В прошлом номере ВХ в статье Артема Левченко «Индоеврохарьковчане» был затронут вопрос о популизме в науке. Речь в ней шла о попытках подогнать Историю под заранее заданный «политический» результат. Статья, которую мы предлагаем вашему вниманию сегодня, — еще один ракурс проблемы Истины в современной Украине.
Если вы, дорогой читатель, ничего не читаете, ничем не интересуетесь и живете, аки рыба за стеклом аквариума, то это, конечно, ваше дело. Но если вы на этом основании станете утверждать что-нибудь вроде того, что-де «никому ничего не нужно, каждый выживает сам по себе», то вы глубоко неправы. Вот если вы скажете, что нынче публикуется мало достойного внимания.… Но это совсем другое дело.Вся интрига данной статьи, если это можно назвать интригой, хитро заверчена вокруг амбиций некоего С.А. (не хочу ни пропагандировать его имя, ни подвергать себя риску судебного преследования с его стороны). Это человек, утверждающий, что ему уже довольно давно удалось открыть «нерадиоактивное ядерное горение вещества». Одно уважаемое издание, экономящее (а что ему при нынешней жизни остается делать?) на научном рецензировании публикуемых в нем материалов, недавно даже поместило огромное интервью с ним. Оно изобилует «научными» рассуждениями, но физического смысла в них до того мало, что... А там, где он проглядывает — он неправильный.
Не хочу быть голословным. Глеб Успенский написал когда-то замечательную книгу «Слово о словах». Я читал ее в далеком детстве и многие вещи помню до сих пор. В частности, Успенский объяснял читателю, что язык — это не словарь, это нечто большее. Чтобы читатель это понял, он предлагает ему прочесть фразу: «Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка». Только кажется, будто здесь все непонятно. На самом деле многое понятно благодаря игре префиксов-суффиксов-окончаний. Ведь совершенно ясно, что написано по-русски. Далее, каждый язык содержит вложенные в него внутренние языки — жаргоны. Если я вам скажу, что «в инфратоннельном пространстве всякое эквинепрерывное слабозамкнутое множество слабокомпактно в себе», вы мне можете верить, а можете и не верить, вы можете ни слова в этой фразе не понимать, но вы, по меньшей мере, понимаете, что это некое математическое утверждение. (Эта теорема действительно списана из очень серьезной книги Канторовича и Акилова «Функциональный анализ»). Почему вы это понимаете? Потому что так разговаривают математики. Так устроен их профессиональный жаргон.
Но физики не разговаривают так, как разговаривает вышеупомянутый С.А. в существеннейших местах своего интервью. Уже одного этого достаточно, чтобы усомниться в принадлежности С.А. к кругу серьезных ученых.
Как утверждает С.А., он «открыл» способ заставить ВСЕ ядерные реакции идти только с выделением энергии. Или только с ее поглощением. По заказу. Но как тогда быть с формулой Эйнштейна E=mc2, которой он сам же якобы и оперирует? Из нее следует, что энергии связи ядер в пересчете на один нуклон (протон или нейтрон) в начале таблицы Менделеева возрастает, а в более дальней ее части падает. (Это из самой формулы глазами не углядишь, это считать надо, но давно сосчитано и приведено в учебниках.) Большая же энергия связи соответствует большей устойчивости ядра. Поэтому для легких ядер энергетически выгоден их синтез, а для тяжелых — деление. Это утверждение относится к числу абсолютных истин физической науки, ибо формула Эйнштейна представляет собой выражение чрезвычайно общего (наверное, надо было сказать — всеобщего) фундаментального свойства любой материи, а ее справедливость не зависит ни от каких конкретных механизмов слияния или деления ядер. Комментарии, как говорится, излишни.
Но по большому счету, речь-то не об этом. Речь о «никому-ничего-не-надо». Оказывается надо, когда затрагиваются глубочайшие истины. На С.А. обратил мое внимание харьковский физик В.Ш. Он-то и рассказал мне об этом интервью. «А что ты сделаешь, если у него на руках «индульгенция», подписанная очень уважаемыми людьми, в том числе и В.С.?» — здесь он назвал известного академика. Услышать о том, что там стоит его подпись, — это был тяжелый удар, в том числе и по здравому смыслу. Потому что очень уж непонятный шаг со стороны человека, в компетентности которого не приходится сомневаться. «А посмотреть можно?» «У-у-у-у… Он же ее из рук не выпускает!» М-да.
И так уж получилось, в ту же плоскость (С.А.) соскользнул последовавший вскоре разговор с известной харьковской журналисткой Е.З., иногда пишущей на научные темы. Оказалось, что задолго до нашего разговора эту тему (С.А.) подсказал ей кто-то из физиков — знакомых ее круга. (Вон сколько оказалось неравнодушных.) Она заинтересовалась и обратилась за помощью к В.Т. — одному из крупнейших наших физиков, академику, очень уважаемому и заслуженному человеку. То, что он ей ответил, — поистине поразительно! По смыслу, а не дословно, он сказал следующее: «Люди хотят жить и ставить какие-то эксперименты. Для этого они всякими путями добывают деньги. Почему я должен им в этом мешать? Не хочу».
Что же получается — что большие ученые, уважаемые люди вдруг ослепли и перестали видеть истину? Или они перестали ее ценить? Я ведь не могу поверить, что В.С. , один из якобы подписавших «индульгенцию», сделал это за взятку или поддавшись шантажу. Думается, дело не в этом. Позволю себе предложить более тонкое объяснение.
Все они, как и автор этих строк, были воспитаны в СССР. А одной из его реалий было «все вокруг советское, все вокруг мое». И пусть хоть чуть-чуть, а таки да — мое. А если так, то надо было его чуть-чуть и поберечь от посягательств безответственных разбазаривателей народного (а значит, и моего) добра. Это одна психология.
Но вот сменился социально-экономический строй. «Народного» не стало. Следовательно, «моего» — тоже. Все «чье-то», чужое. А почему надо быть сторожем чужому добру? Не надо. Почему надо отстаивать истину во имя того, чтобы его, чужое добро, не разбазаривали? Не надо. Логика и простая, и убедительная. Но неправильная. Потому что все деньги мира (кроме, разумеется, тех, которые Мария Петровна копит на покупку нового телевизора, — эти уж пусть будут ее) — деньги Гейтса, Баффета и т.д., все деньги, которые составляют серьезные финансовые ресурсы, — это и мои, и ваши деньги. И деньги наших детей и внуков. Почему? А вы закройте глаза и представьте себе на минутку, что, например, черти куда-то унесли компьютерный и софтверный бизнес. Нет этого, Билл Гейтс роется на помойке. Но при этом и вы — если вы зарабатываете деньги, сидя за компьютером, — должны почувствовать себя глубоко несчастным и обездоленным человеком: вам больше не на что жить, нечего делать, и самое время идти покупать пистолет. Так что если мы не будем ценить «чужие» деньги и своей апатией или даже потворством будем позволять их разбазаривать, то от этого и сами будем становиться беднее.
А истину надо ценить превыше всех денег мира. Не только потому, что она красива, но еще и потому, что она выгодна. Хотя выгодность ее и не очевидна. Мой бывший и давно покойный начальник — профессор Г.З. (чтоб уже не ломать стиль) часто восклицал, подняв вверх указательный палец: «Истины надо превозглашать!» Именно так, с приставкой пре-.
Смена социально-экономического строя влечет за собой и ментальные изменения в обществе. И горе стране, если в нее придут жить поколения, для которых своя гривна — золото, а чужой миллион — мусор.