Гость «Прямой телефонной линии» — директор Департамента здравоохранения и социальных вопросов горисполкома Игорь Шурма.

— Здравствуйте! Меня зовут Вишневская Валентина Ивановна, проживаю по улице Клочковской, 195, инвалид первой группы. Я семь лет стою в очереди на получение путевки для санаторно-курортного лечения. 

— Здравствуйте, Валентина Ивановна! Поймите, есть функции, которые обязана исполнять городская власть, а есть те, что относятся к компетенции областной власти. Обеспечение путевками на оздоровление — прерогатива чиновников областного уровня. В соответствии с законом, городская власть не имеет права это делать. 

— Но сколько же ждать — уже восьмой год пошел! Можно умереть и не дождаться! 

— Дорогая Валентина Ива-новна, городская власть — ни Добкин, ни Шурма — такие путевки не выдает. Когда-то путевками на санаторно-курортное лечение обеспечивали профсоюзы. Сегодня эта система уничтожена. Единственный источник, на который можно рассчитывать — это Пенсионный фонд. Но не подчиняется городской власти. К сожалению, мы бессильны. Обратитесь с письмом на имя городского головы Михаила Добкина, мы сможем написать областным властям ходатайство за подписью мэра, чтобы вас обеспечили путевкой. 

Как жить с шизофреником или туберкулезником? 

— Меня зовут Елена Петровна. В нашем доме № 121 по улице Гвардейцев-широнинцев проживает больной шизофренией. Он два года пролежал в больнице, теперь дома. Избивает всех соседей. Можно ли его определить в больницу на длительное лечение? 

—  Елена Петровна, вы зна­ете, что у нас нет принудительного лечения? У вас единственный выход — обратиться в районный отдел УВД. И привлечь его к ответственности. 

— А в милиции говорят — он больной, не наш профиль. Вызываем «скорую помощь», чтобы его забрали — он дверь не открывает, они уезжают. 

— Я вам предлагаю следующее. Когда приедет «скорая помощь», вызывайте милицию. Потому что «скорая» не имеет права насильно открывать двери или их взламывать. А сотрудники управления внутренних дел в этом случае имеют право применять различные меры для того, чтобы проникнуть в жилище. Для определения такого человека на длительный период лечения нужны основания. Его не могут держать в больнице, если это не предусмотрено соответствующими документами. У пациента психиатрической больницы есть обострения, есть ремиссия. Если ему становится легче и врачи считают, что он может участвовать в общественной жизни, его отпускают. 

— Ну да, два месяца пожил дома и начал всех избивать. 

— Если людей побили, необходимо вызывать милицию, зафиксировать нарушения, снять побои. Мы, медики, ни в коем случае не можем использовать силу. Это могут делать только органы, имеющие такие полномочия. Если больной человек социально опасный, то УВД подает документы на его принудительное лечение. Это единственный путь. 

— Меня зовут Татьяна Викторовна. Я обеспокоена сообщениями о том, что губернатор собирается ликвидировать медучреждения для лечения туберкулезных больных в Натальино, Мерчике и Шаровке. Что будет с больными — они вернутся в Харьков? Кроме всего прочего, пациенты с открытой формой туберкулеза часто являются «выпускниками» тюрем, социально опасными. Что будет с нами, обычными здоровыми людьми? 
— Очень много проблем в Украине возникает по той причине, что в администрирование вмешиваются люди, которые не должны заниматься этими вопросами. Проблема туберкулеза полностью прописана в Законе Украины «О борьбе с туберкулезом» и в государственной программе, которая финансируется из госбюджета. Все решения по организации работы противотуберкулезной службы относятся к компетенции областных властей. И они должны нести ответственность. Комментировать решение губернатора я не буду, поскольку это не входит в мою компетенцию. Но если бы такое решение принимал харьковский городской голова, я бы дал жесточайшую оценку таким действиям. 

