Гость редакции ВХ – губернатор Харьковской области со 2 марта 2014 года по 3 февраля 2015 года Игорь Балута.

«Я понимал, что будет непросто»

– Здравствуйте меня зовут Светлана. Игорь Миронович, вас назначили губернатором Харьковской области в очень непростой период – 2 марта, то есть на следующий день после того, как пророссийские силы в первый раз штурмовали ХОГА. Кто еще претендовал на эту должность и почему выбор пал на вас? 

– Изначально был план назначения на пост губернаторов в регионах востока крупных авторитетных бизнесменов. В Донецкой области – Сергея Таруту, в Днепропетровской – Игоря Коломойского, в Харьковской – Александра Ярославского. Но, видимо, потому что у Ярославского много работы за рубежом в последнее время, он не принял это предложение. Кроме того, Евромайдан хотел видеть на этой должности  известного писателя Сергея Жадана или координатора харьковского Евромайдана Дмитрия Пилипца. Но в тот момент все же нужен был более профессиональный чиновник – среди кандидатов им был я.

– Почему вы согласились?

– Да я даже не задумывался – соглашаться или нет. Было задание – его нужно было выполнять.

– Но вы же понимали, что будет непросто.

– Да, в тот момент было понятно, что будет непросто. Потому что уже начали развиваться события в Крыму, а 1 марта стало показательным, что угрожает Харькову.

– После вашего назначения не возникали сложности с представителями Евромайдана, которые тоже претендовали на должность губернатора?

– Нет, я не почувствовал никакого антагонизма. Была поддержка и со стороны Евромайдана, и со стороны Ярославского.

«Прежде всего человек должен быть патриотом Украины»

– Добрый день, Игорь Миронович. Сергей беспокоит. Какие первые шаги вы предприняли на посту губернатора?

– Первый шаг был предопределен ситуацией, сложившейся 1 марта. Я не видел всех событий, которые происходили на площади в тот день, поскольку был на митинге лишь первые 10-15 минут. И, просматривая записи вечером, увидел, что правоохранители серьезно не дорабатывают. Поэтому в первую очередь нужно было понять, как реагирует регион на события, которые проходят в Харькове. Был заказан соцопрос, который провели ребята из Киева и Ивано-Франковска. Результаты показали, что достаточно большой процент населения Харькова и области представляет собой серьезный массив для противостояния: 8% жителей хотели видеть здесь Российскую Федерацию, почти 25 % видели федеральное устройство Украины. А исследование настроений в правоохранительных органах показало, что лишь 32% харьковской милиции готовы защищать единое государство Украина. Чуть более 20% готовы были ждать прихода РФ и довольно большая часть готова была пойти за победителями. Кроме того, нельзя было сбрасывать со счетов пассивность, которую в то время проявляла СБУ – на любой вопрос следовал ответ: «Мы этого не можем, это не наша компетенция». Ответственность перебрасывалась с одних правоохранительных органов на другие. Стало понятно, что необходимы серьезные кадровые решения,  и как можно быстрее. И они были предприняты.

На тот момент начальником областной милиции уже неделю работал Анатолий Дмитриев –  расставлял кадры, назначая на ключевые должности патриотов Украины. Областную СБУ возглавил  Кубрицкий, но у него, к сожалению, не менялись заместители: они вели себя пассивно и порой саботировали его и наши решения. Начальником областной прокуратуры после 14 марта назначен Василий Синчук. Был составлен график работы правоохранителей – патриотично настроенные привлекались к охране государственных зданий и учреждений.

Кроме того, появилось много задач, связанных с обороной региона. Стали прибывать воинские части, военные инженеры, изменился статус региона. Мы видели, как действует РФ в Крыму, и опасались развития событий по такому же сценарию здесь.

– Игорь Миронович, здравствуйте. Антон Сергеевич звонит. Насколько я помню, практически все замы губернатора тогда написали заявление об увольнении. Кто был рядом с вами в те дни?

– В тот момент на посту зама остался Василий Хома –  патриот Украины. Многие евромайдановцы критиковали меня за то, что я оставил его, но это было правильное решение. Во-первых, это дало преемственность власти, а во-вторых, Василий Васильевич – уроженец Западной Украины, а там патриотизм впитывается с молоком матери. К 10 марта набралась и новая команда заместителей. 

Кроме того, я постоянно общался тогда с и. о. президента Украины Александром Турчиновым, министром МВД Арсеном Аваковым и председателем СБУ Украины Валентином Наливайченко. 

– А по какому принципу вы подбирали замов?

