Не случись несколько тыщ лет назад (если верить, конечно, Библии) Вавилонского столпотворения, так бы, наверное, и разговаривали люди на одном, понятном всем вавилонском языке, не нуждаясь в переводчиках. Ан нет, в современном мире без них никуда. Нужны они были и Стране Советов, нужны и независимой Украине. И если сегодня за профессионально сделанный перевод путешествие в места не столь отдаленные не грозит, то в СССР профессия «переводчик» была сопряжена с немалым риском.

Всерьез и надолго могли посадить за знание иностранного языка. Ну, конечно же, не за само «знание», это-то у нас всегда приветствовалось, а за применение этого «знания» в сферах, недостойных высокого морального статуса советского человека. В конце 80-х сферой деятельности КГБ стал перевод западных видеофильмов, которые не могли пройти советскую цензуру. И переводчикам «шили» статьи за распространение и популяризацию запрещенного видео.
Голос — не помеха
Сегодня пионер пиратского видеоперевода Леонид Володарский стал в какой-то мере легендой. Его визитная карточка — «фирменный» гнусавый голос, знакомый всем любителям видеофильмов, первые из которых появились на подпольном кинорынке страны в конце 80-х. Но прищепки на носу, как считали многие, он никогда не носил. Голос получался таким из-за сломанного носа.
Классический переводчик, выпускник института иностранных языков имени Мориса Тореза Леонид Володарский перевел более 5000 фильмов. Перевел качественно и зачастую синхронно в процессе первого же просмотра картины. Каким бы профессиональным ни был дубляж — он не заменит потрясающих гнусавых интонаций Леонида Володарского.
Сегодня Леонид Володарский ведет свою программу на одном из московских радиоканалов. Хотя долгое время был лишен «голоса». Новоиспеченные эстеты решили, что «его было слишком много» за последнее десятилетие. И даже попытки устроиться на телевидение спортивным комментатором заканчивались неудачей. Когда Леонид Володарский уже работал на радио, его пригласили переводить прямые репортажи из Америки, посвященные трагедии 11 сентября. Потом, просматривая телевизионные сюжеты на ту же тему, приходил в изумление от перевода: оказывается, в Америке есть генеральный прокурор, а не министр юстиции, а то, что у них называется Нижним Манхэттеном, следует переводить как Южный Манхэттен. Если ты просто знаешь английский — это еще не значит, что ты профессиональный переводчик, считает Володарский.
Харьковская школа
Одной из самых сильных школ перевода всегда считалась харьковская школа. В Харьковском государственном университете им. Горького (сегодня ХНУ им. В.Н. Каразина) готовили будущие «голоса» международных переводов.
Долгое время на факультете существовало два отделения: педагогическое и переводческое. Причем на второе брали исключительно мальчиков, рассказывает замдекана факультета иностранных языков ХНУ им. В.Н. Каразина Сергей Мащенко. Оно и понятно: ведь в основном в то время готовили военных переводчиков: «Лет тридцать назад, когда мы здесь учились на военных переводчиков, одним из видов перевода был допрос пленных, — вспоминает Сергей Мащенко. — Так вот, при переводе мы не должны были говорить от первого лица. То есть переводили в стиле «он сказал». И действительно, не мог же, в самом деле, советский переводчик говорить шпионские гадости от своего имени! Это же просто безобразие какое-то, товарищи! К тому же все выпускники факультета были военнообязанными. И сегодняшний декан факультета Валентина Пасынок с иронией, но и с гордостью рассказывает о том, что она, например, старший лейтенант запаса.
Как вы сами понимаете, изучение сленга в программу тогда не входило. Хотя потихонечку студенты и тогда отыскивали «запрещенные» слова в словарях. Сегодня подобных рамок на факультете не существует. По мнению Валентины Григорьевны, современный переводчик должен знать язык во всех сферах лексики: «Мы в дипломе пишем — магистр филологии. Основное — это знание языка, а переводчик — это квалификация».
