«Вечерка» уже не раз писала о том, как уверенно «отнимает у земли давно забытые, ушедшие тайны» харьковский археолог Геннадий Свистун. Ни одного сезона раскопок не проходит без сделанных им находок — почти всегда уникальных, а иногда и вовсе сенсационных.
Казачья крепость и средневековый аланский «мегаполис» в Чугуеве, древнерусский форпост и знак-тамга князя Мстислава Великого в поселке Кочеток Чугуевского района. Но нынешний сезон превзошел все ожидания. Участники экспедиции выяснили, что люди, жившие здесь тысячу лет назад, оказывается, не только были воинами и строителями, но и владели передовыми промышленными технологиями.Хазарский след
Так называемое Кабаново городище, расположенное неподалеку от поселка Эсхар Чугуевского района, на берегу реки Уды, примерно в двух километрах от впадения ее в Северский Донец, впервые упоминается в 1627 году — в знаменитой «Книге Большому чертежу». Причем в различных редакциях этого описания крупнейшей, но, увы, несохранившейся карты России городище называется то Кабановым, то Кабаковым, то Кагановым. К кабанам, как и к кабакам, это название едва ли имеет отношение, а вот каган — глава государства хазар, наверное, весьма бы обиделся на русских писцов, если бы узнал, как вульгарно исказили они его титул.
На фото: Аланский воин
По мнению ученых, правильное название городища — Каганово. Топоним этот был весьма распространен на нашей территории, входившей в состав легендарного Хазарского каганата. Например — Каганов перевоз, Каганов колодец…
Относится это городище к тому же периоду и той же салтовской археологической культуре, что и городища в Чугуеве и Кочетке. Все три крепости-городища входили в одну оборонительную черту, а населяли их аланы — выходцы с Северного Кавказа, находившиеся в вассальной зависимости у хазар и специально расселенные вдоль правого берега Северского Донца для защиты границ каганата. Из всех известных аланских пограничных крепостей Каганово городище является самым западным.
Археологам оно известно давно, однако до сих пор всерьез его никто не исследовал. Считалось, что городище было уничтожено в результате интенсивной хозяйственной деятельности советских времен. Часть памятника была распахана колхозными плугами, часть завалена кусками полиэтилена и стекла с местного тепличного комбината, рядом расположилась Эсхаровская ГРЭС, пролегла газовая магистраль.… В общем, на городище ученые махнули рукой как на потерянное для науки.
Однако это не смутило профессионального археолога Геннадия Свистуна, работающего нынче в должности старшего научного сотрудника Чугуевского художественно-мемориального музея И.Е. Репина и уже имевшего опыт удачных исследований «бесперспективных» памятников. Проведенная им археологическая разведка показала, что не все так плохо. Например, были обнаружены отлично сохранившиеся остатки крепостных укреплений, протянувшиеся вдоль берега реки на целых 320 метров! Разведка подтвердила гипотезу археолога — крепость, находившаяся на месте Каганова городища, оказалась аналогичной крепостям в Чугуеве и Кочетке. Такая же цитадель в форме трапеции, такие же мощные фортификационные сооружения… Но главная находка была впереди…
Дадим стране железо!
Находки этой могло и не быть, если бы не удачное стечение обстоятельств. В современных условиях существования отечественной науки желания исследователей чаще всего не совпадают с имеющимися возможностями. Но настоящим археологам нередко сопутствует везение.
Каганово городище, внесенное в государственный реестр археологических памятников, оказалось на пути строящегося газопровода. Существующее законодательство об охране культурного наследия позволяет контролировать земляные работы в зоне археологических памятников. После ряда согласований газовщики и ученые договорились проложить трубу не по центру городища, а по самому его краю, где культурный слой обычно бывает наименее насыщенным. Кроме того, археологи получили возможность исследовать территорию городища в районе проведения работ. На этой территории, за пределами цитадели, между линией крепостной стены и вала и были обнаружены огромные металлургические мастерские.
— По нашим оценкам производственные ряды имели протяженность порядка 100 метров! — рассказывает Геннадий Свистун. — При этом они не являлись капитальной постройкой, а представляли собой обшитую досками длинную землянку под навесом из мощных тесаных балок и бревен. Характерно, что расположены металлургические мастерские были с северной стороны крепости, так как для технологического процесса требовался холодный воздух, сквозняк… Почему эти мастерские находились, например, не в более крупном и безопасном Чугуевском городище, а здесь — на самой окраине? И почему их построили не в самой крепости, а за ее пределами? Как известно, ремесленники — мельники, гончары, кузнецы, литейщики всегда жили на выселках. Причем не столько по соображениям техники безопасности, например — во избежание случайных возгораний жилищ, сколько по причинам сакрального характера. Секреты мастерства ремесленников людьми средневековья воспринимались как что-то сверхъестественное, следовательно, поверья связывали их труд с нечистой силой…
Но находки археологов свидетельствовали: никакой магии, только тяжелейший кропотливый труд. Месторождений железной руды в нашей местности, как известно, нет. Сырьем служил содержащий железо камень-песчаник, выходы которого находятся как раз под Чугуевом и под Кочетком. «Руда» предварительно обогащалась в специальных ямах, одну из которых удалось найти археологам в полной сохранности. Уложенный в нее в форме пирамиды песчаник некоторое время доходил до кондиции, затем отправлялся в печь. Сами печи-горны оказались разрушенными, но по сохранившимся фрагментам можно восстановить их внешний вид и технологию производства железа.
