В нашем городе есть целый ряд светских «святынь» — тех мест, которые для каждого харьковчанина являются родными: «Зеркальная струя» и «Госпром», gамятник Шевченко и «Градусник»... Но одним из самых значительных, важных, любимых был (и есть) в этом списке театр имени Шевченко. Именно в нем играл молодой Леонид Быков, именно туда бежала, выкроив свободную минуту, юная Люся Гурченко. Шли годы, сменялись поколения — а театр, как и прежде, молод и полон творческих сил.

Полгода у «штурвала»
Поводом для встречи с Маргаритой Сакаян, директором Харьковского государственного академического украинского драматического театра имени Шевченко, послужили два события: во-первых, в театре по-явился первый после Жолдака новый главный режиссер — Степан Пасичнык. Во-вторых, сама госпожа директор пересекла полугодовой рубеж — именно столько она возглавляет театр. Задаю вопрос, который мучает многих театралов с самого момента отставки Жолдака:
— Маргарита Нориковна, ваш предшественник был очень яркой фигурой, информация о нем не сходила с газетных полос и телевизионных подборок новостей. Андрей Жолдак заявлял, что публике больше не нужен «старый театр», что ее не интересует «заезженная классика». Сейчас его нет, не ушла ли с ним публика?
— Нет, на наших спектаклях, особенно на премьерных постановках — всегда много людей, аншлаги. И потом, Жолдака в театре нет уже полгода, но ведь спектакли его идут по-прежнему, отчасти и поэтому интерес
к театру не ослабевает...
— Прошло полгода вашего «правления» в театре. Что изменилось?
— Театр жив (смеется), развивается. Недавно состоялась очень важная для нас премьера — «РеVIзоР» Юрия Одинокого, режиссера из Киева. Постановку очень тепло восприняли зрители, для многих это был просто восторг! Спектакль озорной, мистический, словом, это — успех. А значит, мы — на верном пути, по которому будем продолжать двигаться и дальше.
— Знаете, такой жесткой, даже, я бы сказал, жестокой критики, какая наводилась
в адрес этого спектакля, я в Харькове давно уже не видел... Чем это можно объяснить?
— Обратите внимание, в каких-то театрах премьеры просто проходят незамеченными. О них либо вообще никто не пишет, либо — уделяют им пару строк. А все, что происходит в театре имени Шевченко, вызывает большой резонанс. Разве это плохо? По-моему, это — свидетельство нашего успеха, профессионализма труппы. Что же касается тех критиков, которые посредством пера сводят какие-то личные счеты, мы, работники театра, между собой говорим так: если бы они хвалили — это был бы знак, что у нас все плохо. Много лет назад, кстати, один критик (если его можно таковым назвать) написал статью под заголовком «Не ходите в театр Шевченко!» Название выдает автора с головой — под маркой критики он просто мстит за какие-то обиды непонятно кому...
— Не могу не задать вопрос, который, уверен, мучает не только меня. Один очень уважаемый в Харькове человек решил однажды повести своего сына в театр. Забрал его из школы, по дороге рассказывал об искусстве... А когда подошли к зданию — увидел на стене жолдаковскую афишу с совокупляющимися собачками. Поход в театр не состоялся, а ценитель искусства говорит, что не пошел бы и без ребенка... Сейчас таких афиш нет — значит за эти полгода что-то изменилось?
— Спектакль, об афишах которого вы говорите, на сцене идет. Афиши эти у нас сохранились, но мы их действительно не вывешиваем и вывешивать не будем. Все-таки мы — академический театр, мы обязаны «держать марку»... Понимаете, Андрей Жолдак был директором, художественным руководителем и главным режиссером театра одновременно, то есть он был, если так можно выразиться, «генералиссимусом», имел право на любой эксперимент, любое действие. И пользовался этим правом — реализовывал свое видение искусства, делал то, что считал нужным.
Искусство интереснее, чем слухи о нем
— А решетки, за которыми жили актеры, уже демонтировали?
— Какие решетки? Кто вам об этом сказал?
— Сам Жолдак. Однажды я приходил к нему брать интервью, а он показал на зарешеченную сцену (шла репетиция) и сказал, мол, видите, у меня актеры живут за решеткой.
— Ну, это он умеет (смеется) — удивить прессу. На самом деле никаких решеток никогда не было. Это была декорация спектакля «Один день Ивана Денисовича», поставленного Андреем. Спектакль идет на экспериментальной сцене и сейчас.
— В свое время по городу ходили слухи в связи с тем, что название малой сцены «Березіль» было перечеркнуто. Теперь вывеска без косых перекрещивающихся линий. В чем дело?
