Недавно в газете "Время" была опубликована статья сотрудника Музея природы ХГУ Н. Ручкина "Сохранить плавни на реке Мжа".

Этот материал наша редакция тоже имела в портфеле - очевидно, автор, подстраховываясь, разнес копии по разным изданиям. Возможное одновременное появление заметок в нескольких местах его, похоже, устраивало, а не смущало.

Мы не стали опережать время. Дело не в спорности утверждений Николая Владимировича Ручкина, он, наверное, во всем прав. Или почти во всем. Ну действительно, кто возразит призыву беречь плавни, даже если синоним их - болото? Кто возразит, что они обеспечивают влагой соседние поля, являются промежуточной стоянкой для перелетных птиц и родным домом бекасам, журавлям, цаплям, выдрам, норкам, дают любимую работу орнитологам и возможность (как сообщает автор) посылать отчеты о ней в Амстердам, - кто возразит? Правда, судя по опубликованному материалу, врагов у мжанских болот немного - браконьер, расстрелявший пару лебедей, да окрестные жители, кидающие туда мусор. Остальные гипотетичны, не поименованы Н. Ручкиным, а жаль. Они существуют, и специалист, наверное, мог бы объяснить, почему вода Мжи разительно отличается вблизи Соколова от мерефянского участка.

Важнее, впрочем, другое. Нынешние "зеленые" и просто экологи, публично вступаясь за природу, очень изобретательны в односторонних подходах к этим вопросам. Настаивают, например, на том, что осушать плавни грех и походя забывают о наступающих болотах, которые вовсе не тешат "понимающих и ценящих красоту" (так у автора), а являются язвами речных берегов. Они же (экологи) не уступают в манипулировании цифрами рапортовавшим с ударных строек. Повыражался в метрах, простых и квадратных, и вот уже - вроде, кроме болот, некому и нечему поддерживать водный баланс в ареале. Ни при чем вроде бы тут ни проточные озера, ни собственно реки, ни подземные течения, ни искусственное орошение. Они же (экологи) становятся едва не поэтами, бытописуя прелести болотной флоры и фауны, ландшафтные изящества плавней, достоинства их обитателей.

Конечно, белые лебеди даже в бочагах - зрелище великое. Но они там случайны, а на постоянную прописку соглашаются лишь ущербные птицы. (На озерцах Воронцовского парка в Крыму лебедей удерживают только насильно, чем лишают половины дарованной им красоты).

Конечно, занесенные в Красную книгу обыкновенная выдра и европейская норка на первый взгляд - убедительный аргумент для агитации в пользу трясины и кочек (утрирую намеренно), но местообитанием первой служат лесные реки и в меньшей степени озера, а вторая предпочитает захламленные (спасибо жителям Мерефы) и подмытые берега. В обоих случаях ссылка на них, мягко говоря, неуместна и неграмотна. Тем более это относится к горностаю и каменной кунице, которые если и поселяются на болотах, то заблудившись.

Названные Н. Ручкиным птицы звучат неоспоримей. Однако журавлям родным домом становятся и поля, и сухие степи, аисты жмутся к людям повсеместно, а чибис, не найдя сырых лугов, удовлетворяется только травянистыми болотами.

Таким образом, факты вроде бы и не подтасованы, а вроде бы и - да. Впрочем, больших претензий в этом смысле к Николаю Владимировичу быть не должно. Он, безусловно, руководствовался благими намерениями, за это ему - исполать. Власти обязаны наконец сообразить, что кто с мечом на Мжу придет, тот от нее (Мжи) и погибнет. Пока что у меня с автором серьезной полемики не было, так - придирки, разминка перед боем. Теперь же - о
главном.

Когда я читал статью Н. Ручкина в машинописи, споткнулся уже на первом абзаце. Цитирую написанное: "Болотистая местность действительно создает большие неудобства для рядом живущих людей: затопление, сырость, комары... И стремятся их осушать. Но кто заставляет людей селиться в таких местах? Неужели в природе мало более подходящих для жительства мест без ее разрушения?!"

