Гость редакции «Вечернего Харькова» — координатор волонтерского пункта «Южный пост» Ольга Нотик.

За чашкой чая и разговаривать легче

— Ольга, добрый день. Меня зовут Виктория. Расскажите, с чего началась работа «Южного поста»?

— Волонтерский пункт «Южный пост» начал работу с середины января 2015 года. А появился он потому, что возникла необходимость встречать в Харькове бойцов. В январе 2015-го был большой поток и переселенцев, и ребят, выходивших из Дебальцево, добровольческих батальонов. А Харьков – это первый большой узловой центр, который был на их пути. Необходимо было, во-первых, разделить эти два потока: «Станция Харьков» занималась переселенцами, а «Южный пост» — бойцами. Во-вторых, нужно было принять ребят, помочь, подсказать, обогреть, успокоить…

— Поделитесь, как вы их принимали, обогревали, успокаивали?

— Мы занимаемся этим и сейчас – ничего в этом плане особо не изменилось. Вначале у нас было правило – дежурный волонтер каждый час проходил по вокзалу и всем ребятам в форме и похожим на военных, поскольку в то время участники добробатов были кто в чем, рассказывал, что есть такой пункт и предлагал посидеть, отдохнуть «у своих». А мы, конечно же, постарались сделать так, чтобы им у нас было уютно. Да они и сами всегда говорят: «У вас так хорошо – тихо, спокойно, как дома». К сожалению, Харьков был и остается не самым благоприятным городом для воевавших. Настроения здесь разные, поэтому спокойнее, когда они сидят у нас.

— Где вы нашли помещение и как его обустраивали?

— Руководство вокзала выделило часть холла в гостинице, где мы и сейчас находимся. Мы его огородили и обустроили. Изначально это был стол, стул, одна скамейка и чайник. Постепенно мы обзаводились хозяйством, а теперь у нас уже есть и спальные места – гостиница выделила номер для ребят, которым нужно переночевать в Харькове. Есть у нас и «молитвенная палатка» — отдельная площадка, где стоят стол, иконы. Какие-то иконы принесли волонтеры, что-то подарили ребята-военные. Во всяком случае есть место, где можно посидеть в уединении, помолиться – вне зависимости от концессии и вероисповедания. Периодически приезжают капелланы, общаются с ребятами. Приходят наши друзья из храма святого Иоанна Богослова – либо службу проводят, либо с ребятами беседуют. Частенько бойцы говорят: «Посидел на этом месте –  и на душе легче стало». Обзавелись мы и бытовой техникой.

— Наверное, угощаете ребят?

— Когда в доме гости, конечно же, хочется их накормить. Нам очень помогает международный благотворительный фонд «Дипо Украина» — каждый день, кроме выходных, привозит горячие первые блюда. Обязательно на посту есть чай, кофе, печенье, какие-то вкусняшки. А за чашкой чая и разговаривать с ребятами легче, и им с нами проще поделиться. Раньше мы предлагали еще и материальную помощь, потому что у добробатов и зарплаты-то не было, не всегда имелись деньги на билет. Теперь таких проблем не возникает. Поэтому сейчас мы оказываем в основном информационную и психологическую помощь. Едет боец с фронта домой – у нас он может снять с себя этот психологический груз. Поговорил – и уже легче стало.

Срабатывает синдром попутчика

— Ольга, здравствуйте! Вера Дмитриевна меня зовут. Наверняка хлопцы, которые едут с фронта, нуждаются в психологической поддержке. В вашем пункте они могут рассчитывать на психологическую помощь? Кто ее оказывает — психологи или сами волонтеры?

— Психологи приходили, но, как показала практика, ребята общаются с ними неохотно. Не получится разговорить человека за 10 минут: «Ну-ка, давай рассказывай, какие там у тебя проблемы!» Любой человек не потерпит такого прямолинейного вторжения в свое личное, сокровенное. За 15-20 минут он не раскроется, не поверит, что ему помогут… Так что психологическую поддержку берут на себя волонтеры.

— И как вам удается найти с ними контакт?

