Наши отношения с мужем с самого начала были похожи на американские горки — со страстями, ревностью и пылкими признаниями в любви. Долго это продолжаться не могло — пришлось решиться на развод. После сообщения о разводе он просто озверел: пытался меня отравить, каждый день звонил по 200 раз, шипел, что убьет, и каждое утро устраивал под дверью засаду. Этот кошмар продолжался больше года. Неужели от любви до ненависти действительно один шаг? Наталья

— В этой ситуации речь о любви не идет, — считает харьковский психолог Лилия Райченко. — Ненависть после любви не уничтожает бывшую любовь, она уходит в «тихое подполье» и старается иметь как можно меньше встреч-контактов с тем, кто еще остается дорогим человеком. А то, что читательница описывает как ненависть, больше похоже на отчаянье от потери контроля над другим человеком, стремление вернуть власть, заставить другого прочувствовать, что без него жизнь будет адом, а с ним — раем. Но в том-то и дело, что вернуть в данном случае отношения в принципе невозможно, потому что у истоков была не любовь, а желание безраздельно владеть жизнью другого человека.

Эти двое женились не по любви, а из-за желания обладать другим человеком. Это проявляется через ревность, которая в своей основе имеет желание контролировать и распоряжаться жизнью другого человека. Ревнивцы даже не скрывают этого: они постоянно находятся в нервном напряжении от того, что не могут 24 часа в сутки управлять тем, кто оказался у них в буквальном смысле в рабстве. При разрыве именно таких отношений и возникают те болезненные страсти, которые влекут за собой печальные последствия. Ненависть после любви, которая превращает жизнь в ад и доводит до реанимации, — это не ненависть в ее естественном проявлении, это банальный психоз в своей острой фазе, и здесь нужно медикаментозное лечение. Обратившейся с этим вопросом женщине нужна психологическая помощь, а ее бывшему мужу — психиатрическая.

Психолог считает: в этой ситуации правильнее сделать акцент не на бывшем муже, а на жене, которая (как бы абсурдно это ни звучало) наслаждалась душевной болезнью мужа, принимая ее за страстную любовь. Эта иллюзия давала ей возможность чувствовать себя желанной, повышала ее женскую самооценку. Если бы ей это не нравилось, она давно нашла бы способ избавиться от подобного отношения к себе, но ведь тогда пришлось бы пройти через чувство одиночества, оказаться в рядах брошенных женщин, где каждый вечер похож на предыдущий. Гораздо выгоднее было убеждать себя: «Все в моей власти, вот только захочу — и он снова мой, но я не захочу, потому что…».