорию РФ, сепаратисты очень торопились и не дали главврачу Луганского дома ребенка времени собраться.
– Но есть и глобальная проблема. Желающих усыновить детей всегда много, говорит Роман Марабян, – примерно в пять раз больше, чем сирот. Но усыновители не спешат брать тяжелобольных детей. Их берут только американцы: в США работают соответствующие программы, поэтому ребята-инвалиды имеют возможность учиться, социализироваться, проходить реабилитации, им делают операции.
– У нас нет среды для особенных детей, – уверяет Роман Марабян. – Больного ребенка никуда нельзя пристроить: в сады их брать не хотят, рабочих мест для подросших детей-инвалидов нет. Но есть еще и совковое понятие стыда. Немногие родители готовы бросить вызов горю, с высоко поднятой головой взять особенного ребенка и пойти с ним добиваться образования на дому или оформления в детсад хотя бы на неполный день.
И тем не менее у многих детей из Луганска и Донецка есть все шансы обрести семью. В отличие от реформированного в центр реабилитации Харьковского дома ребенка № 1, в котором осталось лишь 11 детей-сирот -- очень тяжелых инвалидов, в интернатах Донецкой и Луганской областей, по словам Романа Марабяна, много здоровых малышей.
– Надо сделать так, чтобы дети не просто вернулись в родные места, но чтобы их ждали толпы усыновителей, – считает главврач Дома ребенка. – К сожалению. Донецкая и Луганская области – депрессивные районы, поэтому нужно дать возможность усыновить их бездетным семьям из всей Украины. Любой, даже самый классный интернат – это кошмар для сироты. Они лежат и воют в наших кроватях, бьются головой о стену – это страшно. Мы кричим на всю страну о том, что для детей нужно создавать центры, усыновлять, устраивать в приемные семьи, – делать все, чтобы они не оставались в интернате.