— Наверное, срабатывает синдром попутчика. Ребята приехали, впервые нас увидели – незнакомому человеку рассказать все проще. Они нас воспринимают как своих. Порой даже жене не все расскажешь. А с нами можно поделиться какими-то деталями, пожаловаться, поплакаться… Мы выслушаем, пожалеем, что-то подскажем. Вот сетует боец: «Жена меня не понимает…». – «А ты с ней разговаривал? Что ты ей говорил?» И даем какие-то житейские советы, основанные порой даже на своем опыте. «О! А я об этом и не подумал», — изумляется боец. Казалось бы, мелочи, но они очень помогают нашим ребятам. То есть к нам как к волонтерам есть доверие. А во-вторых, когда человек видит доброжелательность и отдачу именно в эмоциональном плане, он открывается.

— А какую информационную помощь вы оказываете?

— Многие бойцы-харьковчане обращаются к нам за информационной поддержкой – где и как получить профессиональную психологическую, медицинскую помощь, куда пойти работать, как оформить документы? Нередко государственные учреждения либо не знают, либо не хотят, либо не могут предоставить им подобные сведения. У нас такая информация есть – реальная и актуальная. Кстати, никто нам ее не предоставляет – собираем сами. Где-то увидели, где-то прочитали – перезвонили, проверили. Потом опираемся на реальные отзывы. Например, относительно юристов. Побывали ребята на консультации, делятся: этот хороший специалист, толково объяснил, по-человечески отнесся, а этот, наоборот, не очень. А централизованной, объединенной по Харькову информационной системы у нас, к сожалению, нет. Пытаемся сейчас сделать свою базу, чтобы ею свободно могли пользоваться все желающие, но пока она в стадии разработки…

Волонтерам тоже нужна разгрузка

— Ольга, добрый день! Меня Аня зовут. Когда вы общаетесь с бойцами, слушаете их непростые истории, невольно принимаете на себя много негатива, потому что искренне переживаете за них. Вам, наверное, и самим нужна какая-то психологическая помощь, чтобы сбросить с себя этот груз?

— Вы правы — все зависит от конкретного человека и как он к этому относится. Потому что случаи действительно бывают разные – иногда радостные: «У меня сын родился, срочно домой!», а порой — откровенно тяжелые, когда ребята едут на похороны товарищей или родных. Тем не менее мы получаем в свой адрес позитив и благодарность. Даже в крайне тяжелых ситуациях свет, который несут эти ребята, перекрывает весь негатив.

К сожалению, психологическая разрядка и разгрузка требуется скорее после общения с официальными организациями. Обращаешься в какую-то из них за помощью… Скажем так – хорошо, что не обругали. Помощи нет никакой. Допустим, сейчас очень много ребят, прошедших через АТО, оформляют группу инвалидности вследствие ранения или контузии. В государстве какая-то странная система, которую очень сложно изменить. Я просто не могу понять логику: человек лежал в харьковском госпитале, сам – из Западной Украины. На костылях он должен из Харькова поехать на восток в свою часть, а потом уже – через всю страну – имеет право поехать домой отдохнуть. Потому что, понимаете ли, в своей части он должен отметить положенный ему отпуск. И, кстати, все эти передвижения – за свой счет. Возникает извечная проблема с билетами. Хоть цепляй к составу «волонтерский вагон» и на добровольных началах иди туда проводником, потому что очень тяжело ребят отправить. Человек едет на фронт и за свои же деньги не может купить билет.

В основном у нас сейчас контрактники, которые едут из госпиталя или в госпиталь, и мобилизованные, занимающиеся оформлением документов. Чтобы получить какую-то справку в военкомате по месту жительства — они сначала должны получить определенные документы в своей части. То есть, если он из Западной Украины – ему нужно ехать в свою часть на восток, получать документы и возвращаться опять на запад. Вот такая бюрократия. Электронной почты в наш век развитых технологий не существует, обычной почтой тоже пересылать нельзя — человек должен лично явиться за документами.

«Дни рождения детей – всегда со мной»

— Здравствуйте, меня зовут Ирина. Ольга, поделитесь, какие истории рассказывают вам наши защитники?