Что-то меня берет сомнение. Надо ли мне чувствовать себя лишенцем в царстве гнусов и гнилостей? Кто это предлагает мне собрать манатки и идти портить жизнь не комарам, а, например, скорпионам и тарантулам? А ведь я еще и тараканов по кухне гоняю, хотя не они ко мне пришли, это я к ним приперся, они и до меня тут по ночам хозяйничали. Не убраться ли восвояси? Откуда такие советы? Из лесу, вестимо? От водяных и леших? Да нет - от сородича, от побратима по виду, роду и племени, которому я, впрочем, мешаю изучать природу.

Безусловно, мы (все мы, и он в том числе) мешаем и ему, и природе. Мы рубим корабельные сосны, топим свои печи не валежником, а смолистым свежаком, строим заводы без фильтров на трубах, травим рыбу вместе с мальками, тесним стерхов и даже белых медведей, гадим в море, в небо, на землю... Такие вот мы сволочи. А вот "зеленые" и экологи меж нас - в белых фраках. Они категорически призывают отменить мазут, закрыть фабрики, запретить физические потребности, использовать ОМОН для недопускания нас в леса, на берега и за порог вообще. Однако на последний ужин с консервами не приглашают.

Какая рыбалка у лесного озера без костра? А никакой вам рыбалки, и баста! Не то вас еще и закурить потянет. На работу - пешком, атомные электростанции хуже чумы, электричество - к чертовой матери. От задымления городов легко избавиться сразу, остановив всю промышленность, кроме производства биноклей, необходимых для изучения птиц. Мяса - не жрать, неандертальская лафа закончилась. Дамы в норковых шубках приравниваются к нагим, дальше - по Уголовному кодексу. За каждого убитого клопа - пять лет в полной стерильности. Канареечки-пташечки, да и только.

Ах вы, лапотушечки мои, биологи-экологи, экологини-богини, блаженные не от мира сего, здравствуйте, мое вам с кисточкой. По-вашему я, тщетно рвущийся в Красную книгу, права на таковую не имею, в идеале - лучше бы меня не было вовсе. Вот бы житуха настала, вот бы умылась планета, вот бы принарядилась помолодевшая.

Но я есть, и я не умею жить, не осушая болот, не загаживая морей, не вырубая лесов. Не умею я этого! Кто научит? Тот, кто грозит мне пальчиком или кулаком - нельзя?! А что - льзя? Просветите, наконец, господа хорошие. Как мне зажечь лампочку, не втыкая вилку в розетку АЭС? Вас ведь и ГРЭС, и ГЭС не устраивают. А что вас устраивает? Чтобы я крутил динамо-машину в собственной спальне, закрыв форточку? Чтобы размораживал купленного в магазине хека и отпускал на свободу? Чтобы отдыхал на реке не ближе, чем в ста метрах от нее? Ну уж - дудки вам из занесенной в Красную книгу акации, сами так доживайте.

Я благодарен глубокоуважаемому Николаю Владимировичу за то, что он дал мне повод для такого разговора. Хотя давно уже чесалось перо в эту сторону. Экологические публикации не столь шумны, как политические, но не менее многочисленны и упрямы. Не исключено, что "зеленые" в скором времени обзаведутся собственной полицией по подобию налоговой у фискальных служб. Освоение методики уже происходит. Прошлым летом после нескольких пожаров на Крымских горах власти решили действовать кардинально - запретили туристские вылазки в лес. Нещадно штрафовали влюбленных на опушках, одиноких грибников и старух, собирающих шишки. С экологией, по их мнению, должно было стать все в порядке, но пожары возникали вновь и вновь. Экология обернулась криминалистикой, срослась с ней и в отличие от реликтовых деревьев только фукнула.

