Комендантский час, голод, рискованные походы на менку, зверства фашистов и радость освобождения – о страшных месяцах, проведенных в оккупации, Александра Ланина до сих пор вспоминает с ужасом.
«Гитлеровцы перед отступлением зверели»
Февраль 1943 года, оккупация... В Харькове нет ни радио, ни настоящих газет, все новости передаются из уст в уста. Вот и очередное известие, радостное: фашистов разбили под Сталинградом и гонят на Запад. Скоро наши войска войдут в Харьков...
– Гитлеровцы перед отступлением зверели, – вспоминает первую оккупацию Александра Семеновна. – Взрывали и жгли все, что не могли вывезти.
Особенно в эти дни пострадали школы и детские учреждения, где размещались немецкие госпитали и склады. Превратился в руины и Дворец пионеров им. Постышева.
– Какие там были белые мраморные полы, а лепка!.. Каждая комната – произведение искусства. Бассейн с экзотическими рыбками, летний сад с птицами. И всего этого не стало... – с горечью говорит Александра Ланина.
Очевидица вспоминает, как фашисты подожги элеватор в районе Сортировки – горели тысячи пудов зерна. К пылающему зернохранилищу потянулись жители окрестных улиц с санками и мешками, многие шли с малыми детьми. На двигающуюся толпу обратили внимание фашисты, засевшие в здании, расположенном за железнодорожной линией, – цели были как на ладони. Поняв, что люди спасают зерно, немцы в лютой злобе направили автоматы на мирных жителей. Ударила автоматная очередь, вторая, третья – люди, как подкошенные, падали в снег.
– «Ой, пальчик! Мой пальчик!» – закричала моя подруга Лида, пытаясь поднять левую руку, на которой болтался срезанный пулей мизинец, – вспоминает Александра Семеновна. – Но через мгновение сказала внятно: «Я умираю...» Вновь застрочил пулемет – мы инстинктивно припали к земле. А когда стрельба утихла, Лида была уже мертва. Моя мама перевернула ее на спину, расстегнула пальто и ужаснулась – пули попали ей в живот, грудь, ноги. Непонятно, как она могла еще говорить.
После нескольких дней яростного сопротивления гитлеровцев город был взят. По словам Александры Ланиной, гнали наши войска их еще километров сорок, но дальше продвинуться не смогли – силы иссякли. Шутка ли, через десяток дней после Сталинграда войти в Харьков.
Мать прятала дочь от немцев... в столе
А фашисты в это время подтянули к городу свежие силы. И опять оккупация - облавы, комендантский час, расстрелы на месте, угон в Германию и медленная смерть от голода.
– Теперь облавы были не только на базаре – могли забрать и из дому: хватали молодежь, даже подростков, – вспоминает Александра Семеновна. – Я же, как назло, к весне вытянулась, мама называла меня «верстой коломенской». Чтобы спасти от немцев, она вытащила полки из объемного кухонного стола и заставляла меня там прятаться. Как услышит лай соседского Шарика, быстро говорит: «Лезь «партизанить».
Братишке Александры Гене, когда началась война, было четыре годика. За время оккупации малыш не съел ни одного кусочка мяса, не выпил ни одного стакана молока, рассказывает она, - питались перепечкой и затеркой. От такой пищи у него по всему телу пошли нарывы. По ночам он не спал, плакал, чесал язвы, и маме приходилось держать ему руки.
– Продав честь зерна, которое привезли со сгоревшего элеватора, мама два раза покупала козье молоко, которое стоило очень дорого, – продолжает рассказ Александра Семеновна. – А коров вообще не было – совхозных и колхозных погнали на восток, остальных фашисты отняли. В конце концов закончился и хлеб...
«Такое не забудешь до конца дней!»
Поскольку мать не могла оставить больного братика, Саша вызвалась поехать с соседкой тетей Таней на менку в сельскую местность. Ехать собирались в полтавском направлении – подальше от фронта, но состав неожиданно двинулся... на Белгород. В теплушке, куда тесно набились «менщики», стало тихо – никому не улыбалась перспектива оставаться без пропуска в прифронтовой полосе.
– Поезд еще не остановился, а «пассажиры» уже услышали лай собак, которому вторила чужая речь. Завизжали ролики, разъехались настежь двери теплушки, – рассказывает Александра Ланина. – «Русиш швайне!» – завопил немецкий офицер. – Вэк (прочь)!». А куда же «вэк»? В пасть к собакам?
И пока ближние к двери люди соображали, как выполнить требование и остаться в живых, офицер приказал солдатам спустить овчарок с поводков. Беснующиеся звери, оскалив пасти и рыча, прыгали по инстинктивно пригнувшимся людям, и горе тому, кто в страхе подхватывался: собаки мгновенно набрасывались на него и рвали одежду, тело.
– За собаками в теплушку заскочили солдаты и принялись сбрасывать людей на перрон. Плачь, душераздирающие вопли, стоны - такое не забудешь до конца дней! – говорит очевидица. – Мы сидели в самом дальнем углу вагона, и пока до нас добрались солдаты и собаки, поезд тронулся. Немцы выпрыгнули, а в широко раздвинутые двери теплушки я увидела, как гитлеровцы и овчарки строили выброшенных из вагона людей.
Село, в которое попали Саша с тетей Таней, находилось в 12 км от станции. Выменяли много зерна, но девочка смогла унести лишь два ведра - остальной хлеб оставила у хозяйки, в надежде когда-нибудь за ним приехать. Вечером отправились в обратный путь. До Харькова несколько дней добирались пешком, обходя ж/д станции, чтобы опять не наткнуться на гитлеровцев.
- Мама, встретив меня, обрадовалась так, будто бы я вернулась из кругосветного путешествия и отсутствовала лет 20, а не три дня, – с горькой улыбкой вспоминает Александра Семеновна. – Посмотрела на привезенный хлеб и заплакала: «Этого надолго не хватит...».
«Радость освобождения не сравнить ни с чем»
...А фронт с каждым днем приближался. Пришла весть, что немцы сдали Белгород. Оккупантам в Харькове уже было не до гражданского населения. Бросив недорытые окопы, они в спешном порядке покидали улицы.
– Вот это ожидание свободы и само освобождение дало мне такую окрыленность, такой жизненный заряд, что его хватило на десятки лет, – делится Александра Ланина. -- Были в моей судьбе счастливые моменты, но радость освобождения не сравнить ни с чем!
Воспоминания стали основой книг и лекций
Сегодня Александра Семеновна пишет книги и выступает с лекциями перед такими же пенсионерами. Свои воспоминания о войне Александра Генкина (Ланина) описала в книге «Два года при «новом порядке».
– Уже вышла и вторая часть – «Возрождение», а недавно и последняя книга трилогии – «С любовью к жизни», – делится Александра Ланина. – Издавала я ее за свои деньги. Вышло всего 13 экземпляров – раздала друзьям, родственникам и тем, кто мне помог ее напечатать.
Александра Семеновна – завсегдатай литературно-музыкальной гостиной в библиотеке им. Белинского.
– Выступаю с лекциями, читаю свои стихи, – говорит она. – Только вот молодежь на эти встречи никогда не приглашают – исключительно пожилых людей. Вот и устраиваем посиделки, так сказать, варимся в своем соку.
