Харьковская гимназия № 116 по праву пользуется репутацией одного из ведущих средних учебных заведений в городе. В нынешнем учебном году ей исполняется 70 лет. Не хотелось бы омрачать начало юбилейного года не очень приятной для педколлектива публикацией, однако придется. Работа у нас такая — писать о проблемах.

А чем, если не симптомом острой социальной проблемы, является некрасивая история, фигурантами которой стали учителя 116-й гимназии? Суть проблемы сводится к вопросу: кому мы доверяем наших детей, отправляя их в школу? И можем ли мы быть спокойны за их физическое и моральное здоровье?

«Вторая мама» — так часто представляют классную руководительницу первоклашкам. И вера в учителя, в его защиту и авторитет закладывается в детях на долгие годы. А учителя часто рассказывают ученикам о том, как важны в жизни товарищество и взаимовыручка. Кто из нас не помнит со школы пословицу «Сам погибай, а товарища выручай»? Но гораздо чаще вспоминается иная — «Друг познается в беде». Печально наблюдать, как в справедливости этой пословицы на собственном горьком опыте приходится убеждаться детям. Но еще печальнее осознавать, что перевелись среди наших учителей Януши Корчаки…

Ничто не предвещало беды
Джулия Осипенко, 13-летняя девочка из интеллигентной харьковской семьи, до недавнего времени была ученицей 9-го класса харьковской гимназии № 116. Классным руководителем у нее была Виктория Викторовна Волобуева — учитель биологии, заведующая кафедрой естественно-научных дисциплин гимназии, учитель высшей категории, стипендиат Дзержинского районного совета в номинации «Лучший педагог». Вместе с классным руководителем ребята неоднократно отправлялись в экскурсионные поездки за рубеж. Так, в прошлом учебном году побывали в Венгрии, а на этих летних каникулах решили съездить в Россию, полюбоваться белыми ночами Санкт-Петербурга.

Желающих посетить Северную Пальмиру набралось 40 человек — ученики 8-х и 9-х классов. Приказом по гимназии № 135-к от 19 июня 2007 года ответственными за жизнь и здоровье детей были назначены четыре учительницы, в списке которых первой значилась В.В. Волобуева. 29 июня, в день отъезда, за час до поезда дети, учителя и провожающие собрались на Харьковском вокзале. Виктория Викторовна появилась позже, незадолго до отправления. Перед этим одна из ее коллег-учителей сказала детям, что для пересечения границы с Россией достаточно лишь свидетельства о рождении. Действительно, согласно существующей договоренности между Украиной и Россией, взрослые граждане могут пересекать украино-российскую границу по внутреннему паспорту, а дети — по свидетельству о рождении.

Свидетельство о рождении Джулии Осипенко — особенное, не украинского образца. Девочка родилась за границей, в государстве Израиль, где работали в то время ее родители. Там они и свидетельство о рождении дочери получили. По возвращении домой документ был переведен на русский язык, заверен и легализован на территории Украины. Кроме свидетельства о рождении, с собой у Джулии имелся и проездной документ ребенка — детский аналог загранпаспорта, необходимый для выезда в дальнее зарубежье. С ним девочка ездила в Венгрию, но и перед поездкой в Россию родители также снабдили дочку этим документом — на всякий случай, дабы на границе вдруг проблем не возникло. Но, рассудив после слов учительницы, что документ ей не понадобится, Джулия легкомысленно вместе с другими вещами, которые в последний момент решила не брать, отдала его маме. Мама, убедившаяся в наличии всех документов еще дома, о беспечном поступке дочери не знала. Не знала о нем и классный руководитель. Хотя знала о нестандартном свидетельстве о рождении. Поезд тронулся, провожающие родители отправились по домам, а дети — навстречу новым впечатлениям…

Всеми оставленная
Однако через несколько часов Джулия Осипенко позвонила родителям по мобильному телефону из Белгорода и, рыдая, сообщила, что ее снимают с поезда. Не получив от девочки никаких документов, кроме выданного в Израиле свидетельства о рождении, пограничники решили, что перед ними гражданка Израиля, пытающаяся въехать в страну без визы. Возможно, формальные основания для такого вывода были. Но все же: чем думал твердолобый российский прапорщик, занося плачущую девочку в число нелегальных иммигрантов — наряду с беспаспортными бомжами, цыганами, неграми и китайцами? Девочку, путешествующую в составе группы в сопровождении учителей. Неужели нельзя было поступиться инструкцией? Сделать исключение? Поверить на слово?