– Прежде всего человек должен быть патриотом Украины. К сожалению, этого мы не увидели в кадровых решениях, которые принимались до этого. 

– Не жалеете о том, что приняли тогда решение в пользу того или иного зама?

– Нет. Если бы команда была подобрана неверно – не было бы и результата. Результат есть – значит решение было правильным.

«Штурм 1 марта был необходим харьковским элитам»

– Добрый день, Игорь Миронович. А где вы были во время штурма 1 марта? Меня Максим зовут.

– Мы с Анатолием Дмитриевым  вынуждены были уехать на важную встречу. Вернулись, когда на площади уже появился мэр Геннадий Кернес.

– Кем, по вашему мнению, был организован штурм Дома советов?

– Это те же люди, которые организовали на площади предшествующий штурму митинг. Они знали, какой будет результат, и понимали, зачем это нужно. Я считаю, что штурм 1 марта был необходим определенным харьковским элитам, которые хотели продемонстрировать, кто в регионе хозяин и что с ними нужно считаться.

– А можете конкретизировать?

– Могу. Я считаю, что это представители харьковской мэрии на тот момент и, естественно, не обошлось без товарища Жилина с «Оплотом». На записи хорошо видна и российская сторона этого процесса – там присутствовали Моторолла и еще несколько  организаторов, которые впоследствии всплыли в Донецке и Луганске. 

– Это спустя время, после событий в Донбассе, харьковчане поняли, к чему могли привести эти штурмы. Насколько вы тогда осознавали опасность? Было ли у вас понимание, что это не единичные выходки сепаратистов, а спланированная операция по перевороту?

– Конечно, это было понятно. Поэтому действовать надо было очень быстро. Мы развивали агентурную сеть, предпринимали меры по усилению обороноспособности региона. Администрация действовала как во время военных действий, хотя войны объявлено не было.

«Силовики заняли выжидательную позицию»

– Здравствуйте. Меня зовут Антон. Игорь Миронович, после первого штурма ХОГА настроения в Харькове были очень опасными. Особенно на фоне довольно заметной поддержки сепаратистов правоохранителями. Многие из них даже дежурили у стен ХОГА с георгиевскими ленточками. Как вели себя в тот момент силовые структуры области – МВД, СБУ, прокуратура? 

– Я появился в МВД фактически сразу с назначением Анатолия Дмитриева, и мы буквально поселились в кабинете начальника УВД области. Необходимо было укреплять райотделы. Мы начали выезжать в регионы и столкнулись с тем, что наряду с патриотично настроенными офицерами, четко выполнявшими приказы, была и пассивность. В некоторых райотделах было видно, что люди решили обороняться в этом здании. А были районы, где подготовка к обороне проводилась для галочки.

– А как вели себя силовики 1 марта?

– Была растерянность. Многие заняли выжидательную позицию.

– Могли ли они предупредить штурмы?

– Видимо, не было у них такого стремления. Приказ был, но они выполняли его очень формально. То есть просто не хотели предупреждать штурм – это хорошо видно на видеозаписи.

– Как и когда удалось переломить ситуацию в правоохранительной системе?

– Перелом произошел в начале апреля. Тогда я уже был более спокоен. Когда происходил второй штурм – я видел, что желание офицеров и курсантов защищать здание ХОГА было велико. Просто мы столкнулись с другими проблемами, поэтому были вынуждены покинуть здание. А вообще, правоохранители действовали очень профессионально.

– Кто сыграл в этом решающую роль?

– Я думаю, что и события в Харькове, и кадровые изменения, и сама ситуация в стране. Ведь уже было видно, как ведет себя РФ в Крыму. Стало приходить отрезвление как для самих правоохранителей, так и для местных элит. До этого им казалось, что стоит щелкнуть пальцами и немного поторговаться с Киевом, и все прекратится. А процесс переходил в другое русло. Ситуация от них уже не зависела. Тогда и началось снижение уровня агрессии местной элиты по отношению к киевской власти. Она поняла: хватить играть, нужно консолидироваться вокруг единого украинского государства.

– Благодаря кому произошел перелом в правоохранительной системе? Можете назвать героев?

– Герои известны – это заслуга многих патриотично настроенных офицеров. Иногда утро у меня начиналось с визита офицеров различного ранга, которые говорили – давайте действовать. Это были и харьковские милиционеры, и из региона, и из службы безопасности.

Если говорить о СБУ, нельзя не сказать о таких честных офицерах, которые сейчас руководят областью, – Александре Скакуне, Андрее Саленкове и еще о 15-20 офицерах, заявивших, что они  готовы действовать более активно, чем требовало руководство в начале марта.

