Гость «Прямой телефонной линии» – президент ассоциации предприятий легкой промышленности Харьковской области, директор фабрики театрального реквизита Николай Александрович Скиданов.

Харьковчан заманивают в ловушку известным брендом

– Здравствуйте, меня зовут Наталья Георгиевна. Николай Александрович, я помню те времена, когда Харьков славился своими шубами, колготками, мужскими костюмами и вышиванками. Многие предприятия канули в Лету, что же осталось от легкой промышленности на сегодняшний день?

– Действительно, в Харькове до начала перестройки было 54 предприятия легпрома, в настоящее время осталось меньше десяти. Остальные прекратили свое существование, в первую очередь – это предприятия-гиганты: чулочная фабрика, фабрика им. Тинякова, меховая фабрика (штат сотрудников каждой из них насчитывал более 4 тыс. человек), трикотажное объединение, включавшее в себя пять фабрик, предприятие «Украина», поставлявшее украинские вышиванки и рушники в 40 стран мира. А вот далеко не самые крупные предприятия продолжают свою деятельность и сегодня. И наша фабрика театрального реквизита – в их числе. Кстати, сейчас это самое большое предприятие легпрома на Харьковщине. Так что ситуация в регионе незавидная.

– Как? В Харькове уже нет «меховки»? А я буквально на днях на рынке по ул. Героев труда видела лоток с кроличьими страшненькими полушубками по 100 гривен, которые предлагались как продукция харьковской меховой фабрики.

– На ее базе какие-то дельцы открыли небольшую фирмочку и прикрываются брендом харьковской меховой фабрики, поскольку люди его еще помнят. В магазинах вы можете увидеть и костюмы фабрики им. Тинякова, которой не существует с ноября прошлого года, и изделия харьковской «чулочки», канувшей в Лету четыре года назад.

– А как чувствуют себя выжившие предприятия? Слышала, что на вашей фабрике численность работников сократилась вполовину.

– Дело в том, что Харьков – это столица «швейки» в Украине. С появлением Барабашовского рынка активно развилась сеть частных швейных структур – кооперативов, фирм, одним словом, единоналожников, которые, начиная с 1995 года, усиленно сманивают профессионально подготовленных сотрудников предприятий, предлагая им зарплату в 3–4 раза больше. Единоналожник может позволить себе такую роскошь, поскольку, заплатив раз в месяц налог в 200 гривен, делает такие же объемы, как мы, а то и больше. Я же отдаю в государственную казну около 100 тысяч ежемесячно: порядка 60 тысяч – в Пенсионный фонд, до 20 тысяч – подоходный налог, 15-20 тысяч – НДС и так далее. Поэтому процентов 40 профессиональных кадров у нас увели, пришлось набирать новых людей, обучать. К сожалению, этот процесс продолжается и поныне.

– Какие-то харьковские вузы готовят технический персонал для легпрома – технологов, конструкторов?

– В Харькове дипломированных технологов и конструкторов выпускает технологический факультет Украинско–инженерно–педагогической академии. Колледж дизайна и текстиля (ранее – текстильный техникум) готовит модельеров-конструкторов, технологов, экономистов для легкой промышленности. А несколько лицеев – 12-й, 44-й, 38-й, 40-й, 41-й – учат швейному мастерству. Наша фабрика является базовым предприятием по практической подготовке лицеистов и студентов.

Униформа – высший пилотаж для швейников

– Добрый день, Андрей Игоревич беспокоит. Николай Александрович, я знаю, что на заводах есть лекальщик 9-го разряда – «золотые руки». Есть ли у вас закройщики такого высокого разряда или их заменили компьютеры?

– Закройщик бывает максимум 6-го разряда. Снять мерку с человека стандартной комплекции может и выпускник техникума, а вот превратить с помощью форменного кителя грузного полковника с огромным животом в стройного Ален Делона под силу лишь настоящему профессионалу, который сам и мерку снимет, и конструкцию костюма сделает, потому как все существующие лекала рассчитаны лишь на правильную фигуру, а для нестандартной – необходимо по обмерным данным строить свою конструкцию.

– А вы и униформу шьете? Какую?

– Мы не только одеваем Дедов Морозов и Снегурочек, но с 1998 года шьем и форменную одежду для силовых структур: МЧС, МВД, Государственной службы охраны, Комитета погранвойск, СБУ, прокуратуры, ветслужбы, Гостехнадзора.

Пошить любой мужской костюм – это высший пилотаж для швейников, а форменный и подавно. У спецодежды каждой структуры – свои особенности, множество элементов, шьется униформа строго по ГОСТу, не допускаются даже миллиметровые отклонения.

В 2004 году мы разработали инвестиционный проект и внедрили на фабрике САПР – систему автоматизированного проектирования раскроя одежды – мощные программы, содержащие модельный ряд всех силовых структур. И сейчас этот процесс не представляет для нас сложностей. Достаточно вызвать с компьютера ту или иную модель – и в течение двух минут полностью выдается распечатка этого костюма, его сразу можно отдавать для закроя. Технология отработана, специалисты обучены, они знают, как управлять этим производством.

