На фасаде здания Харьковского государственного академического театра кукол им. В.А. Афанасьева установили мемориальную доску к столетию народного артиста УССР, театрального деятеля, режиссера Виктора Афанасьева.

Виктор Афанасьев начал сценическую деятельность в Харькове в 1934 году — актером Всеукраинского показательного театра кукол при Харьковском Дворце пионеров. Через три года он организовал Алтайский краевой театр кукол в Барнауле, а с 1952-го по 1983-й возглавлял Харьковский театр кукол.

Харьковчанина сравнивали с Сергеем Образцовым

Он поставил около ста спектаклей, но большую часть — именно в харьковский период. В 1955 году в постановке режиссера Виктора Афанасьева вышел спектакль для взрослых «Чертова мельница», который сразу же стал известным, и с тех пор театр занимает лидирующие позиции в стране. В 1969 году Виктор Афанасьев создал и возглавил при Харьковском институте искусств (сейчас — Харьковский национальный университет искусств им. Котляревского) первую в Украине кафедру, с которой началось рождение одного из самых сильных в стране театральных отделений профессионального образования режиссеров и актеров-кукольников. В СССР харьковский театр всегда сравнивали с театром кукол Сергея Образцова.

— В те годы говорили, что Харьковский театр кукол — второй в Союзе после театра Сергея Образцова. Да хрен! Не второй, — уверен заслуженный деятель искусств Украины Евгений Гимельфарб (главный режиссер ХГАТК им. В.А. Афанасьева с 1990 по 2002 годы). — Никакой кафедры и школы Сергей Образцов не создал: всю жизнь проработал на себя лично и пользовался тем, что в свое время Иосиф Сталин дал ему дорогу. А Афанасьев пробивал себе дорогу сам и начинал в Барнауле — у черта на куличках, откуда нужно было еще вырваться, и не просто так, а состоявшимся режиссером.

«Афанасьев издевался надо мной всю жизнь»

К открытию мемориальной доски Виктора Афанасьева был организован вечер памяти, на котором прозвучали и грустные, и смешные истории — воспоминания друзей, учеников и коллег большого мастера.

— Я пришел, когда мне было 23 года — якобы по большому знакомству. В управлении культуры мне сказали: «Знакомство знакомством, но как будет дальше — не ручаемся. Будет так, как решит Афанасьев», — вспоминает заместитель директора ХГАТК им. В.А. Афанасьева Вячеслав Панченко. — Я пришел в театр, постучал в кабинет Виктора Андреевича, открыл дверь. В кабинете было несколько актеров, — они репетировали. Я представился. Он говорит: «Нам сейчас некогда — у нас репетиция, но если выполните задание, примем вас на работу. Принесите нам птичье молоко». Я вышел из театра опустошенный. Позвонил отцу: «Афанасьев — народный артист, при чем здесь птичье молоко?». Отец только и сказал: «Думай!». Я вышел на площадь, на противоположной стороне было кафе «Голубь», рядом на скамейках мужчины пили вино. Я подошел к одному — спрашиваю, где достать птичье молоко. Тот говорит: «Купи вина — скажу». Принес ему вина, а он: «С удовольствием сказал бы, но не знаю». Однако подсказал, что неподалеку есть птичий рынок. Я спустился на рынок. На мой вопрос о птичьем молоке торговцы крутили пальцем у виска. Я подумал, что Виктор Афанасьев надо мной просто посмеялся — и ушел расстроенный. Решил в театр больше не ходить, а ехать домой. Стою на троллейбусной остановке напротив института искусств и вижу в витрине магазина коробки с конфетами, на которых написано «Птичье молоко» и цена — один рубль с копейками. Купил несколько коробок, зашел в театр, без стука открыл дверь, ставлю коробки. Виктор Андреевич говорит: «Молодец. Берем на работу». Таким образом он «издевался» надо мной всю жизнь. В зале у него было два любимых места, где он сидел на репетициях. Перед ним стоял стол, на нем  — его любимые сигареты. Подходить к нему во время репетиции — это табу. Как-то мне нужно было срочно подписать важные документы, но он сказал: «Нет. Я репетирую. Смотрите-ка — ворвался! И вообще, идите в исторический музей, принесите кресло ХIV века — с директором музея я уже договорился». Я пошел в исторический музей — говорю директору, что, мол, я от Виктора Андреевича, пришел по договоренности за креслом ХIV века. Директор музея о договоренности слыхом не слыхивал, долго отказывался, но мне удалось-таки его уговорить. Принес кресло в театр, поставил перед Афанасьевым — получи! Он посмотрел на кресло, проверил — то ли это, и, удостоверившись, объявил: «Будешь великим администратором». Так он учил меня жизни. Он очень многое мне дал, но главное — научил любить театр и актеров. Вначале я не понимал этих вещей, а он твердил: «Запомни раз и навсегда. Актеры — ранимые, творческие люди, и ты будешь помогать им от рождения до смерти. Для тебя они — дети, и ты должен взять на себя все их житейские проблемы». Я уже 45 лет работаю в театре и всегда отношусь к актеру, как к ребенку, сколько бы лет ему ни было.