— Нередко это весьма печальные истории. Вот не так давно было дежурство. Сидит мальчик — молодой, невысокий, худенький. Ехал с мамой из госпиталя. Начали мы общаться, и потихонечку он разговорился: 30-го числа вышли на задание и подорвались на растяжке. У него – ранение в живот, один побратим погиб, второму – оторвало ногу...
Приезжают ребята – 20-22 года. Четыре года провели на фронте. Кроме войны, они в своей жизни, по сути, вообще ничего не видели, ушли на фронт буквально детьми – в 18 лет. У них вся жизнь там – на фронте: и друзья, и семья, и все – в войне. А потом человек возвращается – а ему идти-то некуда. Очень много луганских и донецких ребят домой, понятно, вернуться не могут, а здесь их никто не ждет… Общаемся с волонтерами «Станции Харьков», которые занимаются переселенцами, чтобы чем-то помогли. Но остается проблема с работой. Если в Харькове при трудоустройстве звучит, что человек был на фронте, является участник боевых действий, нередко слышит в ответ: «Извините, вы нам не подходите»… Причины разные – кто-то откровенно не любит защитников Украины; кто-то не хочет проблем, потому что очень много пустых разговоров о том, что они психически не уравновешены.

Кроме того, у многих ребят за время службы рушатся семьи. Вот приходит он домой и начинаются проблемы,  недопонимание… И он уходит из семьи – в никуда. Пытаемся найти ему работу, чтобы была с жильем, или где-то в сельской местности, чтобы можно было работать и жить. Но опять-таки, силами одних только волонтеров ситуацию не изменить – должна быть какая-то государственная программа и по реабилитации, и по трудоустройству, и по лечению этих ребят.

— А какие-то позитивные истории встречаются? Может, кто свою любовь на фронте встретил и поделился с вами радостью?

— Несколько ребят у нас останавливались, у которых родился ребенок: у кого-то первый, у кого-то третий, а у одного – седьмой. Был у нас один мужчина лет тридцати восьми. Мое внимание привлекла необычная татуировка у него на руке. Я не очень хорошо вижу, поэтому попросила показать поближе. А там написано: Маша – такая-то дата, Саша – такая-то дата. И так семь человек. Он со смехом поясняет: «Это мои дети. Я забываю, кто когда родился, поэтому все дни рождения у меня с собой». Он как раз ехал из отпуска, потому что у него родился младшенький, – 15 дней побыл дома и возвращался обратно в часть. Спрашиваю: «А как жена одна с семью детьми справляется?» – «Ну как?, – говорит. – Сначала поплакала. Но она знает, что я все равно поеду, потому что должен защищать Родину, свою семью. Мужчина сказал – мужчина сделал…».

Еще одна трогательная история. Приехали с фронта парень с девушкой: «Надо срочно пожениться». Это было вечером. А уже на следующий день в РАГСе зарегистрировали их брак – Были и цветы, и невеста в свадебном платье, и жених в костюме. Волонтеры устроили им настоящий праздник. Тогда девочки из «Станции Харьков» очень нам помогли.

Несколько наших девочек-волонтеров познакомились здесь, на посту, с ребятами. Пока не поженились, но очень серьезно встречаются.

Костяк за три года практически не изменился

— Добрый день, Ольга! Сергей беспокоит. Насколько я знаю, волонтеры «Южного поста» проводят различные социальные мероприятия, акции.

— Мы устраиваем концерты на Привокзальной площади, ярмарки, аукционы. Сейчас на нашем волонтерском пункте демонстрируется выставка «Необъявленная война – солдатские фотографии», в рамках которой состоялась встреча с легендарным полковником Вооруженных сил Украины, начальником 169-го учебного центра, а до этого – командира 92-й отдельной механизированной бригады с позывным Ветер. Каждую неделю приходят студенты, школьники, курсанты, кадеты. Воевавшие ребята делятся своими рассказами о войне… Фотографии в экспозиции постоянно будут обновляться и добавляться.

— Здравствуйте! Меня зовут Игорь. Ольга, а сколько сейчас в вашей организации участников?

— На данный момент 43 человека. Однако состав у нас не постоянный. Только костяк за три года практически не изменился. Максимальное количество волонтеров у нас было 57, сейчас 43.

— Хватает людей?

— Безусловно, не хватает. Хотелось бы больше. Из-за колоссальной нагрузки, круглосуточных дежурств — наши семьи, работа, личная жизнь ушли на второй план. Конечно же, волонтеров не хватает. Люди приходят, пробуют – кто-то остается, кто-то понимает, что не выдержит, и уходит.

— А что за люди у вас в команде?

— Совершенно разные – от студентов до пенсионеров. Самому старшему члену нашей команды – 76 лет, самой молодой девочке – 26 год. Это люди разных профессий – инженер, юрист, педагог, повар, актер, художник, дизайнер, директор фирмы…
Так что приглашаем в команду неравнодушных людей, готовых прийти на помощь и оказать поддержку нашим бойцам.