Отечественный костюм не хуже иностранного

– Николай Александрович, по вашему мнению, может ли отечественная продукция конкурировать с импортной? Меня зовут Марина Валентиновна.

– Наша продукция вполне конкурентоспособна. Но дело в том, что, к большому сожалению, Украина осталась без сырьевой базы – полностью ликвидированы предприятия, которые производили ткани для легкой промышленности. Практически не работают хлопчптобумажные комбинаты. Из предприятий, выпускающих подкладочные ткани, остался лишь Черкасский шелковый комбинат. А в Черниговской области сохранился единственный в стране комбинат «Чексил», производящий костюмные ткани. Однако качество их настолько низкое, что пошить из нее изделие, которое бы конкурировало с импортным, достаточно сложно. А вот изготовленный нашими швейниками костюм из хорошей импортной ткани ничуть не хуже иностранного.

Украине нужно ввести квоты на импорт

– Николай Александрович, здравствуйте. Меня зовут Ирина. Что, по–вашему, мешает продвижению нашей одежды на внутреннем рынке?

– Я вижу единственную причину – засилье дешевого импорта. Если во всех странах мира существует квотирование ввозимой продукции, то у нас его нет – черным валом идет продукция из Китая, Вьетнама, Турции. А стоит она недорого, потому что растаможка «черная», рабочая сила в том же Китае очень дешевая, а у нас нужно швейникам платить 200-300 долларов.

В Украине просто необходимо ввести квоты на ввозимую продукцию. Когда лет 7–8 назад в Венгрии сложилась непростая ситуация, легкую промышленность ориентировали на пошив мужских рубашек. И тут же Китай начал заваливать эту страну рубашками своего производства. Тогда венгерские промышленники обратились к правительству и сумели доказать, что импорт наносит ущерб национальным интересам страны, а посему нужно жестко ограничить количество ввозимой продукции. И сегодня самые лучшие мужские рубашки – по-прежнему венгерские. Вот этот пример нужно взять на вооружение и Украине.

– А запрет секонд-хенда поможет возрождению отечественных предприятий?

– Конечно. Ношеную одежду покупают бедные слои населения. Если такой человек приобретет подержанное изделие, денег на одежду нашего производителя у него уже не останется. Вообще, я считаю, что это позор нации – носить обноски.

– А цены? Сами говорите, что на выходе изделие отечественного производителя имеет совсем не низкую цену?

– У нового правительства начал просыпаться интерес к нашей отрасли. Очень много есть подвижек – например десятилетние каникулы по налогу на прибыль. Хотя, если честно, на сегодняшний день в легкой промышленности ни одно предприятие прибылью, а значит, и налогами на нее похвастаться не может. Кроме того, рассматривается вопрос о создании государственной программы по поддержке легкой промышленности. Если интерес правительства не угаснет – будет создана сеть оптовых продаж, торговые сети будут заключать договора с предприятиями. Тогда ситуация на рынке резко изменится: любого нашего товара будет достаточно и по ценам производителя. Даже если торговля 30-40% надбавит – все равно это будет совершенно конкурентоспособная цена.

Давальческие схемы «убивают» отечественного производителя

– Здравствуйте. Меня зовут Тамара. Многие предприятия легкой промышленности работают по давальческим схемам. Скажите, Николай Александрович, это спасение для нашего производителя или кабала?

– Это уничтожение нашей промышленности. Одно время мы работали с Бельгийской фирмой, шили для нее карнавальные костюмы. И расценки на изделие по давальческой схеме были 50 центов – один доллар. То есть, грубо говоря, максимум за восемь гривен нужно было пошить изделие.

По давальческой схеме заказчик предоставляет предприятию полностью сырьевую наборку, включая и швейную нить, и подкладку, и верх, и прикладные материалы. Исполнитель – то есть украинское предприятие – кроит (зачастую по их лекалам), отчитывается за израсходованное сырье (то есть сэкономить здесь невозможно) и шьет. После этого готовый продукт нужно за собственные средства довезти до таможни, затаможить – и это при том, что в договоре калькуляция приводится только на производимые работы. Рассчитывается же заказчик лишь спустя месяц.

– Зачем же предприятия соглашались работать по такой схеме?

– Это вынужденная мера. Допустим, вы руководитель предприятия, у вас штат – 100 человек, а работы нет. Сдельщики сидят дома в ожидании заказов. А повременщикам – начальникам цехов, технологам, конструкторам, вахтерам, слесарям, уборщицам – с чего директор будет платить? Не с чего. К тому же рабочие, посидев без дела, потребуют увольнения по сокращению штатов – и каждому нужно дать пособие в размере двухмесячной зарплаты. То есть предприятие разоряется и доводится до банкротства. И директор ищет варианты, как выжить. Подворачивается давальческое сырье, на котором хоть что-то можно заработать. Очень многие надеялись на то, что со временем что-то изменится, но до «светлого праздника» так и не дожили.