Об этом просил чересчур ретивого служаку по телефону отец Джулии, тщетно пытаясь доказать, что случилось недоразумение, что дочь его — гражданка Украины, а проездной документ случайно остался дома… Доблестный борец с нелегальной миграцией отключился, не дослушав. Действительно, с какой стати он должен верить неизвестному телефонному собеседнику? Но учителям-то поверить мог! Тем более что на руках у них был и утвержденный приказом директора гимназии список учеников, и нотариально заверенное разрешение родителей Джулии Осипенко на выезд дочери за рубеж, где указано гражданство отца с матерью и их харьковская прописка. Не поверил? Или не убедили? И можно ли было убедить?

Думаю, можно. Для начала достаточно было предъявить нотариально заверенное разрешение родителей, являющееся бесспорным аргументом в пользу украинского гражданства Джулии. Но, как утверждали впоследствии пограничники, данный документ им предъявлен не был. Иначе, по их словам, и инцидента бы не произошло.
Но даже если бы не было у учительницы такого документа, существует же и другой способ решения проблем с документами на границе. Тот, кто часто пересекает российскую границу, наверняка с ним знаком. Просроченная иммиграционная карта, не вклеенная по достижении определенного возраста очередная фотография в паспорт — проблемы подобного рода так или иначе решаются. Как правило — «иначе». Россияне часто шутят: «Документом, удостоверяющим личность гражданина Российской Федерации, является купюра в 1000 рублей, вложенная в любой документ, не являющийся удостоверением личности гражданина Российской Федерации». Стало быть, и у харьковских учителей был шанс, пусть и «не даром», но решить проблему доверенной им ученицы. Тем более что у той были с собой деньги. Да, это незаконно. И непедагогично — приучать детей к коррупции как к норме жизни. Но что делать? Таковы жизненные реалии, и наши дети о них не могут не знать, зачастую знакомясь с коррупцией еще со школьной скамьи…

В общем, уговорами, протестами или банальной взяткой четыре взрослых человека могли защитить девочку. И не только могли, а должны были. Но не защитили. Чужие незнакомые дяди в погонах сняли заходящегося в истерике ребенка с поезда и забрали с собой. Что же в этой ситуации должны были сделать учителя? Уверен, любой нормальный человек ответил бы на этот вопрос однозначно: хотя бы одна из четырех учительниц должна была остаться с ребенком. Увы, не осталась ни одна. Поехали смотреть Зимний дворец и Эрмитаж. А Джулию Осипенко увели. Куда и кто — неизвестно. Ибо даже если за чемодан, сдаваемый в камеру хранения, полагается квитанция, то расписку за ребенка никто
не оставил.

Вокзальные мытарства
Зная, насколько ранима психика подростка, трудно представить, что пришлось пережить бедной девочке! И наверняка пережитое обернулось для нее не только психологической травмой, но и подрывом веры в людей. Едва ли она понимала, за что ее унижают на глазах у всего класса, делая «не такой, как все»? За что ее предают те, кому она верила? Куда ее ведут и зачем? Что будет с ней здесь, в чужой стране? Вопросы, на которые ребенок искал ответы и не находил.

А в Харькове в это время родители Джулии терзались другим вопросом: как побыстрее выручить дочь из беды. И молились Богу, чтобы с ней ничего не случилось. Их воображение рисовало, что может случиться, если печально известно отношение российских властей к нелегальным мигрантам, которым так любят пугать международные правозащитники — действительно правда. В каком окружении оказалась Джулия? Нет ли рядом с ней людей, потенциально опасных, способных причинить зло ребенку?

Как оказалось, родители в своих опасениях были недалеки от истины. В прокуренном полуподвальном помещении отделения пограничного контроля девочку поместили вместе с настоящими нелегалами — кавказцами, азиатами, цыганами. Мягко говоря, не самое лучшее соседство для 13-летней девочки. Хорошо хоть тут же присутствовали две женщины в погонах.

