Закон был принят, чтобы компенсировать нечеловеческие условия пребывания еще не осужденных людей в СИЗО, — голосами 255 депутатов.

Но после первой волны освобождения заключенных (в списке которых такие нашумевшие фамилии, как Лозинский, Зварич, Слюсарчук) появились противники этого закона, считающие, что он послужил росту преступности в стране. И власть, и активисты взялись за его переформатирование, подавая один за одним свои поправки. Но не потеряется ли в процессе такого переформатирования суть закона?

– Расшевелить следствие –  главная идея законопроекта № 5259-2, разработанного в качестве поправок к закону Савченко, — говорит представитель гражданской организации «Национального центра правозащиты» Татьяна Бурьянова.

По ее словам, этот законопроект (в случае его принятия) установит для следователей сроки, на протяжении которых не будет действовать закон «день за два» – тот самый закон Савченко.

– На людей, которые подозреваются в тяжких и особо тяжких преступлениях, закон Савченко не будет распространяться первые полгода пребывания в СИЗО, — поясняет правозащитница. — На подозреваемых в преступлениях небольшой или средней тяжести  — четыре месяца. Если за это время следователи не раскрывают преступление, в таком случае подозреваемые подпадают под действие закона Савченко, и дальнейший срок нахождения в изоляторе будет считаться им день за два.

В свой законопроект правозащитники «впутали» следствие не случайно. По их словам, в нечеловеческих условиях без решения суда подозреваемым  приходится находиться больше положенного срока. По закону – на раскрытие  особо тяжких преступлений у следствия есть лишь год, не особо тяжких или средней тяжести – полгода. 
 
– Но у следователей много дел, поэтому они не укладываются в сроки, плюс нередко сказывается их некомпетентность и отсутствие квалификации, – считает Татьяна Бурьянова.  
 
Проблема с затягиванием сроков расследования в Украине действительно очень существенная, признает доктор права Международной кадровой академии адвокат Иван Либерман. По его словам, есть случаи, когда в СИЗО людям приходилось сидеть до семи лет. Притянуть следователей к ответственности за затягивание дела можно, но только теоретически. Ведь они – лишь звено в цепочке правосудия.
 
– Заявление о том, что человек сверх нормы пребывает в следственном изоляторе, может подать в прокуратуру любое юридическое или физическое лицо (ст. 367 Криминального кодекса Украины – служебная халатность), – говорит  Иван Либерман. – Но следователи нередко переводят стрелки на  судмедэкспертов, которые также из-за огромного количества дел не справляются с таким объемом. Зачастую один материал проходит около пяти экспертиз (судебно-психологическую, судебно-психиатрическую, почерковедческую, аудиоскопическую, баллистическую). Это занимает много времени. При этом эксперта притянуть к ответственности за злоупотребление невозможно. А заключения частных судмедучреждений в наших судах не признаются.

Параллельно с правозащитниками над усовершенствованием закона Савченко трудятся и правоохранители. Так, внештатный советник министра внутренних дел Антон Геращенко анонсировал законопроект № 5259, разработанный КМУ,  суть которого -- в отмене принципа равенства (один год за два) для тех, кто подозревается в тяжких и особо тяжких преступлениях.

– В настоящий момент от дальнейшего отбывания наказания по закону Савченко освобождены 8200 осужденных и заключенных, – написал на своей страничке в ФБ министр МВД Арсен Аваков. – 34000 подлежат освобождению из мест заключения за год. Из числа вышедших 785 человек привлечены к ответственности повторно: 22 – за умышленное убийство, 18 – за нанесение тяжких телесных повреждений, 10 – за изнасилование, 405 – за кражи, 131 – за грабежи, 66 – за вооруженные разбои, 39 – за мошенничество, 20 – за хулиганство и другие преступления. И это только те, кого удалось задержать. А исходя из текущей статистики раскрываемости – увы, минимум столько же остаются за кадром.

Между тем правозащитники считают, что в первую очередь нужно не закон Савченко менять, а отношение людей к преступлению.

– Рано или поздно каждый осужденный выйдет на свободу (кроме осужденных к пожизненному наказанию), — говорит  эксперт Харьковской правозащитной группы Андрей Диденко. – Поэтому государство должно бросить все силы на изменения отношения этих людей к преступлению, а также на дальнейшую их ресоциализацию.

По его словам, в польских и норвежским тюрьмах, к примеру, с преступниками с первого дня заключения начинают работать психологи и представители гражданского общества.

– Они пытаются определить причины, подтолкнувшие человека к правонарушению, а после освобождения помогают найти работу и жилье, — говорит он. – В Украине же в каждой пятой семье кто-то уже был осужден, находится под следствием или отбывает срок.

Андрей Диденко считает, что все изменения в закон Савченко не должны менять его предназначение — решение проблемы содержания людей (еще не признанных виновными) в нечеловеческих условиях. Когда у некоторых нет даже кроватей, а каждый освободившийся выходит с букетом болезней почек, сердца и легких. Недаром Европейский суд по правам человека в свое время в ст. 3 Европейской конвенции приравнял условия содержания в украинских СИЗО к пыткам (нечеловеческому обращению). Какую сторону примет парламент – правозащитную или правоохранительную – покажет голосование за эти законопроекты.