Впервые за двадцать пять лет харьковские чернобыльцы-метростроевцы собрались почти в полном составе. Власти наградили бригаду добровольцев Слобожанским знаком отличия «Чернобыльский почет».
В далеком 1986 году, когда Родина сказала «надо!», тридцать два харьковчанина ответили «есть!» и вместе с донецкими шахтерами поехали на ЧАЭС прокладывать тоннель к реактору злосчастного четвертого энергоблока, рискуя собственной жизнью.До сегодняшнего дня дожили лишь 17 добровольцев. Многие ушли из жизни, так и не успев получить удостоверения ликвидаторов-чернобыльцев.
Метростроевцы работали в 18-километровой зоне
Десятки лет информация о героическом подвиге метростроителей не разглашалась и только сейчас сведения о смертоносной командировке харьковчан выплыли наружу. Первый заместитель начальника метрополитена Михаил Пилипчук случайно узнал об уникальной бригаде.
– Как-то я общался с Юрием Войтюком, который в то время был начальником Управления по выполнению спецработ, – рассказывает Михаил Пилипчук, – и в разговоре он обмолвился, что была такая бригада, которая была командирована на выполнение особо важного задания по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.
По просьбе Михаила Пилипчука были подняты архивные данные, и герои-метростроевцы спустя много лет наконец-то оказались в центре внимания.
– Мы установили, что в мае-октябре 1986 года сотрудники «Харьковметростроя» участвовали в прокладке тоннеля для закачки жидкого азота к реактору, строили пункты дезактивации, монтировали и собирали конструкции фильтров в 18-километровой зоне станции, – говорит Михаил Пилипчук. – Я обратился к губернатору и мэру с просьбой принять решение о награждении харьковских метростроевцев Слобожанским знаком отличия «Чернобыльский почет».
«Я все понимал, но страшно мне не было»
Сергей Симоненко был самым молодым из бригады харьковских метростроевцев - на тот момент ему не было и тридцати. В памяти мужчины до сих пор свежи события 25-летней давности.
– Помню, 12 мая ночью мы выехали в столицу, – рассказывает мужчина. – Нужно было сменить киевлян, которые начали копать под реактором тоннель. Они были первопроходцами и получили огромную дозу облучения. А мы немного опоздали, и это, получается, нас спасло.
По словам Сергея Симоненко, все харьковчане ехали в Чернобыль добровольно.
– Семьи у меня на тот момент не было, – вспоминает Сергей Симоненко, – родные жили в России. Я позвонил, предупредил, что уезжаю, а меня спросили: «Ты понимаешь, на что идешь?». Я все понимал, но в тот момент на подъеме патриотизма страшно мне не было. Я ехал туда мастером, наша бригада строила пункт дезактивации. Нам выдали черные хлопчатобумажные костюмы - ни о каких противогазах речи не шло. Помню, стояла ужасная жара, но нам повезло – поначалу работали ночью. Потом всех объединили и пришлось работать в адскую жару. И хотя все знали, что нельзя раздеваться, все равно снимали спецовки – иначе работать было невозможно. В общей сложности мы пробыли там месяц, потом нас сменила другая бригада.
На тот момент у Сергея Симоненко уже был один ребенок. После поездки в Чернобыль родилась младшая дочь – девочка умная, но болезненная, вздыхает чернобылец.
– Рискнул бы я поехать на такое же задание еще раз? А нечем уже рисковать – здоровье потеряно, чувствую себя ужасно, – говорит метростроевец. – Я – инвалид второй группы, а в Советском Союзе инвалидность просто так не давали – это говорит о многом.