Павел Владимирович Осипенко, отец Джулии, тем временем мчался в Белгород. Впрочем, мчаться удалось только до границы, где его ждала пятичасовая очередь, волокита с оформлением временного ввоза автомобиля, страховки и так далее. Как назло, в этот день границу пересекало огромное количество машин. В Белгород взволнованный отец прибыл лишь спустя 7 часов после звонка дочери!

К счастью, в Белгороде оказались друзья. Павел Владимирович сразу им позвонил. Бросив все дела, те срочно примчались на вокзал, и до приезда отца, как могли, поддержали девочку, привезли еды и даже сумели убедить пограничников разрешить ей подождать родителей хотя бы на лестничной площадке — только бы не рядом с грязной, матерящейся вокзальной публикой. Но и после этого Джулия находилась фактически под стражей и даже в туалет ее водили под конвоем женщины-прапорщики. Интересно, знали ли они, за что именно задержана девочка или действительно принимали ее за малолетнюю правонарушительницу? Ведь прапорщик, снявший Джулию с поезда, сменился через пару часов после того.

Приехал отец, привез документы и доказал пограничникам факт недоразумения. Осознав всю глубину своего заблуждения, теперь уже пограничники пришли в ужас и рассыпались в извинениях. Но едва ли насмерть перепуганной девочке стало от этого легче…

К счастью, все кончилось относительно благополучно. Но исход мог быть и другим!

— А что, если бы у нас не было телефонной связи с дочерью? — говорит Павел Владимирович. — Если бы у меня не было возможности приехать? Или нас с женой не было бы в городе? Что могло случиться? Подумать страшно…

Это не должно повториться!
Павел Осипенко написал заявление в прокуратуру, требуя возбудить уголовное дело против педагогов, оставивших, по его мнению, в опасности его дочь. Он считает, что в действиях учителей содержатся признаки деяний, предусмотренных двумя статьями Уголовного кодекса Украины: ст. 135 — «Оставление в опасности» и ст. 137 — «Недобросовестное исполнение обязанностей по охране жизни и здоровья детей».

Пока правоохранители разбираются в юридической стороне, родители Джулии занялись стороной морально-этической. Ибо, кроме закона, есть такие понятия, как профессиональная этика, мораль, совесть, милосердие, в конце концов. Имеет ли право называться педагогом Виктория Викторовна Волобуева — классный руководитель, оставивший свою ученицу одну в чужой стране? Павел Владимирович считает, что после случившегося — нет, не имеет. Об этом он прямо заявил директору 116-й гимназии Людмиле Николаевне Романовой и потребовал отстранить Волобуеву от работы с детьми. Директор предложила подождать с выводами до возвращения группы из Питера.

Группа вернулась, но реакции не последовало. Кроме звонка от Волобуевой с предложением вернуть деньги за поездку. Поняв, что своей политикой молчания администрация гимназии приняла сторону учителей, Павел Осипенко решил подать на гимназию в суд. В иске он намерен потребовать компенсации морального ущерба и отстранения от преподавательской деятельности учителя Волобуевой. Вопрос дальнейшей работы с детьми учителя стал для родителей Осипенко принципиальным.

— Как после этого можно ей доверять ребенка? — говорит отец Джулии Осипенко. — Как можно верить учителю, способному оставить ребенка в опасности? Если оставить эту историю без последствий, то где гарантия, что подобное отношение к нашим детям вскоре не станет нормой? А вдруг завтра этот или другой учитель оставит на вокзале в чужой стране ребенка, например, с приступом аппендицита, сдав его дежурной медсестре, санитарке или ветеринару? Поэтому уже сегодня из этой истории нужно извлечь урок всем школам. И искоренить «волобуевщину» как явление! Чтобы не повторилось подобное и чтобы никто из детей и их родителей не пережил то, что довелось пережить нам.

Послесловие
Родители Джулии Осипенко перевели ее из 116-й гимназии в другое учебное заведение — специализированную экономико-правовую школу Народной Украинской Академии. С первых же дней учебы девочка и ее родители убедились в том, что атмосфера там полностью соответствует провозглашаемым лозунгам — «Охрана и укрепление физического и психического здоровья детей» и «Эмоциональное благополучие каждого ученика». Встретив искреннее доброжелательное отношение и любовь, ребенок отогревается душой и вновь обретает веру в учителей…