Хотя некоторые и склонны называть то, что происходит в нашем украинском политикуме, «цирком», я склоняюсь к тому, что это все-таки «театр». Вот, например, логика взаимоотношений ведущих парламентских фракций — БЮТ, «Нашей Украины» и Социалистической партии — напоминает мне сюжет эротической комедии «Любов до гробової дошки» — пьесы, которая с успехом идет в харьковском театре «Березiль» уже одиннадцать лет.

Судите сами. В пьесе — три актера. Дама — экстравагантная, постоянно обуреваемая эмоциями, она сметает все преграды на пути исполнения своих невероятных, с точки зрения здравого смысла, планов. Ее девиз: «захотела — совершила».
Двое мужчин — любовник и муж — по сравнению с ней кажутся какими-то малотемпераментными, вялыми и бесформенными, и дама играет ими, как куклами. Ей ничего не стоит подойти к одинокому мужчине на пустынном берегу моря и начать беседу со слов: «Что вы ко мне пристали? Нахал!», а затем «подставить» беднягу, свалив на него вину за автомобильную аварию, которую сама же устроила. Ей покоряются все — полиция, судьи, врачи и охранники в тюрьме, куда в результате попадает пострадавший «нахал».
Стараниями дамы — «зачем я только вас встретила!» — без вины виноватого, отбывающего срок за аварию, из тюрьмы переводят в психиатрическую клинику. В результате он, обладатель липового диагноза, лишается возможности заниматься любимым делом. Наконец, дама, видимо, зачарованная собственным гуманизмом, превращает ненависть своей жертвы в любовь. Он теперь полностью в ее власти.
Дальнейшему безоблачному счастью дамы мешает муж. Не то чтобы очень, но все-таки. И, обложившись детективами, она разрабатывает идеальное убийство. В мельчайших деталях. На роль убийцы предназначен, конечно, любовник. Дама знакомит любовника с мужем, заставляет вести светские беседы и быть в дружеских отношениях — любовнику нужно алиби. Оба мужчины привычно покоряются. Даже муж, который хорошо понимает, чего можно ждать от взбалмошной супруги. Он проникается симпатией к ее любовнику — такой же, как и он сам, жертве стихии — и признается, что подозревает: его жена замыслила убийство.
Как много общего у этих двоих! Они оба любят стабильность, неспешные прогулки и Шопена… Но дама уже купила себе траурное платье, чтобы «выглядеть» на похо-ронах.
«Она была просто очаровательна!» — вздыхают муж и любовник, возвращаясь с траурной церемонии. Мужская дружба победила — они сговорились за спиной у дамы. И укокошили ее — ту, которая дарила им одинаковые шейные платки.
Единственным зрителем в зале, который умудрился поплакать в конце этой замечательной пьесы, была, наверное, я. Уж очень было жаль этот фейерверк, вулкан чувств и возможностей, который вдруг замер. Конечно, все, что вытворяла дама, было аморально и противозаконно, но зато — какая женщина!
Эти слезы десятилетней давности я вспоминала, глядя на плачущую бабу Параску. Отважная Юлия Владимировна! Она умеет заворачивать сюжет похлеще, чем Альдо Николаи, автор пьесы, превратившейся в спектакль «Любов до гробової дошки»: вот ведь чего захотела — подчинить своей воле двоих мужчин и с их помощью расправиться с третьим. Наверное, даже платье себе заказала, чтобы «выглядеть» в роли премьера. Но так увлеклась переговорами, что, кажется, забыла о существовании мужской дружбы.
И, предвидя, какой ее ждет финал, я готова заплакать вновь: «Какая была женщина!»