Пожалуй, ни один провинциальный украинский городок не дал отечественной и мировой авиации столько выдающихся пилотов, сколько Чугуев. Количество учившихся здесь героев неба точно неизвестно. Хотя бы потому, что далеко не все из них были прославлены так же, как, например, Иван Кожедуб или Алексей Леонов. А имена многих героев — наших земляков — нынче оказались и вовсе забытыми…
Леонид Иванович Байдак, хотя и учился в Чугуеве, как Кожедуб и Леонов, однако не был их однокашником. Да и авиашколы тогда еще в Чугуеве не было. Зато было военное училище, куда с началом первой мировой войны и поступил наш герой. Отучившись положенный срок, Леонид покинул Чугуев, неся на плечах погоны прапорщика, а в груди — жажду подвига, которой была поголовно охвачена тогда русская молодежь. Служба в пехоте, однако, шансами на подвиги не баловала. По крайней мере, нам ничего не известно о заслугах Байдака во время службы в этом роде войск. Звездным часом для него стала служба в безумно популярной на заре ХХ века авиации.Распрощавшись с окопами и маршами «царицы полей», Леонид Байдак поступил в Гатчинскую авиационную школу и начал учиться покорять небо. Так уж вышло, что, отучившись, он стал одним из последних летчиков царской России, окончив авиашколу 89 лет назад — в марте 1917 года, за день до отречения от престола последнего русского Императора…
«Свободная Россия» недолго протянула без царя, развалившись буквально на глазах, проиграв войну и погрязнув в смуте. Во всех концах ее вспыхивали пожары начинавшейся гражданской войны. Те немногие, кто еще сохранил честь, совесть и разум, вставали на борьбу с большевизмом. Был среди них и поручик Байдак. Сперва он сражался с большевиками в рядах Северной Армии генерала Миллера. Воевал геройски, судя по тому, что верховный правитель России адмирал Колчак наградил его орденом Святого Георгия — одним из последних в истории этой легендарной награды.
После поражения антибольшевистского фронта на Севере и эвакуации остатков белых войск Леонид Байдак отправился продолжать бить ненавистных поработителей на юг — в Русскую Армию генерала Врангеля. И бил их так, что только перья летели! Так, например, в июне 1920 года всего лишь шесть самолетов белых полностью разбили трехтысячный красный конный корпус Жлобы, прорвавшийся через фронт и совершавший рейд по тылам врангелевцев. Только во время одной этой операции Байдак совершил десять боевых вылетов и сбросил 135 бомб общим весом 85 пудов. Красные пытались завязать воздушные бои, но безрезультатно. В истории военного искусства нового времени эта операция стала одним из первых примеров уничтожения силами исключительно штурмовой авиации большой группы наземных войск. А Байдак за боевые заслуги был награжден орденом Святого Николая ІІ степени — белогвардейской наградой, пришедшей на смену упраздненному ордену Св. Георгия.
Однако победить полчища красных одной лишь доблестью и умением измотанной и оставшейся без ресурсов армии Врангеля было уже не под силу. В ноябре 1920 года белые оставили Крым, эвакуировавшись на кораблях в Турцию. После года мытарств и лишений в лагере на полуострове Галлиполи русские изгнанники начали расселяться по миру. Как и большинство, Леонид Байдак оказался в королевстве сербов, хорватов и словенцев — единственной стране из числа союзников, не забывшей помощи русских и по-братски принявшей их. Король Александр І из древней династии Карагеоргиевичей, взошедший на югославский престол в 1921 году, искренне полюбил Россию и русских еще в годы своей учебы в Пажеском корпусе в Санкт-Петербурге. И теперь он великодушно простер руку помощи и принял оказавшихся без родины, никому не нужных эмигрантов, дал им возможность обосноваться, устроиться, работать и существовать в этой стране. Да и стране были нужны квалифицированные и опытные люди, которые продолжили работать или служить по специальности. Леонид Иванович по-прежнему летал, поступив на службу в ряды югославских королевских ВВС.