Почему в гидрантах не было воды?

– Игорь Миронович, добрый день. Александр на проводе. 6 апреля 2014 года была провозглашена так называемая Харьковская народная республика, и здание ХОГА  взято сепаратистами во второй раз. Было ли это неожиданностью для вас?

– То, что штурмовикам удалось занять здание ХОГА, стало для меня неожиданностью. Ведь мы были готовы оказать сопротивление, у нас было достаточно сил.

Однако когда в канцелярии на первом этаже начался пожар (сепаратисты забросили через окна горящие скаты) – загорелась оргтехника. У курсантов, которые защищали здание, стали забиваться противогазы. Ребята теряли сознание от удушья. Одного из них мы обнаружили лежащим буквально у дверей горящей канцелярии. Появились первые раненые – три человека, при этом сепаратисты в течение двух часов не пропускали скорую к зданию ХОГА.

Более того, когда мы попытались тушить пожар, оказалось, что в гидрантах (исправность которых была проверена накануне) нет давления. При этом в соседних с ХОГА зданиях вода была. О чем это говорит? Люди, которые отключили воду в ХОГА, знали, как это сделать, то есть были подкованы с точки зрения инженерных коммуникаций.

Когда мы вышли из здания – минут через 30 смогла подъехать пожарная машина, пожарные начали сбивать пламя.

Харьковмайдан: что обнаружилось в кабинете губернатора

– Но если в соседних зданиях вода была – неужели нельзя было подключиться к их источнику?

– Мы пытались перекинуть рукав на здание, которое находится в северной башне, рядом с AВЭК, но нам не дали подключиться.

– А что сгорело в канцелярии?  И кому могли навредить уничтоженные документы?

– Сгорели бумажные носители. Но за восемь месяцев до этого (этим как раз занимался Василий Хома) все документы, которые подписывались в ХОГА, были переведены в электронный вид и хранились на дополнительном сервере. Поэтому через неделю после пожара администрация уже эффективно работала. Главное, что остались списки избирателей, потому что с 20 апреля стартовал избирательный процесс. А секретные данные по обороне, которые не подлежали копированию, пожар не затронул, поскольку они хранились в другом месте.

«Меня больше не вызывали на допросы»

– Добрый день. Меня зовут Алла Сергеевна. Игорь Миронович, какова роль винницкого «Ягура» в защите Дома советов? Кто принял решение о его привлечении?

– Мы ждали прихода определенных сил в регион, и я думал, что прибытие   спецподразделений ВСУ в Харьковский аэропорт резко изменит соотношение сил в нашу сторону. Однако министр обороны поставил им четкую задачу – охранять только взлетно-посадочную полосу и сам аэропорт, а также авиазавод и его взлетно-посадочную полосу.  Поскольку было опасение, что туда могут приземлиться самолеты с российскими десантниками. А посему участвовать в защите ХОГА они не смогли.

Тогда министр МВД Арсен Аваков принял решение привлечь спецподразделение «Ягуар», которое находилось уже в Полтавской области.

– А почему не привлекли спецподразделения, которые базировались в Харькове?

– «Ягуар» принимал участие в освободительном штурме ХОГА, а вот в   блокировании здания была задействована как раз харьковская милиция. Кроме того, были  заблокированы подъезды – на это тоже нужны были силы и средства.

– Сколько прибыло ягуарцев?

– Более сотни.

– С вас снято обвинение по поводу размещения военнослужащих в гостинице «Дружба»? В чем его суть?

– При ХОГА был организован фонд помощи правоохранительным органам, куда перечисляли деньги как госслужащие, так и некоторые предприятия. Было накоплено 2 млн 400 тыс. грн, которые мы впоследствии использовали для нужд Нацгвардии, ВСУ, СБУ: на бензин, ГСМ, бронежилеты, каски, проживание, питание. Прокуратура посчитала, что это было сделано незаконно. В частности, размещение ягуаровцев в гостинице «Дружба». Но помимо них там проживали еще и спецподразделения СБУ, ВСУ – ежедневно там находились 115-140 человек. Предъявлялись претензии и по ресторанному питанию бойцов. Но если мы арендуем всю гостиницу – то, естественно, бойцы там завтракают.

Меня больше не вызывали на допросы – не знаю, ведется это дело или нет.

– Как думаете, с какой целью это было затеяно?

– Думаю, это атавизмы старой власти. Попытка определенного давления. Ведь  летом Волонтерская партия Украины  выдвинула меня на должность кандидата в мэры Харькова на местных выборах.