Главная задача переводчика — точно и четко передать мысль говорящего, ни в коем случае не корректируя смысла. Да и вообще, сделать так, чтобы присутствие личности переводящего было сведено к минимуму. Если это, конечно, не определенный заказ, как это было раньше, вспоминает Сергей Григорьевич. Бывало, вызовет к себе какой-нибудь деятель государственного масштаба и говорит: «Ты там при переводе подкорректируй меня, если что». И корректировать приходилось зачастую не только в плане стиля, но и в плане смысла тоже. Вот и получалось, что переводчик был в курсе дел босса больше, чем сам босс.
За рубежом переводчиков как таковых не готовят, тамошние специалисты знают язык, по крайней мере английский, и без них: «Готовить переводчиков — это специфика СНГ, — рассказывает Валентина Григорьевна. — Конечно же, если это официальная встреча, где нужно вести протокол, тогда работают профессиональные переводчики. В ином же случае за рубежом все справляются и без них».
Пока же в нашей стране «без них» не обходятся. Вот и грызут студенты факультета гранит языковой науки. Впрочем, нагрызшись вдоволь, к четвертому курсу начинают уже и практиковать. По словам декана, нет ничего удивительного в том, что студент-четверокурсник занимается практическими переводами: основной теоретический курс усвоил — и вперед, практикуйся!
Связь времен
С Катей Педь и Женей Ярмак я познакомилась на концерте «Dio». Потом встречалась с ними и на «Nazareth» и на «Uriah Heep», где девушки выступали в роли профессиональных переводчиков. Они — студентки как раз четвертого, «практикующегося» курса факультета иностранных языков, но взялись за работу не без опаски.
«Первое ощущение было — страх и паника, — рассказывает Женя Ярмак. — Я же никогда не занималась такими серьезными переводами, я же не справлюсь, я же их сейчас увижу и ничего не смогу сказать не то что по-английски, но и по-русски». Понятно, что ничего не забыла, вспомнив, что английский за эти четыре года стал уже «вторым родным».
Обычно организация подобных концертов отлаживается до такой степени, что все вопросы сведены к минимуму, но вот на концерте «Uriah Heep» никто, кроме двух переводчиков, английского не знал. Вот и пришлось работать и гидом, и переводчиком, и даже в некоторой степени няней. Заинтересовала звезд ярмарка на площади — переводчик поможет сувенирчик на память прикупить, фунты поменять — переводчик, в интернет-клуб сходить — переводчик, заплатить за Интернет — тоже переводчик (попросили звезды одолжить наших «деревянных», фунты поменять не смогли). А тут и сложности перевода налицо. Осмотрев площадь Свободы, рокеры заявили, что никакой это не «square» (квадрат), а настоящий «round» (круг). Пришлось объяснять британским рокерам, что если сверху посмотреть, то уж точно Square будет.
Отношение же к переводчикам, как, впрочем, и к людям вообще, по наблюдениям Жени, от популярности группы и ее звездности не зависит. Больше всего ей запомнились «Uriah Heep», которые и городом, и страной интересовались, а в общении были необыкновенно простыми. А вот «Dio» на протяжении всей поездки от вокзала к гостинице отпускали, мягко говоря, не очень лестные замечания как в адрес города, так и в адрес проходящих мимо девушек. Не обращая никакого внимания на двух юных переводчиц, которые их между прочим понимали. «Не очень это было приятно», — делится впечатлениями Женя.
Практика — это, конечно, хорошо, но без серьезной теоретической подготовки хорошего переводчика из тебя не получится, считают девочки. Поэтому учиться не только никогда не поздно, но и даже по окончании вуза останавливаться не стоит. Нужно постоянно повышать свою квалификацию, дабы не остаться за бортом отечественного перевода.
…А еще есть у Жени Ярмак мечта — познакомиться с Леонидом Володарским. «Мне, конечно же, не хотелось бы показаться восторженной девочкой перед ним, но, наверное, так бы оно и получилось. Хотелось бы поговорить о том, как и что он делал. Что было интереснее, а что сложнее и как этому надо учиться…»