Для харьковчан суровость и хмурость Магадана — стереотип, который остался с гулаговских времен.

На самом деле этот дальневосточный город — очень солнечный и яркий, утверждает фотохудожник Владимир Оглоблин и приглашает всех посмотреть свои новые работы.

— Фотовыставка — это результат моей большой фотосъемки прошлого года в Магадане, куда я был приглашен одним московским издательством, — поделился автор с корреспондентом «ВХ» накануне открытия выставки.
— Поскольку в этом году Магадану исполняется 70 лет, мэрия города решила издать к юбилею фотоальбом. Для съемок искали фотографа со свежим взглядом. Когда эту работу предложили мне, я с удовольствием согласился.

Для выставки я отобрал 70 работ, которые, на мой взгляд, целостно передают дух не только города, но и его окрестностей. Также вошли эффектные кадры и портреты, которые в юбилейный фотоальбом не могли попасть априори. Эта выставка и о Магадане, и о месте, где рождается день, поэтому она так и называется: «Здесь рождается день. Магадан».

— А до этого вы бывали с фотоэкспедициями на Дальнем Востоке?
— Еще в середине 90-х я трижды ездил по работе на Колыму, но в Магадане пробыл всего сутки. Тогда этот город показался мне серым и безликим, оттуда хотелось побыстрее уехать. Было холодно, туманно, в общем, в памяти осталась какая-то грусть.

Тем не менее я с неподдельным интересом поехал во второй раз и не ошибся, несмотря на то что это оказался достаточно непростой проект. Когда я прилетел на Дальний Восток (кстати, сегодня билеты туда дороже, чем в США), была поздняя весна, стояли солнечные жаркие дни.

Для съемок мне дали хороший автомобиль, на котором я мог ездить куда угодно. Это было весьма кстати, потому что предрассветное время очень интересное. К городу начинают стягиваться языки тумана, которые подсвечиваются малиновым солнечным светом. Красив Магадан и ночью. Кроме городских построек и зданий, я снимал событийные репортажи, трудовые будни, Тихий океан и окрестности…

— Каким Магадан показался на этот раз?
— Живым и светлым. Город преобразился и показался мне довольно ярким и интересным. На первый взгляд, в Магадане нет ничего примечательного — советские постройки в духе сталинского классицизма. Но если учесть, что там работали ленинградские архитекторы, то в планировке можно найти отдаленный намек на Петербург.

Я облазил практически все крыши и вышки. Более того, договорился с вертолетчиками, чтобы они меня прокатили над Магаданом. Удача мне улыбнулась: выяснилось, что съемка, которую я сделал с вертолета, была единственной за последние 15 лет.

— А курьезы во время съемок были?
— Меня подрядили на небольшой рыболовецкий сейнер, где я целый день добывал камбалу для России. Здесь же произошла очень смешная история. Когда палуба уже была полна камбалы — тонн под 100 — я придумал кадр: решил стать в эту массу рыбы и дождаться, когда откроют очередной трал, чтобы сфотографировать волну несущейся на меня камбалы.

Мне удалось… только помечтать об этом. Как только трал открылся и на меня хлынула эта лавина, я успел сделать только один кадр и сразу же оказался под рыбой. На мое счастье, ноги увязли в камбале. Если бы я стоял сверху, то меня попросту бы снесло за борт. Когда меня достали из-под «завалов», то сказали, что посвящение в рыбаки я уже прошел. Там же я снял экзотическую рыбу, так называемую черт-рыбу с довольно странной внешностью. Этот снимок можно увидеть на выставке.

— А что вас удивило больше всего?
— На перевале недалеко от Магадана мне удалось запечатлеть очень эффектное зрелище — первый снег, который тонким слоем выпал в сентябре на золото и багрянец листвы.
А еще меня поразили поля, усыпанные пушицей, которая напоминает наши одуванчики, но представляет собой коробочки с пухом. Мне удалось снять фантастически красивую картинку: лес, засыпанный этим пухом, а вокруг зеленая трава.

Меня очень тянуло за пределы Магадана и таки удалось совершить несколько небольших экспедиций по малоизвестной реке Хета. Сопровождал меня местный художник Александр Шафранов. Мы пять дней сплавлялись по Хете. Я должен сказать, что эта съемка стала настоящим открытием не только для меня, но и для местных жителей.

— Местные жители тоже оказались такими же солнечными, как и Магадан?
— Да, для меня главное сокровище Магадана — это интересные люди. Там я познакомился с хорошими поэтами, художниками, актерами, и тогда город открылся мне совершенно с другой стороны — теплой и радушной.

— Что-то от гулаговских времен осталось в этом городе?
— Это уже совсем другая часть съемок, которую я бы пока не хотел доставать. Я даже общался с потомками тех, кто был выброшен из концлагерей и не смог уехать на материк, но это совершенно другая, более грустная история…