На днях работники дипломатической службы отметили свой профессиональный праздник. Какая она, незнакомая обычным гражданам работа дипломата? Завесы «военной тайны» приоткрывает бывший военный дипломат, полковник в отставке, депутат Харьковского облсовета, доцент кафедры международных отношений одного из харьковских вузов Владимир Безрученко.

Никогда не расслабляться

 

— Владимир Александрович, а Вы помните свою первую командировку? Куда Вас забросила судьба? 

— Первая командировка была в Уганду, я пробыл там почти четыре года. Будучи помощником военного атташе, пережил там два военных переворота, тяжелое ранение нашего военного атташе, которого бандиты расстреляли в упор прямо на территории его коттеджа: он успел пробыть в командировке чуть больше месяца. Тем не менее впечатление от Уганды у меня самое хорошее, увидел всю экзотику своими глазами. 

— А что, на ваш взгляд, самое сложное в дипломатической работе? 

— Дипломатия — не фуршеты и праздное времяпровождение, а сложная работа и огромная ответственность. Необходимы выдержка, терпение, самообладание, владение ситуацией, коммуникабельность, хорошая память, умение принимать решения.
Самое сложное в нашей работе, наверное, постоянное чувство ответственности. Нужно нести бремя задач, которые на тебя возложили. Я не расслаблялся никогда, всегда был в напряжении. 

— Даже во сне? 

— Сна было мало. Я побывал в таких «горячих» точках, что не дай Бог никому — Уганда, Эфиопия, пережил три военных переворота. Однажды меня чуть не расстреляли. 27 июля 1985 года в Уганде произошел переворот, президент страны был свергнут, а на его место пришел Тито Окелло — мой хороший знакомый. На второй день после этих событий мы с коллегой поехали в разведку — посмотреть, что происходит в столице. Нас остановили повстанцы, потребовали открыть багажники, но мы как дипломаты отказались. За это упрямство нас и хотели расстрелять. Спас случай: среди повстанцев случайно оказался лейтенант, который узнал меня и представил как друга нового президента. 

— А были ли еще ситуации «на грани»? 

— В 1996 году чуть не разбился в ТУ-154, в котором я летел с тремя министрами обороны: Украины, России и США и двумя послами — России и США — на уничтожение первой шахтной пусковой установки в районе Первомайска Николаевской области. При посадке в Умани правая стойка шасси самолета не попала на взлетно-посадочную полосу. Я сидел за спиной министра обороны России Павла Грачева, упирался в спинку его кресла и думал только о том, как будут жить без меня три мои Тамары: жена, дочка и внучка, которой исполнилось всего полгодика. Нас спасло только мастерство пилота. 

Даешь пригласительный в Москву!

 

— Но наверняка были и забавные случаи? 

— Конечно. Помню, накануне 9 Мая мне дали задание найти в Уганде участников второй мировой войны (они воевали в бригаде Королевских стрелков на стороне Британии) и пригласить их на посольский прием в честь Дня Победы. Одним из них был Тито Окелло, у которого мне поручили взять интервью. Он согласился, но с одним условием: принять участие в празднике 9 Мая в Москве. Однако наш посол засомневался, стоит ли приглашать Окелло в столицу: в Уганде вот-вот мог произойти переворот, и могли пойти слухи, что Советский Союз поддерживал Окелло и привел его к власти. Поэтому решили мягко отказать. 

Мы приехали к Окелло вместе с корреспондентами «Правды», «Известий», представителями агентства печати «Новости». Он ответил на все вопросы, но когда ему задали главный вопрос — о решающем вкладе СССР в разгроме Германии и Японии — поинтересовался, привез ли я ему приглашение в Москву. Получив пригласительный билет лишь на посольский прием, он ответил: «О каком вкладе можно говорить? Вы, такие великие державы — СССР, США, Великобритания — объединились и разгромили маленькую Германию, а потом еще и Японию?» И тут же добавил: «А вот если бы ты привез мне приглашение — я бы ответил тебе как надо». 

— Вероятно, дипломат должен быть и хорошим психологом? 

— Нас этому учили, и я вижу человека насквозь. Фальшь хорошо заметна в манере поведения, во взгляде, мимике и, чтобы увидеть ее, мне достаточно посмотреть на человека, пообщаться несколько минут. Я очень редко ошибался в людях. К примеру, будущей жене я сделал предложение на третий день знакомства и не ошибся: уже 40 лет мы вместе. 

Целоваться с набитым ртом оказалось не под силу

 

— Вы много лет работали в Африке. К каким традициям труднее всего было привыкнуть? 

— Сложно было соблюдать обычай эфиопов целоваться и обниматься при встрече: на эту церемонию уходит по нескольку минут. Но больше всего меня удивила другая традиция: если эфиопы испытывают к кому-то теплые чувства — хозяин дома жует тыпс с инжирой (тушеная баранина со специями и блины из особых злаков), потом целует гостя и в момент поцелуя передает пережеванное блюдо ему в рот. Мы с женой старались всячески избегать такого проявления дружбы. 

— А насекомые и змеи не допекали? 

— В Африке много гигантских пауков, огромных тараканов — их длина около пяти сантиметров — и мириады комаров. В первый год я семь раз переболел малярией, а жена — девять. Кроме того, там есть муха ду-ду, которая откладывает яйца в тело человека, после чего начинаются нагноение и воспалительный процесс. 

На пикниках приходилось сидеть с палками, чтобы отгонять обезьян: если налетит стая — стол становился чистым, еду выхватывали прямо из рук. Более того, прежде чем сесть куда-либо, нужно было внимательно все осмотреть — змеи заползали под кресла, под подушки. 

Но, несмотря на все трудности, я с удовольствием вспоминаю свои командировки и счастлив, что работал военным атташе.