Профилактика — залог здоровья 
— Меня зовут Желенко Виктория. Мой муж в 1985–1986 годах служил в армии на срочной службе в Житомирской области. Я подозреваю, что он там получил дозу облучения — плохо себя чувствует. Можно ли в Харькове обследоваться? Мы не претендуем на статус чернобыльца, просто хочется знать для себя. Муж в частной клинике проходил компьютерную диагностику, так врач его сразу спросил: «Вы что, чернобылец? У меня высвечивается фон!» А можно ли в государственной клинике обследоваться и где? 

— Виктория, на каком это томографе вам сказали, что высвечивается фон? Это абсолютно неадекватный ответ. Потому что, независимо от дозы облучения, никто ничего нигде «не высвечивает». Это ответ человека непрофессионального. Люди, принимавшие участие в ликвидации последствий аварии на чернобыльской АЭС или проживавшие в зараженных зонах, болеют. И надо установить, что это заболевание связано с ионизующим облучением. Если ваш муж работал в Житомирской области в 1985–1986 годах, это не означает, что он подвергся облучению. Сегодня установить это практически невозможно. А если вы хотите обследоваться, то нужно локализовать свой вопрос: что вы конкретно хотите обследовать? Какую часть организма? Конкретизируйте вопрос. 

— Ну, наверное, щитовидку, — значит, в районную поликлинику? 

— В этом случае нужно идти в эндокринологический диспансер и проверить состояние щитовидной железы. В том числе провести ультразвуковое обследование. Для того чтобы говорить о патологии, нужно иметь основания. Если это всего лишь ваше подозрение, вы можете прийти в любую поликлинику или в стационар, профилактически госпитализироваться и провести обследование. В Харькове это не проблема. 

— Меня зовут Вероника. Я считаю, что любому государству гораздо выгоднее проводить профилактику населения, чем тратить деньги на лечение. Но я не вижу, чтобы в нашей стране кто-то заботился о здоровых людях и помогал им поддерживать здоровье в надлежащем виде. И в поликлинике у нас лечат отдельные органы, а не организм в целом. 

— Дело в том, что с развалом Советского Союза система превентивных методов и профилактической медицины была разбалансирована. В СССР законодательно, в виде законов, постановлений, указов и приказов была выписана система проведения медицинских профилактических осмотров. Вы не могли устроиться на работу без прохождения профосмотра. Сегодня в независимой Украине системы нет. Профилактикой своего здоровья занимаются только люди обеспеченные, которые следят за своим организмом, беспокоятся о нем и имеют возможность это делать. Я знаю людей, которые раз в год ложатся на обследование или проходят курс лечения. Было бы хорошо, если бы в Украине нормативно удалось урегулировать возобновление процессов прохождения профосмотров. Рыночные условия заставят вернуться к этим мероприятиям. Ведь работодатель, находящийся в конкурентной среде, рано или поздно захочет видеть здорового наемного работника. 

— Но это когда будет… А что нам делать сейчас? 

— Городские власти не могут проводить общенациональные реформы. Но мы пошли на один шаг. Сегодня одна из страшных патологий — рак молочной железы, заболевание, которое нередко вызывает смерть у женщин. Они в силу своей бытовой занятости не знают, где есть маммографы, сколько стоит профилактический осмотр и если вдруг обнаружится опухоль, что дальше делать. В прошлом году мы установили маммограф в 8-й поликлинике. Из 850 женщин, прошедших обследование, у 54 выявили отклонения от нормы в состоянии здоровья, причем они этого даже не подозревали. Городские власти поставили себе цель — создать все условия для полноценного бесплатного проведения профилактических осмотров. В этом году выделено 5,5 миллиона гривен на закупку маммографов и аппаратов ультразвуковой диагностики в каждый район. Женщины по месту жительства смогут проходить время от времени обследование. Программа рассчитана на 2008 год. Уже объявлен тендер. С июня мы начнем активную информационную пропаганду о необходимости прохождения проф­осмотров. Дадим адреса, где можно обследоваться. Причем мы покупаем оборудование не для того, чтобы зарабатывать на людях. Этим занимаются коммерческие структуры. Оборудование устанавливается в коммунальных учреждениях, а значит, обследование и лечение является для людей (подчеркиваю!) бесплатным.