По ходу изгнания из Рая человек не плакал, не стенал, не лобызал руки ангелов, не размазывал сопли по забору райского сада.

У него почему-то не возникло никакого желания покаяться, – да и не существовало тогда такой процедуры, которая задним числом восстанавливала бы надкушенную репутацию. Отпущения грехов там попросту не существовало – в арсенале имелось лишь отпущение из Рая.

Некоторые всерьез считают, что это было изгнание в наказание за непослушание. Но если так, то почему же сей уже непослушный человек вдруг послушно в путь потек, молча пошел прочь, удалился не переча? Ведь не стал он колотиться в захлопнутые за ним ворота; напротив – веками с Богом по жизни шагая, человек виновато послушничал.

А напоследок – когда этот Бог таки умер – неожиданно раскис. Залился слезами и, растирая их по мордасам, побежал к заветной двери с табличкой «Бог» и стал истерически проситься обратно. Не к воротам Рая побежал – но к двери усопшего. Не в места искомого, казалось бы, наслаждения, но к проклявшему повелителю.

Неисповедимы пути человеческие, неисповедимы и смехотворны…