Русские летчики внесли огромнейший вклад в развитие югославской авиации. Едва только оказавшись в этой стране, в 1921 году они создали Общество офицеров Российского военно-воздушного флота в Королевстве СХС. Согласно уставу организации, утвержденному генералом Врангелем в 1922 году, Общество ставило своими целями «национальное и моральное объединение офицеров; взаимную поддержку, защиту их чести и достоинства; осуществление приобретения знаний; заботу о военных инвалидах…» Эта организация, почетным членом которой состоял ставший впоследствии легендарным конструктор летательных аппаратов Игорь Сикорский, приняла активное участие в создании в Югославии авиапочты, пассажирских авиаперевозок и собственной авиационной промышленности. Члену Общества Леониду Байдаку была доверена ответственная миссия — испытывать новые самолеты. А вскоре Байдак прославился в Югославии настолько, что не будь он русским, его по праву можно было бы назвать национальным героем этой страны.
20-е и 30-е годы ХХ века вошли в историю как период стремительного развития и огромной популярности авиации, эпоха летной героики, скоростных, дальностных и пилотажных рекордов. Подобно Чкалову в СССР имя Байдака не сходило с передовиц югославских газет. Многократный победитель всевозможных авиагонок и соревнований, он вошел в историю авиации еще и тем, что впервые в истории осуществил перелет из Белграда в Бомбей и обратно. И удостоился высших наград и личной дружбы короля Александра І.
После смерти короля Александра от рук наемного убийцы в 1934 году отношение к русским эмигрантам в Югославии стало постепенно охлаждаться. В югославском обществе росли симпатии к СССР и левым идеям, искусно подогреваемые советскими агентами. В стране появились коммунисты. Когда началась вторая мировая война, русские эмигранты и их семьи стали первыми жертвами югославских коммунистических партизан. И тогда они взяли в руки оружие. А получить его можно было только у немцев…
Сперва русские эмигранты объединялись в отряды самозащиты. Затем обрели надежду на освобождение Родины от большевиков. С немецкой помощью, разумеется. Иных шансов и возможностей тогда не было. Со всего мира съезжались в Югославию русские — белые воины и их выросшие в эмиграции дети. Съезжались, чтобы войти в прообраз будущей национальной армии — Русский Корпус, который возглавил Георгиевский кавалер и однокашник Леонида Байдака по Чугуевскому училищу — бывший харьковчанин, еврей, ставший генералом Вермахта (!!!), Борис Александрович Штейфон. Однако на Восточный фронт Русский Корпус так и не попал — до конца войны оставался на Балканах. Немцы имели все основания опасаться, что после победы над Сталиным вчерашние союзники-белогвардейцы могут развернуть оружие и, возглавив поднявшийся народ, вышвырнуть фашистов из освобожденной России. Говоря откровенно, русские, вынужденные сотрудничать с немцами ради победы над большевиками, примерно такие надежды и питали…
Полковник Леонид Байдак, командовавший до войны авиаполком ВВС Югославии, оставил службу в авиации и вступил в Русский Корпус. Здесь боевой летчик страдал без настоящего дела — собственных ВВС Русский Корпус не имел. Зато имело их другое антибольшевистское формирование — Русская освободительная армия генерала Власова.
Бойцов РОА у нас до сих пор одни считают патриотами, другие — предателями. Мы же воздержимся от однозначных оценок. Думается, для объективного осмысления выбора этих людей и их роли в войне прошло недостаточно времени. Власть коммунистов пала, но последствия обработки ими народного сознания остались. Многие факты продолжают оставаться неизвестными, мифы — не развенчанными, а ложь — не опровергнутой. Но даже то, что известно, заставляет с осторожностью подходить к вопросу о мнимом или реальном предательстве власовцев. Уж не первыми ли предали коммунисты своих разутых, раздетых, голодных и безоружных солдат и командиров, принявших на себя удар мощнейшей армии Европы и попавших в плен? Ведь уже в начале войны Сталиным был пущен в ход лозунг: «У нас нет пленных, есть только предатели». Советское руководство отказалось подписывать международные конвенции о военнопленных и отвернулось от миллионов людей, разом заклейменных тавром презрения. Брошенные на произвол судьбы, они оказались перед мучительным выбором… Другие сделали этот выбор добровольно, помня страдания своего народа, репрессии и голодоморы, расстрелы и лагеря и, подобно белоэмигрантам из Русского Корпуса, надеясь с ситуативной немецкой помощью сбросить ненавистное иго сталинизма. Сталин сам дал немцам союзников, потребовавшихся в связи с нараставшими трудностями на фронте.
