В Харькове отметили вторую годовщину трагических событий в Киеве, когда погибло более ста человек.
В День героев Небесной Сотни харьковчане почтили память всех, кто отдал жизнь за свою страну, молебном, шествием и показом фильма «Герої не вмирають».«Это был харьковский феномен»
О том, как начинался харьковский Майдан, вспоминает координатор движения Владимир Чистилин.
— Наш Майдан поднялся 19 ноября — на два дня раньше, чем в Киеве. Это был харьковский феномен, — уверен Владимир Чистилин. — Толчком послужил фильм «Открытый доступ», который показал приезжавший в Харьков Мустафа Найем. На первую акцию протеста собралось полтора десятка активистов — мы простояли всю ночь. Затем вышли на акцию 21 ноября, когда бывший в то время премьер-министром Украины Николай Азаров сообщил о сворачивании евроинтеграционного курса. 22 ноября мы собрались снова — в годовщину Оранжевой революции: прошли от памятника Шевченко к площади Свободы, где тоже уже собирались люди. Это был первый спонтанный митинг Евромайдана, в котором приняли участие около двухсот человек. Пока в Киеве только дискутировали, соберется ли в воскресенье 100-тысячный Майдан, в Харькове решили проводить свою массовую акцию. 23 ноября был День памяти Голодомора, который мы тоже использовали для митинга. Так мы стали выходить каждый день. 24-го уже был большой митинг у памятника Шевченко. Поскольку в Киеве Майдан уже бурлил, у нас тоже была большая акция: на митинг пришло около двух тысяч сторонников евроинтеграции. А буквально на следующий день городские власти объявили карантин на массовые мероприятия. После этого в истории Майдана было много опасных и трагических страниц — один за другим начали жечь автомобили активистов, им угрожали, на них нападали, подслушивали их телефонные разговоры. Но Майдан продолжался, и акции проходят до сих пор.
Во время расстрела Майдана в Киеве в феврале 2014-го погибли трое харьковчан — Юрий Паращук, Евгений Котляр и Влад Зубенко. Год спустя, 22 февраля, новые жертвы — взрыв во время шествия в честь годовщины Евромайдана унес жизни еще четверых: координатора Евромайдана Игоря Толмачева, подполковника милиции Вадима Рыбальченко и друзей-подростков — 18-летнего Николая Мельничука и 15-летнего Даниила Дидыка, которые скончались в больнице.
«Я оказался между двух огней»
«Харьковский Майдан: страницы дневника» — так называется выставка фоторабот заслуженного журналиста Украины Леонида Логвиненко, открывшаяся на днях в Харьковском областном центре культуры и искусств.
Как фотограф он находился в эпицентре всех событий, которые происходили в Харькове во время и после Майдана. Около 150 представленных на выставке снимков скомпонованы по хронологии событий — от момента зарождения Майдана в Харькове, когда он был совсем немногочисленным, до военных событий в Донбассе. Фото, которые не удалось разместись в выставочном зале, демонстрируют при помощи проектора. Кроме того, на выставке представлены также страницы дневника, в котором фотограф описывал произошедшее и свои впечатления.
Снимая эти события, журналисту (в свое время отдавшему немало творческих лет и таланта «Вечернему Харькову») пришлось пережить немало: и действие слезоточивого газа, и нападение «титушек», и повреждение фотокамеры.
Опаснее всего, по его словам, было в начале 2014 года, когда в городе начались пророссийские митинги.
— 19 февраля 2014 года, когда активисты блокировали выезд курсантов из Академии внутренних войск (сейчас это Национальная академия Национальной гвардии Украины), чтобы помешать отправке курсантов в Киев на столичный Майдан, меня чуть не задержали, — вспоминает Леонид Логвиненко. — Выручил корреспондент радио «Свобода» Анатолий Мажора. Меня толкнул человек в гражданском — явно провоцировал на конфликт. В его глазах несложно было прочитать: «Сейчас мы и тебе дадим, журналюга!». А Толик стал снимать происходящее на камеру. «Ты что, снимаешь?» — спросил человек в штатском. «Да», — говорит Толик. Провокатор исчез.
Невозможно забыть и 1 марта 2014 года, когда происходил штурм Харьковской облгосадминистрации.
— Мне сообщили, что возле Молодежного парка появились автобусы с белгородскими номерами. Я заснял эти автобусы, а когда вернулся на площадь Свободы — там началось столкновение людей под российскими и украинскими флагами, — вспоминает Леонид Логвиненко. — Я оказался между двух огней — пророссиянами и защитниками Украины. В такой ситуации возникает ощущение, будто ты находишься в параллельном мире. Над моей головой полетела брусчатка, и я укрылся в нише на первом этаже ХОГА, продолжая снимать происходящее. В тот момент, когда в здании ХОГА выбивали окно, я почувствовал, как камень зацепил мое плечо и тут же (скорее всего, выстрелом из травматического оружия) был разбит объектив моего фотоаппарата. Техника для журналиста — главное орудие: поэтому фотоаппарат я берег даже больше, чем собственную голову. Перед штурмом обладминистрации даже пошутил: «Уж лучше получить удар по голове, чем по фотоаппарату: голову можно полечить, а аппаратуру — нет». Но когда увидел разбитый фотоаппарат, все же решил, что лучше все-таки долго собирать деньги на новую аппаратуру, чем на лечение пробитой головы. Без аппаратуры я уже не мог снимать, зато мог наблюдать за тем, что происходило после штурма и падения Харьковской ОДА: как сорвали и растоптали флаг Украины, повесив вместо него флаг соседнего государства, как озверевшие парни били руками и ногами проукраински настроенных харьковчан, тянули их, окровавленных, по асфальту, как парней и девушек, среди которых было четверо несовершеннолетних, поставили на колени, плевали в них и обливали зеленкой.
«У нас патриотический ребенок»
Об одном из первых харьковских евромайдановцев — враче Дмитрии Пилипце «Вечерний Харьков» рассказывал в 2014 году. В первые же дни протестов он встретил свою будущую жену Диану. Они сразу поняли, что хотят связать друг с другом свою жизнь, а через три месяца — 15 февраля — расписались. Сейчас Дмитрий служит в АТО. Год назад его мобилизовали: сначала в харьковский госпиталь (по образованию он медик), а в начале нынешнего года он ушел в зону АТО.
— У нас чудесная семья, — делится Дмитрий Пилипец. — Десять месяцев назад у нас родился майдановский ребенок — сын Дарий. Он растет патриотичным парнем: «читает» украинские сказки, свои первые слова учится говорить на украинском языке. А я помогаю нашему государству побеждать врага. Хочу быть на передовой, а не отсиживаться в мирном городе. Служу в госпитале в Константиновке начальником кабинета функциональной диагностики. Работы хватает, но после объявления перемирия раненых стало меньше.