Несмотря на строгость и непреклонность, Виктор Андреевич, по словам Вячеслава Панченко, был большим фантазером и выдумщиком, он очень любил красоту. Как-то осенью Афанасьев попросил администратора: «Поезжайте в лес, найдите ветки с желудями». Когда ветки привезли, ими украсили все шторы.

Кто щекотал молодых актеров

Афанасьев любил актеров, но требовал с них по полной.

— В 1971 году я приехал из Днепропетровска поступать в Харьковский театральный институт, — вспоминает народный артист Украины актер ХГАТК Алексей Рубинский. — Приемная комиссия состояла из страшно авторитетных мастеров украинского театра, в комиссии находился и Виктор Андреевич. Как бывает перед экзаменами, я очень нервничал. В кулуарах среди абитуриентов были разговоры о том, что в вузе есть очень интересная кафедра театра кукол, где проводятся разные эксперименты, и меня это сразу заинтересовало. Потом мой будущий педагог Борис Хижняк страстно рассказывал мне, что театр кукол — это увлекательно, ярко, что на кафедре кукольников работают с разными жанрами. Через некоторое время ко мне подошла секретарь приемной комиссии и сообщила, что Виктор Андреевич хотел бы со мной переговорить. Когда я к нему подошел, он спросил: «Молодой человек, а почему бы вам не заняться куклами? У вас это непременно получится». Поскольку я уже был к этому морально готов, ответил согласием. Виктор Андреевич просиял и внес меня в списки. Моя судьба была решена. Я учился легко и с большим интересом, на третьем курсе уже знал, что Виктор Андреевич собирается взять меня в театр кукол. Мало того, меня введут на роль Отшельника в «Чертовой мельнице». Моей гордыне не было предела. Я окончил институт, пришел в театр, начались репетиции «Чертовой мельницы». Кроме меня, во второй состав ввели и других молодых актеров. Все мы готовили свои роли, на подготовку было отпущено около месяца. В назначенный день в зале собрались художественный совет и вся труппа театра. Когда мы начали спектакль, каждая реплика Отшельника почему-то сопровождалась бурной реакцией, смехом, аплодисментами. Я был счастлив и переполнен вдохновением. Думал, что это триумф, и вот сейчас начнут хвалить. Однако когда закончился спектакль, Виктор Андреевич сказал: «Я не знаю, кто щекотал под мышками ваших товарищей», и в пух и прах разбомбил работу всех молодых актеров. Потом говорит: «Очень советую посмотреть работу наших мастеров. Постарайтесь понять, как они это делают».

Педагогом он был жестким

— Мой душевный контакт с ним устанавливался сложно и произошло это не сразу, — вспоминает о своем учителе заслуженный деятель искусств Украины Евгений Гимельфарб. — Он никому не делал поблажек. Мой отец был основателем Одесского театра кукол и 40 лет там проработал. Они были друзьями: отец называл его Витюней, а Афанасьев отца — Юзиком. Летом они с женой приезжали к нам в Одессу на стареньком сереньком «Москвиче». Батя написал ему по моей просьбе письмо, что, мол, сын хочет поступать к нему в Харьковский институт искусств. Когда Афанасьев узнал, что я — маленький черненький одесситик — собираюсь поступать в вуз, где он преподает, пришел ответ на маленькой желтенькой бумажечке: «Институт — не мое личное учреждение. Хочет — пусть поступает на общих основаниях». И подпись — Афанасьев. К тому времени я уже окончил театральное училище и был по природе актером. Деваться было некуда, а эта записочка меня просто включила. Когда я на экзамене стал читать стихи перед приемной комиссией, судя по выражению лица Виктора Андреевича, произвел на него впечатление. В театр кукол я тоже пришел на общих основаниях: ему было бы стыдно перед коллективом, что он делает поблажки для сына друга. То, что он меня принял, — это дорогого стоит. Он дал мне шанс творчески состояться.