Похоже, социальное зло под названием «алкоголизм» не собирается сдавать завоеванные позиции. Более того, этот недуг переходит в наступление. Но если раньше в одной лишь Харьковской области имелись два лечебно-трудовых профилактория (ЛТП), то теперь их осталось два… на всю Украину. Хорошо это или плохо?
Водка, как худая лодка – ко дну тянетОпрос показал: многие толком и не знают, что же такое ЛТП, путают это учреждение с вытрезвителем либо считают, что там «сидят» преступники, по старинке называя их «химиками».
Прояснить ситуацию мы решили непосредственно в Харьковском ЛТП управления Государственного департамента Украины по вопросам исполнения наказаний в Харьковской области. Перед посещением ЛТП, который находится в поселке Хроли Харьковского района, мы встретились с прокурором по надзору за соблюдением законов при исполнении судебных решений по уголовным делам Юрием Черняевым.
— Юрий Михайлович, в названии учреждения присутствует слово «лечебный».
Как официально именуют его обитателей?
— «Лица, страдающие расстройством психики и поведения вследствие употребления алкоголя». Можно короче — хронические алкоголики.
— Раньше людей, направленных по приговору суда на стройки народного хозяйства, в народе называли «химиками». Именно такие лечатся теперь в ЛТП? — Нет, это иная категория граждан. Те, кого называли «химиками», раньше направлялись на предприятия согласно приговорам судов за совершенные ими уголовные преступления. А в ЛТП люди просто лечатся согласно постановлениям судов о направлении на принудительное лечение…
Сейчас там находятся 210 человек, в том числе 120 — харьковчане, 90 — жители Харьковской области.
Впервые туда попали 114 человек, во второй раз — 45, в третий и более — 51. В учреждение принимаются лица от 18 до 60 лет.
— Имеют ли право хронические алкоголики освободиться досрочно?
— Только по решению суда!
И при наличии трех условий:
а) что человек прошел полный курс лечения;
б) добросовестно относился к труду;
в) примерно себя вел.
В минувшем году досрочно освободились 97 человек.
Кабы знать да ведать, где нынче обедать…
Дежурная по КПП отворила зарешеченную дверь, и мы с и.о. начальника ЛТП Вячеславом Колтуном попадаем в ту часть административного корпуса, где расположены кабинеты сотрудников, комнаты для свиданий и изолятор для лиц, нарушающих режим содержания и лечения. Как раз в это время в одной из комнат происходит встреча больных с родственниками. Вот сухонькая старушка принесла своему старичку нехитрую снедь и дешевые папиросы. Моему удивлению не было предела, когда узнала, что сморщенный «старик» приходится бабульке не мужем, а… сыном! Верно гласит народная мудрость: водка портит все, кроме посуды.
Итак, алкоголики направляются в ЛТП минимум на 6 месяцев, максимум — на 12. Согласно инструкции, больные имеют право на 1 длительное свидание в месяц (только с близкими родственниками) и на краткосрочные свидания без ограничения их количества с родственниками и знакомыми. Нередко попадающие в учреждение люди не имеют вообще никаких документов! Единственной подтверждающей их личность «бумагой» является ксерокопия справки, выдаваемой паспортной службой. Из запрещенных «предметов» больным чаще всего пытаются передать деньги, водку и пиво. В 50% случаев этим грешат родственники.
Мы находимся в изоляторе, куда провинившегося алкоголика могут поместить на срок от 3 до 10 суток по решению администрации ЛТП. Здесь пять камер. Дежурный по изолятору младший инспектор Александр Пилипюк ведет меня в так называемый прогулочный двор, обнесенный бетонным забором. Над головой — решетка, чтобы с другой стороны никто ничего не смог перебросить. Размер дворика составляет 3 на 9 шагов. Полагаю, побывавший здесь человек не захочет нарушать режим повторно. В жилую зону мы заходим в сопровождении начальника отдела интендантского и хозяйственного обеспечения Геннадия Шовкуна. Пока по огороженной территории движемся в сторону общежитий, Геннадий Иванович рассказывает: «За этим забором у нас имеются 4 га земли, где мы выращиваем овощи. Закупаем лишь капусту и квасим ее в 40 бочках и двух засолочных ямах (раньше, когда численность контингента доходила до 500 человек, использовали обе, нынче хватает одной).
Помимо этого вырастили и засолили 3200 кг огурцов. Часть контингента занята на внутренних работах по хозяйственному обслуживанию, но большая часть выезжает на работы на предприятия Харькова и области, с которыми заключены договора».
А вот и корпус общежития. Появление журналиста быстренько разделило его обитателей на две части: тех, кто не захотел фотографироваться, и тех, кто с удовольствием уселся позировать — развлечений здесь мало. В спальнях, густо утыканных двухэтажными кроватями, «висит» густой мужской запах. Но чистота — во всех без исключения помещениях. Холодильники забиты салатами и колбасой — жены постарались.
Осмотрев помещения, мы уже собрались было уходить, как вдруг один молодой человек воскликнул: «Я бы хотел поговорить с журналисткой. Но только без свидетелей!»
Хошь не хошь, а выпить надо!
