В годы активной деятельности общества «Знание» часто практиковалась посылка в организации и на предприятия по путевкам общества лекторов.

В том числе — небольшими группами, которые назывались «лекторскими десантами». Сегодня «Вечерка» публикует воспоминания одного из участников этих «десантов».

В одну из таких групп лекторов из трех человек пригласили и меня как участника харьковского подполья. Еще одним участником «десанта» стал участник боевых операций на многих фронтах Великой Отечественной войны, прославленный парламентер полковник Иван Тимофеевич Артеменко, вошедший в историю тем, что в 1945 году принял капитуляцию японской Квантунской армии. Разбавила нашу мужскую компанию участница харьковского медицинского подполья под руководством профессора Александра Ивановича Мещанинова, кандидат медицинских наук Валентина Федоровна Никитинская-Труфанова — жена первого военного коменданта Харькова, а позже Лейпцига, генерал-полковника Николая Ивановича Труфанова. 

И Артеменко, и Труфанова были чрезвычайно интересными людьми, которым было что рассказать любой аудитории про эпизоды из личной, богатой на события биографии. Мы могли разделиться и выступать порознь в разных цехах завода, но нам больше нравилось выступать вместе, чтобы поподробней узнать друг друга, не ограничиваясь легендами, которые ходили между людьми о каждом из нас. Организатор лекционной пропаганды от предприятия обычно отводил для выступления каждому по полчаса, «чтобы не утомить слушателей». Но аудитория нас, как правило, долго не отпускала. Поток вопросов шел беспрерывно, выходя за рамки отведенного для встречи времени. 

Вспоминается наш визит на книжную фабрику им. Фрунзе. Люди подолгу не расходились, засыпая нас вопросами о деталях боевой биографии каждого. Гвардии полковник И.Т. Артеменко вспомнил, как он по недоразумению был разжалован до рядового бойца. 
Потом были боевые фронтовые будни и подвиги, поднявшие его вновь до звания полковника. «Дважды полковника» — по-дружески величали его друзья. Именно на Ивана Тимофеевича Артеменко была возложена ответственная миссия парламентера для вручения ультиматума о капитуляции командующему японской Квантунской армии Ямаде. Полковник успешно выполнил это сложное и рискованное для жизни задание и фактически поставил последнюю точку во второй мировой войне. За это Артеменко был удостоен высокой боевой награды — ордена Кутузова 2-й степени (Сталин почему-то тогда считал, что звание Героя Советского Союза следует давать лишь рядовым солдатам, а не офицерам). Об этих событиях И.Т. Артеменко позже рассказал в книге военных мемуаров под названием «Маршал возвращения не гарантировал» (имелся в виду маршал Р. Малиновский). 

Валентина Федоровна Никитинская-Труфанова с первых слов очаровала слушателей своей красотой и обаянием. Ее речь была доходчивой, а рассказы — увлекательными. Например — рассказ о том, как, будучи с мужем Н.И. Труфановым в Китае, она овладела искусством иглотерапии, написала и успешно защитила диссертацию на хирургическую тему. В напряженной тишине замерший зал слушал ее рассказ о годах лихолетья во время оккупации Харькова. Как она, врач-хирург, оперировала попавших в плен к немцам раненых бойцов Красной Армии. Как их потом переправляли через фронт или к партизанам, действовавшим в лесах Харьковщины. Рассказывала Валентина Федоровна и о своих коллегах по медицинскому подполью — «бойцах в белых халатах» во главе с профессором А.И. Мещаниновым. Кроме легендарного профессора, она вспомнила всю его семью — жену, дочерей Елизавету и Марию, а также врачей К.Р. Седова, Ю.Е. Корсака и И.Н. Рахманинова. Последнего немец-врач застрелил прямо в палате, увидев пустые койки сбежавших пленных… 

Мои воспоминания касались фрагментов из жизни и борьбы харьковского энергетического подполья о встрече с секретарем подпольного обкома партии Иваном Ивановичем Бакулиным, приказавшим сжечь восстанавливаемую немцами электростанцию Технологического института (ныне ХПИ) — «Техноложку», что мы успешно и сделали в начале марта 1942 года. Вспомнил я конспиративную явку на Скрипницкой улице, 5 (ныне ул. Воробьева), где я тогда проживал. По паролю «Добрые люди» здесь часто бывали с ночевкой партизаны из районов области или укрывались от облав подпольщики Харькова. (В ноябре 1999 года на этом доме была установлена мемориальная доска. — Прим. ред.). 
Вспомнились девушки-зенитчицы, которые со своей пушкой и снарядами расположились на площади Поэзии, рядом с памятником А.С. Пушкину, беспрерывно отбивая налеты фашистских бомбардировщиков. А когда одна из бомб упала рядом с зениткой и не взорвалась, разрушив асфальт и зарывшись в землю, то мне довелось помогать обессилившим зенитчицам отражать налеты немецких «стервятников» до прибытия саперов... 

После лекции мы немного задержались, чтобы решить спорный вопрос — кому из нас — мужчин провожать домой нашу очаровательную Валентину Федоровну. «Давайте бросим жребий» — предложил я. «Пусть сама «принцесса» выберет «принца» — сказал Иван Тимофеевич. «Принцесса» сделала выбор по-своему и сказала: «Пойдемте вместе ко мне в гости, почаевничаем и продолжим воспоминания за столом. Они у вас такие интересные». Мы с удовольствием согласились. Но за столом, в уютной квартире Труфановой, мы уже о прошлом не говорили, а с восхищением рассматривали китайские сувениры и альбомы, которые нам показывала гостеприимная хозяйка. Перед уходом добрым словом вспомнили Николая Ивановича Труфанова, мемориальная доска которому украшала вход в дом, где он жил до кончины. Сейчас эта доска находится в Музее Партизанской Славы (Московский проспект, 24). А дом Труфановых был снесен в связи со строительством 20-й студенческой поликлиники.

Николай Корж, председатель Харьковского совета организации бывших партизан и подпольщиков Великой Отечественной войны