— Мы поменяли логотип театра. Дело в том, что Андрей Жолдак — очень креативный режиссер. Он видел вывеску так. Его многие неправильно поняли — люди звонили, приходили, спрашивали, неужели театр закрывается, возмущались. А все дело в том, что первое название нашего театра — «Березіль». Оно было
насильственно отнято, потому что художественный руководитель театра Лесь Курбас был отстранен от руководства и арестован. Впоследствии, в разные годы, были коллективные воззвания к «отцам» нашего города с просьбой вернуть театру это славное имя, хотя бы на том основании, что театров имени Шевченко в Украине очень много, с десяток как минимум. А «Березіля» второго нет... При Жолдаке такое воззвание было написано вновь, но руководство города на это не пошло. Поэтому Жолдак разработал вывеску, на которой действительно кое-что было зачеркнуто, но не слово «Березіль» — а наоборот, «Государственный академический ордена Ленина театр украинской драмы имени Т.Г. Шевченко». Жолдаку хотелось, чтобы театр назывался «Театр Леся Курбаса Березіль», поэтому эти слова и остались незачеркнутыми. Отмечу, что по поводу смены названия существует и противоположное мнение. История театра с названием «Березіль» — это очень незначительный отрезок времени по сравнению с тем путем, который он прошел под предводительством таких известнейших режиссеров, как Бенедикт Норд, Владимир Оглоблин и многих других. Так что сегодня имя «Березіль» относится только к малой сцене нашего театра.
— Жолдак создал в театре еще одну — третью сцену. Будет ли она работать и в дальнейшем, в его отсутствие?
— Да, кроме жолдаковского «Одного дня Ивана Денисовича», на экспериментальной сцене с недавних пор идет еще один спектакль — «Негода» Степана Пасичныка, постановка по пьесе Юхана Августа Стриндберга, знаменитого шведского писателя. Планируются и другие постановки на этой площадке.
— Премьеры — это те события, которых и заядлые театралы, и простые обыватели ждут с нетерпением. Поделитесь, пожалуйста, планами.
— Сейчас мы работаем с художественным руководителем и главным режиссером петербургского театра-фестиваля «Балтийский дом» Владимиром Тыкке, который уже ставил у нас спектакль — «22 поцелуя, 4 обморока и одна мигрень» по пьесам Антона Чехова. Сейчас он ставит у нас на большой сцене «Маркизу де Сад» — спектакль по пьесе одного из самых читаемых в мире японских авторов — писателя Юкио Мисимы (настоящее имя — Хираока Кимитакэ). А Степан Пасичнык готовится к постановке искрометной французской комедии «Санта Клаус — это кто же?»
— Сейчас в театре появился новый главный режиссер. Какова логика его назначения?
— Степан Пасичнык давно работает в нашем театре, он осуществил ряд ярких талантливых постановок. Ему знаком коллектив. Уверена, что он справится с этой работой.
— А место художественного руководителя так и остается вакантным?
— Да, мы сейчас присматриваемся к нескольким режиссерам, планируем привлекать к работе в театре многих талантливых людей. Увы, все упирается в финансы. Если бы средств было побольше — мы бы смогли приглашать одного за другим киевских, харьковских, зарубежных режиссеров.
— Я знаю, что молодые актеры-шевченковцы активно участвуют в телепроектах. Будете ли вы эти начинания поддерживать?
— Да, конечно. К примеру, на одном из харьковских телеканалов стартует передача, в которой постоянно будут участвовать актеры нашего театра. Там будут отражены и даты, и новые спектакли, и вообще все то, чем живет театр. Шевченковцы — участники всех массовых мероприятий в городе, снимаются они и в телепроектах. Вообще, мы стараемся сотрудничать со всеми средствами массовой информации.
Театр начинается с… водопровода
Увы, разговор об искусстве плавно перешел в разговор о проблемах театра. Припоминаю, что на одном из заседаний Харьковской облгосадминистрации шла речь о выделении театру определенной суммы денег на капремонт. Маргарита Сакаян говорит:
«Да, капитальный ремонт здания театра просто необходим. Конкретную сумму пока назвать нельзя — разрабатывается смета, но в программе развития области этот пункт уже есть. Хочется надеяться, что все будет выполнено...»
— А что нужно ремонтировать?
— В нашем театре больше сорока лет (!) не было капремонта. За эти десятилетия вся электрика, вся сантехника, все тепловые сети пришли в негодность. О сцене, радиоаппаратуре и светотехнике я вообще не говорю. Все в театре старое, образца давних лет. Пока удалось лишь слегка отремонтировать фасад здания и поменять окна на пластиковые. Театр — неприбыльная организация, еле-еле оплачиваем коммунальные услуги. Проблем очень много. Ждем поступления средств...
— А вы не пробовали обращаться к спонсорам, проводить аукционы, как филармония?
— Пока что нет закона о меценатстве, поэтому привлекать благотворителей очень сложно. Министерство культуры Украины пока занимается разработкой такого нормативного акта. Когда он будет принят — театрам станет гораздо легче работать. Что касается аукционов, то тех сумм, которые на них обычно собирают, на наши нужды не хватит. Речь идет о деньгах на порядок больших, причем
по самым скромным подсчетам.
А напоследок Маргарита Нориковна подчеркнула, что театралов Харькова ждет немало сюрпризов: дело в том, что в следующем году шевченковцы отпразднуют юбилей. Праздник этот наверняка станет незабываемым событием в театральной жизни города.