Леонид Байдак, возглавивший 1-й авиаполк ВВС РОА, большевикам не присягал, но в армию Власова вступил не без колебаний — слишком широка была пропасть между ним — русским белым офицером — и вчерашними краскомами.
Немецкая сторона предоставила аэродромы, ангары, обустроенную базу и казармы, а также оружие, самолеты и горючее. Кадрами русской антибольшевистской авиации стали бывшие советские летчики. Недобора не было — на немецкую сторону к 1943 году добровольно перелетело 66 советских самолетов, а в первом квартале 1944 года к ним прибавилось еще 203. Это не считая сбитых и взятых в плен пилотов, многие из которых, чтобы избежать этого плена, вели бой до последнего. Но попадая в плен, они не находили в нем обещанного советской пропагандой сущего ада. И многим пришлось в корне пересмотреть свои взгляды. Вот что писали Герои Советского Союза летчики Антилевский и Бычков, сбитые и взятые в плен после доблестного боя: «Сбитые в честном бою, мы оказались в плену у немцев. Нас не только никто не мучил и не подвергал пыткам, наоборот, мы встретили со стороны германских офицеров и солдат самое теплое и товарищеское отношение и уважение к нашим погонам, орденам и боевым заслугам… Мы узнали, что сотни тысяч русских добровольцев, вчерашних красноармейцев, сегодня воюют плечом к плечу с немецкими солдатами против сталинского правления. И мы тоже стали в эти ряды».
В отличие от немецких летчиков русские прекрасно знали не только против чего они воюют, но и цели своей борьбы. Один из летчиков писал в газете: «Мы ведем идейную борьбу. Мы боремся за великую и свободную национальную Россию». Его товарищ признавался, что нелегко принимать оружие из рук чужого народа и вступать в борьбу против людей, родных по крови, «но к нашему величайшему горю, для честного и смелого русского гражданина нет иного пути». Эти так называемые «немецкие наемники» и «прихвостни» не получали за свою службу никаких благ, кроме скудного жалованья и обычного фронтового довольствия. И никто из них не дезертировал. Зато жизнью они рисковали, пожалуй, почаще немцев…
Байдак и другие командиры-белоэмигранты заботились о сохранении традиций русского воздухоплавания. Образцами для подражания пилотам РОА служили прославленные царские летчики Уточкин и Нестеров, впрочем, как и комбриг Чкалов. Солдаты и офицеры носили русские кокарды и нарукавные повязки национальных цветов. В русских частях были военные священники. А подчинялись эти части не немцам, а исключительно главнокомандующему РОА — генералу Власову.
Авиации РОА, которая создавалась тогда, когда поражение Германии становилось неизбежностью, не пришлось освобождать Россию. В конце апреля 1945 года, отвоевавшись в небе над Европой и оставив самолеты на базах, русские летчики пешком направились навстречу американцам — сдавать оружие. В большинстве своем они избежали выдачи советским войскам, и судьба их оказалась не столь трагична, как судьба других власовцев, расстрелянных, повешенных и замученных в сталинских лагерях. А трое летчиков — бывших белоэмигрантов, в том числе командир полка Байдак, исчезли перед самым разоружением. Следы их тогда так и не отыскались…
Спустя четверть века после окончания второй мировой войны и через полвека после изгнания из России,16 сентября 1970 года, в Сан-Франциско скончался выпускник Чугуевского военного училища, русский боевой летчик, Георгиевский кавалер и ветеран трех войн Леонид Иванович Байдак.