Время неумолимо, поэтому фронтовиков, прошедших страшное горнило второй мировой войны, становится все меньше. Отмечая сегодня, 7 июня, свой восьмидесятипятилетний юбилей, харьковчанин Николай Васильевич Пиев обязательно вспомнит о тех друзьях, которые не дожили до такого возраста, как он.
Родился в рубахеНесмотря на калейдоскоп всевозможных событий, пережитых за столь долгую жизнь, фронтовик не потерял главного: любви к жизни.
— На войне было пострашнее. Ее пережили, а все остальное уж точно переживем! — приводят родные его выражение.
Примечательно, что те, кому действительно есть что сказать о той войне — о ней вспоминать не любят. Слишком много тяжелого довелось им пережить. Николая Васильевича тоже сложно разговорить. Хотя ему есть о чем поведать.
О таких солдатах, как Николай Васильевич, на фронте говорили — родился в рубахе. И это отнюдь не преувеличение. Судите сами: пережить Сталинградскую битву, Курскую дугу, форсирование Днепра и остаться после этого в живых — наверное, действительно нужно иметь особые заслуги перед кем-то на небесах.
Но Николай Васильевич говорит, что никаких особых заслуг перед провидением у него нет. А то, что остался живым в той жуткой мясорубке — сам до сих пор удивляется. Ведь служил Николай Васильевич не где-нибудь при штабе, а всегда только на передовой. И четыре ранения, полученные им на фронте, до сих пор дают о себе знать.
За день погибали полки
Когда началась война, парню только-только исполнилось восемнадцать. Бывшего воспитанника детского дома городка Коропольское Архангельской области отправили учиться военному делу в запасной 365-й стрелковый полк 18-й стрелковой дивизии. Той самой, которая участвовала в обороне Москвы, а потом была на острие главного удара во время контрнаступления, предпринятого советским командованием у столицы СССР.
За беспримерное мужество и героизм, проявленные Пиевым и его боевыми друзьями в те дни, дивизии одной из первых соединений Красной Армии было присвоено почетное наименование «Гвардейская».
Но то, что пережил гвардии рядовой Пиев в последующем — было еще страшнее.
— Такого количества танков, как на Курской дуге, — вспоминает ветеран, — я больше нигде и никогда не видел. На поле под Прохоровкой не было живого места от горящих машин. Как наших, так и немецких.
Потери были страшные. Только за один день боев переставали существовать целые роты, батальоны, полки. Уцелев в мясорубке на Курской дуге, отважный воин был ранен при взятии Орла.
Переплыть Днепр было счастьем
После непродолжительного лечения — снова на фронт. И снова — в пекло. Началось освобождение Украины. Особенно Пиев хорошо помнит форсирование Днепра.
— Когда мы ночью на лодке переплывали Днепр, зарево от пожаров на правом берегу было такое, что, казалось, на дворе не ночь, а день. Немец постоянно освещал ракетами водную гладь и шквальным огнем из минометов, пулеметов и автоматов расстреливал нас, пытавшихся переплыть на берег, который он удерживал. Река была красной от крови наших солдат. Переплыть ее — уже считалось большим счастьем!
Во время тех боев фронтовик был снова ранен. Пятисантиметровый осколок немецкой мины врачи извлекли только через девять лет — в 1952 году…
Еще целый год воевал Николай Васильевич, пока летом 1944 года его не направили в Новочеркасское кавалерийское училище. Во время учебы в нем фронтовик и встретил Победу.
Вместо эпилога
За особые заслуги его — кавалера ордена «Славы» и медали «За боевые заслуги», в числе других курсантов-фронтовиков направили в Москву для участия в Параде Победы.
Сегодня, вспоминая прожитые годы, Николай Васильевич Пиев говорит, что ни о чем не жалеет. А единственное, что желает детям и внукам (у Николая Васильевича два сына — Виктор и Сергей, внук Станислав, внучка Кристина и 8-летняя правнучка Мелиса) — чтобы такая война никогда не повторилась. И поэтому память о ней должна жить вечно.