Почему мы сначала обзаводимся правовой основой, а потом придумываем, куда бы ее прилепить? Норматив "не более трех крючков на леске" к браконьерам не приспособишь, они балуются по-иному. За четвертый крючок штрафуют рыбаков, улов которых - окунь с плотвичкой. Клюющая по мелочам экология оборачивается глобальными запретами, но на Запорожсталь они не замахиваются, ограничиваются поиском водохлеба, раздувшего на балконе самовар, и тут уж - на всю катушку.

К сожалению, многие публикации искренне влюбленных в природу авторов создают для подобных катавасий питательную среду. И речь даже не о криминальных фондах по спасению человечества от кухонного чада, речь - о внедряемой в сознание несовместимости жизнедеятельности нашей с природой, ущербности тех, кто ломает сирень на букеты, хотя дерево только и ждет этого, изнывая от соцветий. Нас учат толстовской любви к москиту и не умеют лечить от укусов энцефалитных клещей. Поневоле покажется - не мы ли заразили страшным недугом несчастных кровососов? Теребеньки все это, господа. Теребеньки и дочки-матери с тряпичными куклами.

С тем, о чем так много говорят зеленые экологи, может справиться одна лишь фундаментальная наука, и только она. Споры же о пользе и вреде осушения болот ведутся со времен матриархата, когда однажды победили мужики, ушедшие гатить плавни, и общественный строй, так и не найдя истину, перевернулся.

У справедливо ратующих за экологическую чистоту есть еще одно слабое место - зачастую они делают ставки по разные стороны стола, то есть выигрывают друг у друга, а природа снова остается на бобах. В свое время предшественники "зеленых" никаких претензий к осушению торфяных болот не имели, они даже настаивали на этом, усматривая в перегреве почвы основную причину лесных пожаров. Спустя десятилетия лес вокруг таких "сухарей" вполне можно было называть деревянным лепрозорием. Противники осушавших торжествовали победу, но вскоре удалось доказать, что сырые торфяники - тоже не подарок и аккумулируют смерть уже не флоры, а фауны. Истина, как всегда, лежит посередине, однако - попробуй отыщи ее.

Придется смириться с мыслью, что без вмешательства в природу мы обойтись не сможем. Фундаментальная наука по разным причинам не способна объяснить нам, сколь глубоко позволяется запускать руку в этот карман. Полвека назад она, например, создала водородную бомбу раньше, чем сумела просчитать все конечные результаты этого эпохального открытия. Нынче у нее не хватает денег на собственные штаны, поэтому выгоднее заниматься поиском путей увеличения скорости автомобиля, напрямую связанного с количеством озона на улицах, нежели ломать голову над безвредным топливом. (Вопрос переставания фундаментальной науки в связи с этим быть таковой здесь не обсуждается.)

В одном из романов Фолкнера экологическая драма разворачивается в семье. Дети склоняют родителя к использованию искусственных удобрений, а старик верен навозу, которым пропах за долгую жизнь, и портит впечатление от званых вечеров в своем доме. Конфликт прост, как грабли, но ведь и у грибоедовского "Горе от ума" сюжет не ахти. Трудный Фолкнер читается легко. В данном случае увлекают не ароматы от старика, а его бунт против того, что за крестьянина думают где-то в городе.

Переселенцы осушали сибирские болота, корчевали лес, и пока что нареканий на них не имеется. Мистически и воинственно отрицавшие такие отношения с природой аборигены, в конце концов, стали жаться к переселенцам, а не наоборот. Шаманы, выполнявшие тогда, кроме прочего, роль экологической полиции, признали свое поражение. К городским думальщикам не стали обращаться ни те, ни другие, хотя почвовед Костычев грозно предупреждал об увечьях, наносимых Сибири.

Все сказанное, естественно, не претендует на безусловность. Что касается гордости Слобожанщины, реки Мжи, кто поручится, что не осушая болота вдоль нее вообще, в скором времени нам не придется сушить весла? Уже сегодня в некоторых местах этой акватории для судоходства годятся только плоскодонки. Будем бдительны, господа, но - умеренно.

Личный вопрос к Николаю Владимировичу - почему слово "музей" он пишет с большой буквы, а слово "природа" - с маленькой?