– Но почему именно «Дружба», ведь рядом были и другие отели?

– В «Дружбе»  большая удобная парковка и минимальная цена для проживания такого количества людей. Да, там были четыре номера «люкс», по этому поводу тоже возникли претензии: мол, офицеры в званиях лейтенанта, капитана и майора не могут проживать в «люксе». Но было бы глупо рассчитывать, что кто-то еще (группа интуристов, например, или счастливая семья) заселится в гостиницу, на входе которой расстелен брезент и чистится оружие, на крыше стоит пулемет, а вокруг военная техника.

Организаторам захвата ХОГА удалось уйти

– Игорь Миронович, как стала меняться обстановка в Харькове после освобождения ХОГА? Меня Богдан зовут.

– Стало понятно, что обе стороны настроены серьезно, и многих это отрезвило. Пришло понимание, что нужно совмещать свои действия с законностью. Хотя обстановка оставалась напряженной. Если вы помните – самый массовый митинг прошел уже после этих событий и насчитывал почти 7800 человек. Прошла большая манифестация у консульства Польши, был развернут российский флаг.

Недавно я увидел на своей ленте в Фейсбуке комментарии сепаратистски настроенных товарищей: якобы 22 апреля решение покинуть площадку рядом с памятником Ленина и развернутый рядом палаточный городок они приняли самостоятельно. Это ложь. На записях камер видеонаблюдения видно, что когда город засыпал – было всего три палатки, а через полтора часа их стало уже десять. И эта активность явно свидетельствовала о том, что они намеревались там укрепляться. И я горжусь тем, что ликвидация этого городка и арест сепаратистов произвела непосредственно харьковская милиция уже без привлечения «Ягуара».

– Когда вы почувствовали, что можете вздохнуть спокойно?

– Когда начал обращать внимание уже на экономические процессы – это был конец лета. До этого основное время занимали оборона региона, снабжение военных, выгрузка техники, организация блокпостов. У нас было построено самое большое количество блокпостов – больше, чем в Днепропетровске. Контролировались не только основные, но и проселочные дороги. Были кочующие посты и т. д.

– Здравствуйте. Игорь Миронович. Почему, на ваш взгляд, так долго расследуется дело в отношении задержанных в Доме советов сепаратистов? Почему лишь немногие из задержанных дошли до суда? Меня Татьяна зовут.

– Мне трудно об этом судить. Но я считаю, что тогда в здании Дома советов не были задержаны основные организаторы штурма. За один час и 15 минут до  освобождения мы наблюдали в бинокль со стороны памятника Ленина, что делается в здании. И видели, как за 45 минут до освободительного штурма здание покинули 8-10 хорошо сложенных человек, сели в микроавтобус и поехали в сторону Белгородского шоссе. Мы выслали машину, чтобы проследить за ними, но ее очень профессионально заблокировали таксисты. Удалось лишь определить, что они уехали на машинах с прибалтийскими номерами.

– Сегодня здание ХОГА похоже на крепость. По вашему мнению, насколько сейчас вероятно повторение тех событий в Харькове?

– Я считаю, что это невозможно.

«Борьбу с коррупцией должна вести власть»

– Добрый день. Наталья беспокоит. Игорь Миронович, а чем вы занимаетесь сейчас?

– Моя деятельность связана с Фондом социального развития Харьковской области и Волонтерской партией Украины. Кроме того, нужно было пересмотреть семейный бизнес – приходится уделять время и ему.

– Вы по-прежнему курируете медицинский сектор в фонде?

– Да, и сейчас он возобновил активную работу.

– После того как ваша политическая сила не попала в горсовет, вы заявили о том, что будете  контролировать действия городской власти, сотрудничать с представителями демократических сил. Ведете ли эту работу?

– Ведем, встречаемся, контролируем, общаемся. Я считаю, что можно говорить очень много – как, например, о борьбе с коррупцией, которая стала сейчас просто топ-темой,  а делать очень мало. Борьбу с коррупцией должна вести власть. А если власть не хочет этим заниматься – значит коррупция будет процветать. Нужно приходить во власть и менять ситуацию.

– Вы анонсировали проект волонтерский пост...

– Да, был такой проект, сейчас он несколько переформатировался в связи с появлением проектов Наливайченко и Саакшвили. Задачи волонтерского поста полностью перекликались с этими двумя проектами. Поэтому люди, которые участвовали в проекте волонтерского поста, сейчас принимают участие то в одной, то в другой программе.