22 января исполняется 101 год со дня рождения одного из крупнейших физиков ХХ века, нобелевского лауреата Льва Ландау. Всю прошлую осень в Харькове, где ученый основал свою школу физиков-теоретиков, шли съемки фильма о нем. А в эти дни музей Ландау отметил первый юбилей.

«Осторожно: кусается»! 

Стол, лампа тех времен, старая печатная машинка, логарифмическая линейка, материалы, позднее использованные при написании первых томов курса теоретической физики — главные экспонаты музея, разместившегося в старом корпусе Национального научного центра «Харьковский физико-технический институт» (ХФТИ) по улице Чайковского. Один из самых ценных раритетов — отчет для стенгазеты о деятельности научного отдела: 

«…Моральное действие четкости было настолько велико, что единственный сотрудник группы (который не выполнил?) нормы, сам попросил снизить себе зарплату… Организован конвейер практикантов, автоматически отбирающий годный материал, пропустивший за истекший период 12 душ, с 1 сентября должны приходить 20 человек, а с февраля 36 года — 40 человек… 

Примечание редакции: мы вынуждены были поместить эту статью в подлиннике, ибо в противном случае т. Ландау категорически потребовал ее возвращения». 



— Лев Давидович был резок в высказываниях, и как талисман у него на стене висел игрушечный крокодил, — поясняет заместитель гендиректора ННЦ ХФТИ, директор Института теоретической физики им. А.И. Ахиезера, член-корреспондент НАН Украины, доктор физико-математических наук, профессор Николай Шульга. — Мы тоже нашли крокодила, правда, плюшевого. А на кабинете, как и много лет назад, красуется табличка «Осторожно, кусается»! 

В Харьков довел «острый язык»Сегодня у небольшого музея первый юбилей. Открытие кабинета Льва Давидовича состоялось ровно год назад, к столетию со дня рождения ученого. 

— Это именно та комната, в которой в свое время работал Ландау, рядом кабинеты его учеников, библиотека, — рассказывает Николай Федорович. — Раньше это место называлось «улица Ландау», а сейчас нам пришлось табличку повесить, чтобы посетители не заблудились. Кстати, мало кто знает, но до Харькова Льва Ландау довел… «острый язык». 

Несмотря на царившую в двадцатые-тридцатые годы прошлого века разруху, люди постепенно возвращались к нормальной жизни. Развивались и восстанавливались не только промышленность и сельское хозяйство, но и наука. Правда, взрастать новому поколению ученых и искать свои пути приходилось самостоятельно. Многие в поисках знаний отправлялись за рубеж. В 1929 году по командировке Наркомпроса уезжает в Европу и Лев Ландау. Молодой ученый посетил знаменитые институты в Дании, Англии и Швейцарии, обогатился знакомствами и множеством идей. 

В 1931 г. Лев Давидович возвращается в Ленинградский ФТИ, который к тому времени так разросся, что от него по инициативе директора А. Иоффе начали отпочковываться отдельные научные учреждения. Новые институты физико-технического профиля были созданы на периферии, в крупных промышленных центрах — Томске, Свердловске и Харькове. Первый научный «десант» высадился именно в нашем городе. Не задержался в Ленинграде после «дискуссии» с Иоффе и Лев Ландау. 

— В начале тридцатых годов в СССР начали строить линии передач для электричества, — вспоминает Николай Шульга. — Тогда же знаменитый в то время физик Иоффе высказал идею: чем больше напряжение, тем тоньше должна быть изоляция. Больше всех его раскритиковал Ландау, который был младше Иоффе раза в полтора. В итоге тот уволил Ландау. И Лев Давидович почти год был безработным. 

Экзамен сдавали лично Ландау 

В Харьков Ландау пригласил первый директор УФТИ Иван Обреимов. 

— Кем приехал в Харьков Ландау? 24-летним пацаном! Но — с идеями. Правда, чтобы воплотить их в жизнь должны были дать возможность. Иван Васильевич предоставил эту
возможность. У первого директора УФТИ была мечта — развивать теоретическую физику, которой очень интересовался и Лев Ландау. 

В то время в Советском Союзе не было ни института, ни коллектива, который бы занимался развитием теоретической физики. Первая команда единомышленников появилась именно в Харькове. 

— В Харькове возникла первая кузница кадров теоретиков. Для чего Лев Давидович приступил к работе над курсом теоретической физики, по которому сегодня идет обучение во всем мире. Он кардинально изменил программу обучения, отсеяв все ненужное. 
Теорминимум — это экзамен, который Ландау сдавали все, кто хотел с ним работать. Он подсказывал, где найти ответы, но каждый занимался самообразованием, чтобы подойти к уровню Ландау. Так он определял потенциал. В итоге за пять-семь лет наш институт стал мировым центром, потому что в нем оставались наиболее подготовленные физики. То есть фактически Ландау создал и вывел харьковскую теоретическую физику на мировую орбиту.