С этих слов начинается письмо харьковчанки в редакцию нашей газеты. Сначала она обратилась с заявлением в милицию, а затем — к нам. Об этом деле пока ничего нельзя писать — следствие еще не закончено. И вместе с тем не писать о нем тоже нельзя — нет никаких гарантий, что подобная ситуация не повторится в той же или в какой-нибудь другой школе.

В одной школе был очень умный мальчик, мальчик, который сдавал экзамены экстерном, проходя за год программы нескольких классов. Эрудированный парень, едва перешагнув 10-летний рубеж, поражал взрослых своими знаниями и способностями. Но обычной школе не до вундеркиндов — и матери посоветовали отдать мальчика в элитное учебное заведение. Туда, где, казалось бы, для подобных детей созданы все условия. И он стал учиться в весьма престижной харьковской школе. Дальнейшие события имеют много разных трактовок — мне довелось повстречаться со многими людьми, и чуть ли не каждый высказывал собственный взгляд на происходившее. Так как в статье не указываются конкретные имена — более того, автор вынужден изменить некоторые эпизоды, — мы имеем право изложить события так, как они могли бы развиваться, не претендуя на их достоверность.

Каково быть вундеркиндом
И так, предположим, что мальчик-вундеркинд помог однокласснику решить задачки контрольной работы. И тот решил его отблагодарить тремя гривнами. «Расплата» происходила в школьном туалете. Факт получения «взятки» ребенка удивил, и он в тот же день описал его маме, сказав, что не хотел брать деньги. Мама (верующая христианка) посоветовала ребенку больше деньги за помощь товарищам не принимать. Именно эта, казалось бы, малозначительная история стала причиной ужасных событий.
Мне довелось разговаривать с мамой мальчика, Надеждой (назовем ее так). Женщину, внешне полностью контролирующую себя, выдают глаза — в них читается горе. Создается впечатление, что происшедшее сокрушило ее даже больше, чем сына: мировоззрение мальчика еще только формируется, а вот ей пришлось за несколько недель многое переосмыслить. В разговоре, чтобы не сбиться, Надежда пользуется записями, сделанными карандашом в ученической тетради, — она скрупулезно восстановила все события последнего года, день за днем, дату за датой. Она занесла в тетрадь все, что знала, вернее, должна была знать, но даже не догадывалась, так как все события происходили за ее спиной.
То, что мальчик-вундеркинд берет в туалете деньги за какие-то услуги, на следующий день обсуждала вся школа. «Вот это да!» — говорили друг другу дети. К пацану подходили ученики и учителя, задавали какие-то непонятные ему вопросы. Зацикленный на учебе и книгах парень не понимал, о чем речь, он даже думал, что окружающие интересуются его знаниями, умениями — в общем, положительными качествами. Подросток, которому чуть больше 10 лет, не встречался с девочками, тогда как в его классе многие уже знали «про это» все. «Вот это да!» — говорили друг другу дети. Мальчишку не интересовали разговоры на определенные темы. «Вот это да!» — говорили друг другу дети. И делали однозначный и бескомпромиссный вывод: «Ему нравятся мальчики!» Слухи дошли до учителей, и администрация учебного заведения приставила к пацану специального соглядатая — учителю-мужчине вменили в обязанность тайно, чтобы никто не видел, сопровождать вундеркинда в туалет. В процессе этой слежки подтверждения слухам не нашлось, но в том, что «что-то тут нечисто», были уверены и дети, и взрослые. В результате мальчика решили из учебного заведения отчислить. Матери было удивительно, почему ее сына вдруг отчисляют. Она говорит, что пришла в школу накануне 1 сентября, будучи твердо уверенной, что мальчик перешел в следующий класс. Увы, ей сказали, что ребенок не принят. Женщина стала «искать правду», грозилась дойти до контролирующих органов. И тогда ей сказали «страшную правду»: «Ваш сын — «голубой», он в туалете...» Это сказал учитель. Мать была в шоке. Придя домой, устроила сыну допрос. Ребенок разревелся и стал настаивать на встрече с учителями той школы: «Я им докажу!» Малыш сказал также, что хочет обратиться в милицию за защитой своих прав. Не подавать заявление упросила администрация школы, и в качестве компромисса пообещала содействие в устройстве в другую школу. Слова своего педагоги не нарушили — мальчик был зачислен в другое учебное заведение, не менее прославленное.

