Онкологические больные Харьковщины и всего восточного региона Украины могут лишиться квалифицированной медицинской помощи.

Из-за существенного сокращения финансирования в этом году Харьковский институт медицинской радиологии им. С.П. Григорьева оказался в критической ситуации. На бюджетном «Титанике» — и пациенты, и медики.

Значимость этого института, основанного еще в 1920 году, сегодня сложно переоценить. Здесь не просто лечат рак, но и разрабатывают новые методы борьбы с этим заболеванием, продлевающие жизнь онкобольным.

— Институт уникален своим комплексным подходом. На востоке Украины только наш институт имеет полный комплекс обеспечения онкобольных: от скрининга и диагностики рака до комплексного лечения, включая сложные и сверхрадикальные оперативные вмешательства практически на всех органах и системах человека — с последующим реконструктивно-восстановительным этапома с применением прецизионных и микрохирургических технологий, а также проведением химиотерапии и современной лучевой терапии, — рассказывает директор ГУ «Институт медицинской радиологии им. С.П. Григорьева академии медицинских наук Украины», доктор медицинских наук, профессор Николай Красносельский. — В институте работает первое в Украине отделение ядерной медицины, открытое 50 лет назад, которое занимается диагностикой и терапией опухолей щитовидной железы и множественных метастаз в кости и т.д. У нас есть единственное в Украине отделение патологии общих и местных лучевых повреждений. Здесь проходят лечение пострадавшие от аварии на ЧАЭС, а также больные, получившие осложнения вследствие лучевой терапии, как правило, на старых аппаратах типа «Рокус», которыми оснащена Украина на 97–98% (и этот факт не выдерживает никакой критики). В нашем институте функционирует единственный на всю левобережную Украину современный линейный ускоритель (всего их в Украине не больше семи), который позволяет подвести к опухоли необходимую дозу облучения с минимальным повреждением здоровых тканей. В отделении онкохирургии проводится широчайший спектр сложнейших операций — как классических, так и с применением миниинвазивных технологий при опухолях головы, шеи, грудной клетки, брюшной полости, малого таза и т. д. Послеоперационные осложнения и летальность тут значительно ниже по сравнению даже с ведущими клиниками страны. В отделении анестезиологии и реанимации есть, например, редчайший в Украине современный аппарат для высокочастотной искусственной вентиляции легких, который позволяет проводить респираторную поддержку при сложнейших операциях на трахее, бронхах и легких. Кроме этого, в отделении проводят гемодиафильтрацию при критических состояниях больных, особенно после субтоксических доз полихимиотерапии. Институт имеет опыт доклинических и клинических исследований медпрепаратов.

В такой же ситуации еще 34 медицинских института Национальной академии медицинских наук Украины (девять из них находятся в Харькове), которым в этом году существенно урезали бюджетное финансирование.

«Что будет с пациентами, если мы закроемся?»

В заложниках ситуации оказались как медики, так и пациенты. Между тем в клинике института медрадиологии ежегодно проходят лечение около шести тысяч больных.

— Мы уже привыкли, что нам практически не выделяются деньги на лекарства — больные покупают их сами, ограничено финансирование на питание, не говоря уже о коммунальных расходах, а это просто колоссальные цифры. Но если раньше это был бюджет выживания, то в 2017-м — это уже бюджет погребения. Например, в 2013 году наш институт получал из госбюджета 25 млн гривен: из них пять миллионов — на научную базу, остальные — на клинику, куда входило питание, электричество, поставка радиоактивных препаратов, хоть мало-мальски наркотические препараты. В этом году финансирование на весь институт — всего шесть миллионов, только по заработной плате оно урезано на 35%. Ситуация патовая, как в таких условиях выживать? — разводит руками Николай Красносельский.

«Медсестре приходится платить из своего кармана»

По словам Николая Красносельского, последствия могут быть катастрофические — значительное сокращение койкомест в клинике (сегодня в клинике 250 койкомест, а лечится 273 человек, увольнение медперсонала, потеря уникальных специалистов. А ведь чтобы подготовить врача и даже медсестру такой квалификации, требуются годы.

— Как результат — завтра большинству жителей восточного региона Украины с онкологическими заболеваниями негде будет получить специализированную помощь, — переживает Николай Красносельский. — Я с ужасом думаю о пациентах, которые сейчас у нас лечатся — что с ними будет, если мы закроемся... И это сегодняшняя тенденция отношения ко всем медицинским академическим институтам. Вероятно, кто-то посчитал, что это ненужно. Нам обещают пересмотреть смету, но все равно к прежнему бюджету мы не приблизимся. У сотрудников еще есть какой-то «предел прочности» — за это им человеческое спасибо, что выходят на работу, хотя мы вынуждены переводить их на сокращенный рабочий день. Могу отметить, что если профессор не выйдет на работу — это полбеды, а если нянечка или операционная сестра — это уже катастрофа.