Оставшись со мной наедине, 29-летний Александр протягивает две свадебные фотографии и, жутко волнуясь, повествует: «Это моя Марина. Правда, красивая? Мы 7 лет учились в одной школе. Потом не виделись 6 лет. А когда случайно встретил ее на улице, ахнул: как похорошела! Стали встречаться. Однажды Марина сказала, что ждет ребенка.
Я обрадовался и сделал ей предложение. Зарегистрировали брак. Через неделю она сказала, что беременность нечаянно «рассосалась» — мол, из-за горячей ванны…
Моя мама (у нее свой бизнес) нам посочувствовала: «Пусть Мариночка отдохнет на море. Я еду по делам в Крым, затем — в Турцию. Хотите в Крым?»
В Евпатории мама сняла для нас квартиру. На следующий день она отплывала в Турцию за товаром, который купил ее компаньон. Билеты на пароход лежали в ее сумке.
Марина отправилась в парикмахерскую — через дорогу от нашего дома. Но так и не вернулась… Заподозрив неладное, мама бросилась к сумке: Марина забрала свой паспорт, 1000 гривен и 8700 долларов. Она оставила нас без копейки! С мамой случилась истерика: она должна была отдать деньги компаньону в Турции! По возвращении в Харьков мать продолжала меня «пилить». И я запил. Когда, не вынеся наших скандалов, от мамы ушел сожитель, она «упекла» меня в ЛТП.
За неделю до моего выхода мама сообщила, что у нее появился новый «муж», которому 25 лет. Представляете?! Ей — 51 год, а ему — 25. Евгений моложе меня на четыре года!!!
Пока я тут «парился», она поменяла нашу 3-комнатную квартиру на 2-комнатную — собирает деньги на «иномарку» для сожителя. Она покупает ему телефоны по 1700 гривен, одела его во все фирменное (он приехал из глухой деревни в Сумской области). Они сказали, чтоб я убирался из квартиры. Альфонс настаивает, чтобы мать его прописала. Я от отчаяния пью, мы деремся… Мама снова «устраивает» меня в ЛТП. Фактически я живу здесь на протяжении 2,5 лет. А Марину «ищет» милиция — уже четвертый год».
32-летний Павел, как и Александр, сам подошел ко мне: «Вас интересует моя точка зрения на проблему алкоголизма? Я нахожусь здесь повторно. Большинство выходят, но вскоре возвращаются обратно. Немало таких, кто «парится» здесь по десятому разу, некоторые и больше! Получается замкнутый круг: девушка (или жена) такого мужчину, как правило, бросает; потом трудно найти нормальных друзей; за время лечения в ЛТП он теряет хорошую работу (если она была, потому что 80% контингента до этого нигде постоянно не работали). Работа, которую находят освободившиеся (грузчики, строители), почти наверняка так или иначе связана с пьянством. Многие мои знакомые работают грузчиками и реализаторами на рынках. Спиваются за год-два, причем женщины — наравне с мужиками.
Хозяин не увольняет — для него главное, чтоб работник до конца смены продержался на ногах. Когда тот спивается окончательно, его просто заменяют новым.
После освобождения мы ощущаем собственную неполноценность, появляется комплекс вины перед собой, перед близкими, друзьями… Но мы признаемся в этом только в узком кругу себе подобных. Моя жена вынуждена вкалывать на двух работах, а я, не имея возможности материально поддержать ее с ребенком, чувствую свою ущербность и психую! Может быть польза от такого «лечения»?! Из общей массы нынешних больных только 5 человек пришли сюда добровольно. Мужики считают, что ПРИНУДИТЕЛЬНОЕ лечение неэффективно».
Здравия желаю, с похмелья умираю…
Зарубежные эксперты подсчитали: доза 7 граммов спирта на 1 кг веса человека — смертельна. Но сделали оговорку: для всех, кроме русских!
…За 26 лет существования девятиэтажки, в которой я проживаю, в ней умерли от пьянства многие молодые мужчины. В соседнем подъезде проживала пьющая семья: муж, жена и двое сыновей. Сначала умер молодой отец. Спустя годы сгинул в тюрьме 24-летний Вовка, тело 22-летнего пьяницы Сашки нашли в подвале соседнего дома, мать-алкоголичку убили на стройке… В России и на Украине, когда умирает 60-летний пьющий мужчина, зачастую хоронить его приходят только женщины — в живых не остается ни одного дружка-собутыльника.
А женщины… Пройдите в Харькове по любому рынку: куда ни глянь — сплошь сизые от пьянства женские «лица». Эти непросыхающие «мамки», напрочь позабывшие о детях, торгуют одуванчиками, кукурузой, землей, навозом — чем угодно, лишь бы опохмелиться.
Пьют все, что горит, дерутся, делят картонные ящики…
Во всем мире алкоголизм признали болезнью еще в начале ХХ века, а в России и на Украине — лишь недавно. В то время, как во всем мире ширится движение анонимных алкоголиков (доказавшее свою высокую эффективность), у нас оно не распространено. В чем секрет успеха этого движения? В том, что они ни от кого не зависят! Но самое главное — они сами, добровольно решили избавиться от порока, сказав: «Я хочу и смогу сделать это».
В этом — великая сила! Еще ни одного человека не удалось вылечить насильно. Спасти может только ВОЛЯ… Вольная воля! И воля пациента. При чем здесь ЛТП? (Правда, рассол у них хороший…)