Он какой-то не такой!
По рассказам очевидцев дальнейших событий, отношения с новыми школьными товарищами у мальчика не сложились с самого начала. По роковому стечению обстоятельств из предыдущего учебного заведения в ту же школу перевелись еще несколько учеников, так что слухи распространились раньше, чем парень успел познакомиться с классом. В своем заявлении в милицию ребенок пишет, что оскорбления и насмешки преследовали его постоянно. Порой одноклассники даже загоняли его под парту. Финалом трагедии, по словам мальчика и его мамы, стало то, что случилось на одной из перемен в школьном туалете. Мне довелось читать с разрешения Надежды ксерокопию искового заявления ребенка. Поразило то, что написано оно сугубо взрослым языком, с недетской педантичностью: освещены мельчайшие детали происшедшего. На вопрос, кто помогал сыну писать заявление, мать ответила, что он все составлял сам. Сложно представить, каково было автору документа, пережившему все это. Единственное, в чем ему потребовалась помощь, — мальчик спросил у матери, как называется «это». Надежда подсказала: «гениталии». Ребенок скрупулезно внес эти слова в заявление. Когда читаешь документ, составленный мальчиком, — волосы на голове начинают вставать дыбом...
Мне пришлось встретиться с руководством этой школы. Директор утверждает, что изнасилования не было и быть не могло. Что в тот день на каждом этаже дежурили учителя, что в школе учатся только талантливые дети и так далее. Мне пришлось встретиться с правоохранителями, занимающимися данным делом. Они заверили, что возбуждено уголовное дело, сейчас проводится расследование, ведутся тщательные экспертизы, после которых можно будет определить, что же случилось тогда в школьном туалете... И все же есть в письме Надежды строки, которые вселяют тревогу, что подобные преступления могут повторяться вновь и вновь.
Логику детей порой невозможно понять
В качестве экспертов по данному делу мы решили привлечь руководителей Дзержинского районного отдела милиции, где недавно было раскрыто ужасное преступление, совершенное четырьмя девочками-школьницами. Они изнасиловали свою ровесницу, используя в качестве орудия преступления палку. Жестокость детей, совершивших акт насилия, поражает: девочки заставляли жертву есть фекалии, издевались над ней. Начальник Дзержинского РОО подполковник милиции Юрий Белянинов рассказывает: «По данному уголовному делу было проведено расследование, материалы рассмотрел суд, и все насильницы получили серьезные приговоры. Хочу подчеркнуть, что среди подростков почему-то бытует мнение, что преступления несовершеннолетних остаются без наказания. Это неправда. Да, законы предусматривают для малолетних преступников более мягкие рамки, но без ответственности ни один совершивший преступление гражданин не остается!»
Юрий Николаевич отметил, что в действиях подростков порой присутствует нечеловеческая жестокость, такая, что логику их поведения нормальному человеку понять очень сложно. Виной тому — и разнузданность телеэфира, в котором каждую секунду (причем в любое время) можно увидеть акты разврата или насилия. Не комментируя уголовное дело, касающееся ситуации с героем нашей статьи (до решения суда этого делать нельзя), Юрий Белянинов сказал: «Очень часто школы не обращают должного внимания на те негативные события, которые происходят с их учениками. В результате возникают криминальные ситуации, совершаются преступления. Порой, стремясь любой ценой защитить репутацию учебного заведения, учителя становятся косвенными виновниками совершения настоящих преступлений. За каждой школой закреплен сотрудник Криминальной милиции по делам несовершеннолетних, который в любой момент готов прийти на помощь учителям в тех или иных ситуациях. Обычно те или иные предпосылки преступлений накапливаются неделями, а то и месяцами, например более сильные начинают систематически обижать, а то и избивать кого-то из более слабых. Вместо того, чтобы посоветоваться с нашим сотрудником, сообщить о данном факте, учителя пытаются разрешить конфликт своими силами. Мы узнаем о назревавших предпосылках уже после совершения преступления. Не знаю наверняка, но больше чем уверен: если бы руководство школы вовремя обратилось к сотрудникам милиции — ситуацию удалось бы «пресечь на корню», например, побеседовав с ребятами класса, с тем же мальчиком-вундеркиндом, предупредив их о возможных последствиях тех или иных деяний, об опасности нарушения закона. По опыту знаю, что подобные беседы «отбивают охоту» у потенциальных малолетних правонарушителей совершать преступления. Если бы школы качественно работали в этом направлении — подростковая преступность была бы меньшей».
К предупреждению подобных преступлений должны, по мнению Юрия Николаевича, приложить усилия и родители: «При изнасиловании на одежде жертвы обычно остаются пятна, следы, а на теле — травмы. Если бы родители внимательно относились к своим детям, обращали внимание на их психологическое состояние, осматривали одежду — подобные преступления удавалось бы выявлять вовремя. Еще один немаловажный факт — осматривать карманы и портфели. Разумеется, вовсе не обязательно, чтобы ребенок об этом знал. Но вы должны знать, чем он занимается, чем живет. В моем кабинете недавно плакала навзрыд мать одного школьника, поражаясь, откуда у ее ребенка могло возникнуть пристрастие к наркотикам. Я задал ей простой вопрос: «Как часто вы гладили брюки сыну?» Она ответила: «Почти каждый день». Тогда я спросил: «А в карманы к нему заглядывали?» «А зачем?» — ответила женщина. А ведь если бы она заглянула, то непременно увидела бы крошки табака и зеленой травы-наркотика, которую давно уже курил ее сын. Также необходимо обращать внимание на те случаи, когда у детей появляются деньги, те или иные предметы, вещи. И обязательно — прислушиваться к их рассказам, узнавать причины их угнетенного состояния, чтобы успеть принять меры до того, как совершится преступление. То есть, если ребенок жалуется, что его в классе дразнят, бьют, оскорбляют — надо обязательно идти в школу и разбираться. Многие родители приходят в учебное заведение в лучшем случае лишь на родительские собрания. То есть они понятия не имеют о той атмосфере, которая складывается в классе, даже не догадываются о тех проблемах и конфликтах, которые могут быть у их ребенка. По-моему, это крайне неверно, особенно когда возраст школьника — 13-14 лет».
Прежде чем сдать в печать эту статью, я пообщался с одним из харьковских «геев». Меня интересовали его комментарии к данной ситуации. Собеседник сказал, что постоянные насмешки над мальчиком со стороны мужской половины класса не могут не настораживать. Возможно, речь идет о нездоровой атмосфере в этом маленьком коллективе, но есть также вероятность, что именно эти ребята являются носителями «нетрадиционных» взглядов. Только речь в данном случае идет отнюдь не о гомосексуализме: «Гомосексуализм в нашей стране официально не запрещен. Это — не преступление. К тому же у «геев» все делается по взаимному согласию. Когда речь идет о насилии — можно говорить об исключительной опасности для общества человека, совершающего подобные действия», — сказал «гей».