Когда вышла моя книга «Бессмертный человек с разными песнями» (Ф. И. Шаляпин и харьковчане), было ощущение, что тему закрыть никогда не удастся. И я оказался прав: шаляпинские находки продолжаются. Вот одна из них.
В поле зрения возникла фигура харьковского полицмейстера, потомственного дворянина Ивана Ивановича Шостенко. О нем многое рассказали его правнуки, живущие в Харькове.Обязанности полицмейстера в большом городе были так же велики, как и его возможности. Паспортный режим, поддержание порядка, борьба с криминальным элементом, поддержание мира и межнационального согласия. И еще одно — роль цензора: гастроли, концерты, спектакли не могли пройти без одобрения и утверждения полицмейстера. На программах театра Н.Н. Синельникова я видел его подпись «Разрешено».
На рубеже XIX-XX веков передовая русская интеллигенция сочувствовала революционному движению и помогала «политическим». Горький, Шаляпин, актеры МХАТа были с ними заодно. Николай Бауман скрывался в доме купца-мецената Саввы Морозова. Теперь выясняется, что аналогичная ситуация существовала и в Харькове. Харьковские историки, в свое время много и успешно изучавшие революционное движение в нашем городе, обычно проходили мимо участия в нем творческой интеллигенции. Исключение составляет, пожалуй, знаменитое пение «Дубинушки» Ф.И. Шаляпиным в Народном доме вместе с рабочими при свечах, ставшее известным благодаря книге воспоминаний самого певца.
Так вот, если в Москве полицмейстер искал и не мог найти Николая Баумана, то харьковский полицмейстер И.И. Шостенко прятал у себя большевика Ф. Артема (Сергеева), делая при этом вид, что тоже его ищет и не может найти. Это стало известно автору этих строк из воспоминаний старожилов и документов Харьковского областного архива. Вот в чем причина ставших в советское время хрестоматийными рассказов о неуловимости Артема. Оказывается, «неуловимый» большевик спокойно отсиживался в усадьбе Шостенко в поселке Зеленый гай.
Но это еще не все. Иван Иванович был человек общительный, любил музыку. Жена играла на рояле, дочь училась в Сорбонне. Весной 1903 года Шаляпин приехал на гастроли в Харьков, познакомился с Шостенко. Иван Иванович помог певцу хорошо устроиться, способствовал организации его гастрольных концертов. В «Летописи жизни и творчества Ф.И. Шаляпина», составленной нашим земляком В.И. Гармашом, между концертом 2 марта в Коммерческом клубе и благотворительным концертом в Народном доме выпадают три дня. Видимо, в эти дни Шаляпин отдыхал, встречался с Шостенко. В благодарность за помощь и внимание Федор Иванович подарил полицмейстеру свой портрет с надписью: «На память Ивану Ивановичу Шостенко в благодарность за бесконечную любезность. Спасибо. 2.03.1903, Харьков».
Летом по приглашению своих новых друзей, родственников М.А. Слонова, купцов Енуровских — Григория Григорьевича и Анны Ивановны — певец вместе с семьей приехал погостить у них в Васищево на реке Уды под Харьковом. У самого Шостенко тоже был дом в Васищево, и он часто встречался тем летом с Федором Ивановичем и его близкими. Видимо, немало фотоснимков сделал Шостенко в это лето. Но в старинном альбоме правнуков Шостенко сохранилась одна фотография. На ней любимый сын певца — трехлетний Игорь. Мальчик лежит на кровати с перевязкой на животе, рядом — два врача в белых халатах. Игорь заболел 10 июня, умер 15 июня — от воспаления кишечника. Операцию делала бригада врачей во главе с профессором Н.П. Тринклером, но безрезультатно — момент для спасения был упущен. 23 июня Игоря похоронили на кладбище Скорбящего монастыря в Москве. Позже он был перезахоронен на Новодевичьем кладбище, а в 1978 году рядом с ним была похоронена Ирина Федоровна Шаляпина. Потрясение Шаляпина, вызванное этой смертью, оказалось столь велико, что он, видевший в Игоре единственного своего наследника, разошелся с первой женой, балериной-итальянкой Иолой Игнатьевной Торнаги.
Можно предполагать, что и сам Шостенко фотографировал Федора Ивановича Шаляпина. Только где же эти снимки?
