Преподаватель западно-европейской литературы и зарубежного театра профессор Нина Логвинова более шестидесяти лет преподает в Харьковском национальном университете искусств им. Котляревского.

Сложно поверить, что этой прекрасной женщине с сияющими глазами девяносто лет. Тем не менее она пережила войну, послевоенную перестройку, перестройку постсоветскую и много других потрясений, не растеряв при этом ни обаяния, ни любви к людям, ни оптимизма.

Нина Логвинова была артисткой с самого раннего детства: знала множество стихов и развлекала декламацией приходивших в дом гостей.

– В моем репертуаре были детские стихи, и одно я помню до сих пор, — вспоминает Нина Романовна. — Это было очень смешное стихотворение о том, как пионеры увидели в лесу старичка, который собирал грибы. Дедушка едва передвигался, и пионеры предложили ему помочь поднести корзинку. Тот всячески отказывался, но только отошел — «как бросился старый бежать». Как оказалось, это был шпион. В те годы было немало подобных стихов.

Карьеру артистки прервала война

Когда Нине было восемь лет, она начала заниматься в театральной студии харьковского Дворца пионеров. Карьеру маленькой артистки прервала Великая Отечественная война. Руководитель пионерской студии — актер театра имени Шевченко народный артист СССР Николай Назарчук ушел добровольцем на фронт. Занятия прервались.

Мама Нины Романовны работала в Харьковском обкоме КПУ, и в сентябре 1941 года семья последним эшелоном была эвакуирована в Казахстан.

– Поезд ехал очень долго — мы пропускали поезда с военными грузами и солдатами, подолгу стояли в городах, — рассказывает Нина Романовна. — Помню, когда проезжали Воронеж, началась бомбежка: немецкие самолеты буквально преследовали наш эшелон. Было очень страшно. Начальник поезда приказал пассажирам погасить в вагонах свечи, не высовываться из дверей и окон и спрятать детей под лавки. Машинисту чудом удалось вывезти нас из-под бомбежки. Он так гнал паровоз, что меня до сих охватывает ужас, когда еду в мчащемся поезде.

«Где вы взяли эту бабку?»

Эшелон прибыл в Казахстан, в город Акмолинск (сейчас — Астана). Тогда это была глухая деревня с маленькими казахскими мазанками, но там жили прекрасные люди, говорит Нина Романовна.

– Казахи встретили нас очень приветливо. Мы учились в школе вместе с местными детьми, и к нам никогда не относились как к чужим, хотя приезжих было очень много — не только из Харькова, но и из Москвы, Ленинграда и других городов западной части Советского Союза. В акмолинской школе мы создали театр, и в первом спектакле я играла старуху. У меня с детства была склонность к ролям старух. Я очень хотела быть артисткой и понимала, что характер можно сыграть, только если персонаж — пожилой человек. В молодости характер человека еще не определен, а вот в герое за пятьдесят он проявляется четко. В пьесе «Слава» я играла мать главного героя. Зрители не верили, что исполнительница — школьница и даже спрашивали: «Где вы взяли эту бабку?». В 1943 году на олимпиаде школьников в Алма-Ате я читала фрагмент поэмы Маргариты Алигер «Зоя» о Зое Космодемьянской, и это выступление сделало меня знаменитой на весь Казахстан. Руководитель студии при театре Моссовета Юрий Завадский пригласил меня в Москву учиться, чтобы я потом работала в его театре. Но мама меня не отпустила.

В роли старух ее всегда ждал успех

Осенью 1945 года семья вернулась из эвакуации. Родные были против театральных намерений Нины.

– По требованию мамы я поступила в Харьковский университет имени Горького на филологический факультет (сейчас ХНУ им. В.Н. Каразина), но по-прежнему тяготела к театру, — вспоминает Нина Романовна. — Когда я узнала, что театр им. Шевченко вернулся из эвакуации и великолепный актер, народный артист СССР Иван Марьяненко набирает курс при Харьковском институте театрального искусства, тут же пошла записываться. Так, будучи студенткой филфака, я стала студенткой театрального института (тогда он находился в здании нынешнего Дворца бракосочетания). На вступительных экзаменах читала «Зою», которая прогремела в Казахстане. Иван Марьяненко принял меня, дал роль Катерины в «Грозе». Я сыграла, ему понравилось. Когда начали ставить «Без вины виноватых» Александра Островского, попросила роль Галчихи — старухи. Потом в «Вассе Железновой» играла старую служанку. Когда я играла старух, меня всегда ждал успех.

К слову, Нина Романовна любит возрастные роли по сей день и даже отрабатывает их в реальной жизни. Недавно с ней случилось несчастье — она упала и сломала обе руки.

– Ловлю себя на мысли, что даже сейчас играю роль старухи (я немощная и ничего не могу делать), пока меня кто-нибудь не выведет из этого состояния, — иронизирует актриса.

Жила сценой, а стала педагогом

Учась в театральном институте, она параллельно играла в театре.

– Александр Крамов взял меня в Харьковский театр русской драмы, где я проработала два года, причем играла главные роли. Например, в спектакле «О друзьях-товарищах» моей партнершей была заслуженная артистка Украины Антонина Москаленко, — улыбается Нина Романовна. — Я играла студентку-зубрилу, а она — легкомысленную красотку. Даже в роль отличницы-зубрилы я привнесла характер старухи — и уходила со сцены под аплодисменты. Мама очень не хотела, чтобы я была артисткой. Она мечтала, чтобы я поступила в аспирантуру в университете. А поскольку она занимала в обкоме солидный пост, уговорила Александра Крамова, чтобы он со мной распрощался. В университете я увлекалась западной литературой, но об аспирантуре не мечтала. А когда выступила в Киеве с докладом, мне вручили рекомендацию о поступлении в аспирантуру без экзаменов. И мама отнесла эти документы в университет. Сейчас очень сожалею, что пошла у нее на поводу. Конечно же, я должна была поехать в Москву, хотя университет, в котором преподаю несколько десятилетий, очень много для меня значит.

«Преподаю, будто играю на сцене»

В 1953 году молодой преподаватель западноевропейской литературы и зарубежного театра аспирантка Ленинградского государственного университета Нина Логвинова пришла работать в Харьковский театральный институт (сейчас Харьковский национальный университет искусств имени И. Котляревского).

За шесть десятилетий ее студентами были тысячи будущих актеров, режиссеров и театроведов. Среди них Леонид Тарабаринов, Наталья Фатеева, Леонид Быков, Алексей Петренко, Владимир Маляр, Нина Русланова, Николай Шийко, Светлана Коркошко, Адольф Шапиро, Татьяна Ткач, Александр Гетманский и многие другие.

– Конечно, молодежь сейчас другая, — отмечает педагог. — В 1950-е годы в наш институт поступали в основном ребята из сел, среди них было очень много талантливых и одаренных. Но они были менее раскованными, менее смелыми, говорили с оглядкой. В нынешних студентах этого нет. Современная молодежь другая, и меня возмущает, когда кто-то ругает молодых. Они сильнее интеллектуально, они смелее, ярче в суждениях, они задают такие вопросы, которые могут поставить педагога в тупик. Они менее дисциплинированы, менее послушны, но это неважно. Я очень люблю свой университет и своих студентов. Стараюсь читать лекции не просто «родился-женился», в выкладываюсь — преподаю, будто играю на сцене. Эти способности вложила в меня природа, а с тем, что дала природа, трудно бороться.