На фото: Осколки амфор и слитки железа, найденные на Кагановом городище
Горн представлял собой грушевидную глиняную печь, которую использовали 5-6 раз, а затем уничтожали как непригодную. В эту печь засыпалось измельченное сырье вперемешку с древесным углем, во время горения которого через систему сопел в печь нагнетался воздух. Горн раскалялся до такой температуры, что грунт под ним превращался в стекловидную массу. После того как сгорал весь уголь и отделялись шлаки, их сливали, а горну давали остыть. Затем процедуру повторяли — до почти полного очищения железа от шлаков.
Чистое железо сквозь пробитые в печи отверстия вытекало по специальным канавкам-желобам в подготовленные ямки и там застывало. Получались так называемые крицы — пористые слитки железа, требовавшие проковки для окончательной очистки и в руках кузнецов готовые превратиться в мечи, топоры, плуги…
Напротив горнов обязательно находились несколько амфор с водой. Возможно, это были примитивные «огнетушители» на случай пожара. Или же водой сталевары утоляли жажду и обливались во избежание перегрева. Ибо работать, похоже, приходилось в напряженном режиме, без перерывов на обед. Как свидетельствуют обглоданные косточки, обедали мастера тут же, в цеху, подальше от печей, где было не так жарко.
Производственная мощность древнего «металлургического комбината» пока еще не поддается точным оценкам. Однако, судя по толщине слоя производственных отходов и фрагментов горнов, работа здесь просто кипела. Вероятно, мастерские обеспечивали железом огромную территорию. Наверняка это были близлежащие аланские поселения, кроме того, железо «экспортировалось» соседям-славянам. К слову, ближайшее славянское поселение — Хорошевское городище, принадлежащее к роменской археологической культуре, находится в зоне прямой видимости от Каганова городища.
В мастерских археологам посчастливилось найти склад готовой продукции древних металлургов — несколько десятков слитков железа общей массой около 150 килограммов! По словам Геннадия Свистуна, это уникальный случай — ранее удавалось найти не более одного или двух слитков сразу. Крицы представляют собой полусферы, с половинку небольшого арбуза. Интересно, что некоторые из них оказались разрубленными на две и даже на четыре части. Также нашли несколько обломков долота, которым их рубили. Это подтверждает версию о роли железа как средства обмена с соседними славянскими племенами.
Финал металлургического цеха алан оказался трагическим. Похоже, городище подверглось внезапному нападению кочевников и было уничтожено вместе с жителями.
Производственные ряды носят следы пожара — обгоревшие балки, разбитые обрушившимися бревнами амфоры… А главное — брошенное железо. Именно брошенное, а не забытое и тем более не оставленное сознательно. Железо, на производство которого затрачивались титанические усилия, в те времена ценилось очень дорого. Иногда слитки даже находят в кладах. Уходя, люди обычно забирали его с собой, вплоть до последнего гвоздя. А тут — целый склад! Да еще на пепелище. Очевидно, хозяева забрать его не могли или не имели времени, спасаясь бегством, а враги — просто не знали о его существо-
вании…
По мнению археологов, город металлургов погиб в конце Х века, в период упадка Хазарского каганата, когда населявшие приграничье аланы оказались один на один с опасностью вторжения кочевников с востока. Например — печенегов. Постепенно под натиском кочевых племен часть аланских племен была вынуждена покинуть эту территорию, вернуться на Кавказ или переселиться на Русь. А часть осталась, войдя в последствии в состав Золотой орды…
Смерть нашей истории
Впрочем, пока, по большей части, это лишь гипотезы. Установить же истину, дать ответы
на множество вопросов исследователей смогут только дальнейшие раскопки. По словам Геннадия Свистуна, для археологов на Кагановом городище работы — непочатый край. Пока вскрыто менее 10% площади городища. Большая же часть его культурного слоя «законсервирована» глубоко в земле, под залежами современного мусора. Удастся ли археологам полностью исследовать Каганово городище, зависит от финансирования экспедиции, а главное — от сохранности памятника. Ибо работы по прокладке газовой магистрали, вернее, методы этих работ заставляют беспокоиться.
Археологи уже были свидетелями угрозы его уничтожения… Сотрудникам газового месторождения, проводящим земляные работы, вдруг вздумалось изменить уже согласованное и утвержденное направление трассы. Экскаваторщик начал рыть траншею для трубы прямо по городищу, грозя уничтожить ковшом центр древней цитадели. После бесплодных увещеваний археологи вызвали милицию. Правоохранители зафиксировали нарушение закона, по факту которого даже возбудили уголовное дело. В итоге «крайним» оказался экскаваторщик, получивший указание на работы от лица, официально не являющегося сотрудником месторождения.
Аналогичная ситуация сложилась в Чугуеве, где местный предприниматель и депутат горсовета, несмотря на протест ученых и общественности, предписания контролирующих органов, на протяжении нескольких месяцев планомерно уничтожал экскаваторами сразу два археологических памятника — древнее аланское городище и территорию крепости XVII века. Пережив тысячелетия, памятники навсегда погибают для науки. А вместе с ними — и наши шансы узнать собственную историю.