30 лет назад были опубликованы "Семнадцать мгновений весны"

Эта встреча с Юлианом Семеновым произошла лет 15 назад. Недавно я перечитал запись беседы. Некоторые вещи, о которых рассказал Семенов, показались любопытными.

Меня интересовало, как придумываются персонажи его книг и кинокартин, как он работает над рукописями, редактирует свои произведения. Не мог я обойти вниманием и вопрос о прообразах героев нашумевших романов Семенова, прежде всего его "Семнадцати мгновений весны".

- Радистка Кэт - это жена моего близкого друга, которого я просил быть консультантом фильмов, начиная с картины "Майор Вихрь". Теперь можно назвать его настоящее имя. Это Норман Бородин. Так вот, его жена Татьяна - русская, в 1936 году рожала за границей, где ее муж работал нелегалом. Наш резидент предупредил ее, что при родах под наркозом женщина может выдать себя, закричать на родном языке. Эта женщина отказалась от наркоза и в критический момент закричала на чужом языке.

Такая вот правда о судьбе Кэт, положенная на правду переписки Сталина, Рузвельта и Черчилля, из которой я узнал подробности сепаратных переговоров Карла Вольфа с Даллесом, вызвала к жизни Штирлица в Берлине в 1945 году.

- Прообраза Штирлица не существовало?

- Нет. Некоторые пишут, что за образом Штирлица угадывается образ Маневича, Николая Кузнецова, Шандора Радо. Можно согласиться с таким утверждением. Но с оговоркой, что мой герой вобрал в себя черты многих известных разведчиков. Однако реального человека с судьбой, похожей на судьбу Максима Максимовича, я не знаю.

Юлиан Семенович поспешил уточнить, что историческую канву своих произведений он скрупулезно сверяет по доступным ему документам, стараясь не допускать никаких погрешностей. Со знакомства с реальным делом, которое ему дали прочитать друзья из контрразведки, началась работа над  романом "ТАСС уполномочен заявить". Два человека, которых в романе и в фильме автор назвал Славиным и Константиновым, рассказывали всю  историю этой операции день за днем, час за часом.

Я спросил, не слишком ли скромное место уделил писатель женщинам в работе наших нелегалов.

- У Максима Максимовича было увлечение в молодости. Потом я развел своих героев, и у Штирлица долгое время никого не было. А вот в романе "Приказано выжить" у него появилась женщина, которую он одарил своей любовью, хотя усталой и кратковременной. Она была счастлива встретить такого мужчину, как Штирлиц. Но это было сделано не для того, чтобы как-то утеплить моего героя или усилить интригу, а женщины, как известно,  большие интриганки. Этого потребовало положение моего героя в ту пору. А в романе "Экспансия" я "пересекаю" его с 38-летней испанкой Клаудией. Эту ситуацию я не придумывал, а однажды просто почувствовал, "увидел" ее. В тот момент у меня, как у Штирлица, похолодели пальцы, а потом я испытал, как мне показалось, те же чувства, которые пережила Клаудиа.

Семенов пожаловался, что в работе над книгами ему мешают глупость, равнодушие, перестраховка, малодушие и малая компетентность, а помогает общение с личностями, будь то мужчина, женщина или даже ребенок. На мой вопрос о том, как становятся писателем, Юлиан Семенович процитировал Толстого, который сказал: "Если можете не писать, не пишите".

- А если очень хочется, можно? - попытался уточнить я.

- По этому поводу Шолом Алейхем как-то сказал: "Если нельзя, но очень хочется, то нужно".

После прекрасного отдыха на болгарских зимних курортах и встреч с собратьями по перу, кинематографистами и просто читателями он всерьез загорелся написать продолжение своих "Семнадцати мгновений весны" и поставить еще 11 серий телефильма. Он несколько раз возвращался к этой теме при наших последующих встречах, рассказывая, какой могла бы быть сюжетная линия нового произведения. Он мечтал, чтобы его Штирлиц каким-то образом был связан с Болгарией и даже задавал самому себе (правда, вслух) вопрос о том, кто же сыграет Максима Максимовича в новых сериях. "Конечно, Тихонов сыграл гениально. Но возраст!" - восклицал Семенов.