Пациенты, которые проходят лечение в институте, переживают за его судьбу не меньше, чем персонал. Только и разговоров, что уникальное лечебное учреждение — на грани закрытия, Николай Красносельский верит, что страшный период закончится, и разум чиновников восторжествует.

— Какие же это «светлые головы» додумались сэкономить на онкобольных? Лечение очень длительное — люди здесь лечатся годами. Если институт закроется — что нам делать? — чуть не плачет пациент Анатолий Сергеевич. — Здесь лежат не только харьковчане — очень много пациентов из других областей Украины. И что — всех нас выбросят на улицу?

Есть ли свет в конце тоннеля

По словам главного врача Института медицинской радиологии им. С.П. Григорьева НАМН Украины Леонида Васильева, в ответ на обращения ученых-медиков Минздрав и Комитет Верховной Рады Украины по вопросам охраны здоровья пока хранят молчание.

— Мы также обращались во все мыслимые и немыслимые общественные организации, чтобы они донесли до людей, которые распределяют бюджет, информацию об этой проблеме, о несчастных людях. И я надеюсь, мы все-таки добьемся того, чтобы наши пациенты не страдали, — говорит он.
 
Пациенты, в свою очередь, уже готовят обращение к президенту Украины, председателю парламентского комитета по вопросам здравоохранения Ольге Богомолец и в общественные организации с просьбой вмешаться и разрешить ситуацию — ведь речь идет в буквальном смысле о жизни и смерти.

Не могут прийти на помощь академическим институтам и местные власти, поскольку
законодательством двойное бюджетное финансирование запрещено.

— Мы имеем право получать средства только из государственного бюджета, — объясняет Николай Красносельский. — Конечно, мы пытаемся искать источники выживания, новые механизмы хозяйствования. Но дадут ли нам право использовать эту базу? На сегодняшний день нет никаких юридических механизмов, чтобы институт мог перейти на хозрасчет, создать своим коллективом, например, закрытое акционерное общество и т. д.

Как решить проблему

Глобально же решить эту проблему на государственном уровне, по мнению Николая Красносельского, должна медицинская реформа, а именно — страховая медицина.

— Взять хотя бы Грузию. Там в результате медицинской реформы под определенные гарантии правительства организовали страховые компании, получив определенные деньги на приоритетные направления — онкологию, кардиологию и т. д. Страховые компании четко перераспределили деньги на конкретные услуги для конкретного человека. Это так называемый принцип «деньги ходят за пациентом». Раньше это было 20 долларов на человека, а сегодня — уже 120. У нас же на сегодняшний день нет и 10–12 долларов на человека, — констатирует он.

В Украине реализацию второго и третьего уровней медицинской реформы (к которому относится и институт медрадиологии), по словам вице-губернатора Михаила Черняка, планируется начать в 2018-м году. Но не факт, что планы претворятся в жизнь уже в следующем году — по крайней мере, старт первого уровня медреформы, который предполагался с 1 января 2017-го, уже отложили на полгода.

Почему приходится просить милостыню у государства

«Вечерний Харьков» обратился к председателю Харьковского областного совета, главе Ассоциации местного самоуправления Сергею Чернову с предложением вмешаться в ситуацию и инициировать на ближайшем пленарном заседании сессии облсовета обращение в Минздрав, Верховную Раду, к президенту, премьер министру Украины, чтобы обратить внимание на критическую ситуацию, в которой оказался в том числе и уникальный институт медрадиологии.

— Решение о том, что медицинские академические учреждения остались без должного финансирования, принимала Верховная Рада по предложению Министерства охраны здоровья. В Минздраве или профильном комитете ВР разве не знают, что не профинансированы (не только в Харьковской области, а по всей стране) учреждения Национальной академии медицинских наук? Не знают, что в этих институтах — лучшие профессиональные кадры, лучшие практики? Не знают, что многие люди люди, как за соломинку, хватаются за эти учреждения с учетом их специализации, высокого уровня профессионализма? — задает риторический вопрос Сергей Чернов.— Не может же областной совет половину вопросов на каждой сессии превратить в составление обращений по тем проблемам, которые хорошо известны в государстве, но которые профильные министерства не хотят решать.

Вместе с тем Сергей Чернов заверил, что как глава местного самоуправления уже обратился в центральные органы власти по поводу критической ситуации, в которой в связи с недофинансированием может оказаться Институт медицинской радиологии.

— По этому вопросу я не один раз выступал в СМИ, письменно обращался в соответствующие инстанции на центральном уровне, чтобы обратили внимание на эту проблему, — говорит он. — Одно непонятно: почему на государственном уровне ситуация доводится до того, что нужно потом составлять такие обращения. Как можно не предусмотреть деньги на заработную плату, на эксплуатационные услуги, на организацию работы медицинских учреждений? Чтобы люди потом обращались и просили милостыню? Если предусмотрено реформирование системы НАМН — его нужно проводить. А если организационная структура устраивает — ее надо финансировать!