Горючее — этот овес для стальных коней — является в наш век одной из самых главных составляющих ценообразования. Дотошные американские экономисты подсчитали, что повышение цены нефти на мировом рынке на десять долларов за баррель (159 литров) приводит к снижению мирового роста экономики на 1%. Если проанализировать отечественный рост цен на нефтепродукты в последние 5-6 лет — становится понятно, как много мы потеряли…

Хлеб с бензином – экономический бутерброд
Так уж повелось, что, проходя мимо баннеров автозаправочных станций, окошки с цифрами на которых обновляются слишком уж часто и отнюдь не в сторону уменьшения, прохожие четко делятся на три категории: одни тяжко вздыхают, порой не сдерживая крепкое словцо; другие — остаются равнодушными, мол, меня не касается; третьи — и их не так уж мало — едко замечают: «Вот и хорошо, меньше будут по городу ездить!» На самом деле повышение цен на топливо — это удар, прежде всего, по самым незащищенным слоям населения. Как подсчитали харьковские экономисты в 2003 году (с тех пор мало что изменилось), на тонну хлеба отечественные аграрии тратят около 110 килограммов условного топлива (читай бензина или солярки). Если принять во внимание, что минимальная закупочная цена на тонну зерна составляет 500-700 гривен (в зависимости от класса), а цена дизтоплива — 4 гривны за литр, становится понятно, что о стабильности рынка нефтепродуктов малообеспеченные граждане должны просто молиться: ведь при покупке хлеба они платят деньги в основном за топливо (70-72%)…
Но если цены на хлеб контролируются государством, то тысячи других цен находятся в «свободном полете», изменяясь под впечатлением от «скачков» бензина и солярки. Именно поэтому уже стало традицией, что за любым «бензиновым кризисом» в нашей стране, а впрочем, и во всем мире, следуют ценовые кризисы на всех рынках — от рынка напитков до рынка ювелирных украшений. Его величество Топливо играет в любой экономике первую скрипку. Но на Украине это особенно заметно — ведь энергоемкость производств «у нас» в 6-10 раз больше, чем «у них», в Евросоюзе.
Заграница нас заправит
Бог обделил Украину нефтяными запасами. То есть, конечно, они у нас есть, и вроде бы добывается «черное золото» с каждым годом все активнее и активнее, но на три миллиона собственных тонн нефти приходится 15 миллионов тонн покупных — полученная смесь перерабатывается в нашем государстве для собственных нужд ежегодно. То есть горючее внутреннего производства мало отличается по цене от привозного, поэтому основная составляющая цены складывается не в Харькове, не в Киеве и даже не в Москве, а скорей в Лондоне, на Международной нефтяной бирже, в Нью-Йорке, где на бирже ежедневно регистрируются тысячи нефтяных сделок, в Токио и — в меньшей степени — на биржах других городов планеты. На днях, например, о создании нефтяной биржи объявил Шанхай, но пройдет еще не один год, прежде чем это учреждение приобретет способность существенно влиять на мировые цены.
Хотя на самом деле цены эти ветрены, как юная симпатичная леди: достаточно полунамека в новостях — и они стремятся ввысь. К примеру, стоило одной из американских компаний объявить о том, что ее гигантская нефтедобывающая платформа в Мексиканском заливе вновь начнет работу после ремонта (повреждения были вызваны ураганом) не в 2007 году, как планировалось ранее, а в 2008-м — как в тот же день стоимость барреля нефти выросла на 25 центов и составила на одной из бирж 64,05 доллара за баррель. Ценой в 70 долларов за баррель определенных сортов нефти уже давно никого не удивишь. Этот рынок начинает стремительно лезть в гору после каждого сообщения об обострении в Персидском заливе, он остро реагирует на все войны и революции в крупных нефтедобывающих странах. А когда все успокаивается — цены отступают, но крайне незначительно.
Украинский потребитель не видит прямой связи между событиями, например, в Ираке и ценами на бензоколонках по одной причине — на биржах торгуют не цистернами с нефтью, а фьючерсами, то есть контрактами. После заключения сделки проходит не один месяц, прежде чем продукты из этой нефти поступают к потребителям. К тому же некоторое время на рынке реализуются «старые», более дешевые товары. А дорогие лишь ждут своей очереди попасть на мировой прилавок. Для скептиков — 2004 год: мир в панике из-за ситуации на бирже. Газеты планеты выходят с катастрофическими заголовками: «На Нью-Йоркской бирже к началу июня нефть перешагнула за отметку 42,33 доллара за баррель — самую высокую за последние 20 лет!» Буквально через неделю Россия повысила отпускные цены на бензин на 11%. Из страны начало «вымываться» топливо — его вывозили в сумасшедших масштабах, пользуясь разницей в цене. Бензин на внутреннем рынке начал дорожать. Тогда Российская Федерация ввела рекордные экспортные пошлины на вывоз нефтепродуктов. Результат — рост цен на бензин на Украине на 40%. Причем находившийся тогда в президентском кресле Леонид Кучма с одной стороны пытался сдерживать цены, с другой — экспорт, ведь топливо в нашей стране все равно было дешевле европейского и его пытались вывезти за рубеж. Там цена 1 литра 93-го бензина равнялась 1 евро, у нас — 3 гривнам…
Тогдашний «бензиновый кризис» привел к шараханиям из стороны в сторону. Вначале государство попыталось создать резерв топлива, как в США. Однако в Америке топливо закупается заранее, когда цена его умеренна. У нас же закупки велись чуть ли не на рекордном максимуме цены. Затем — были попытки «надавить» на нефтетрейдеров. В конце концов правительство подписало с нефтяными магнатами меморандум, уступив им в налогообложении, и уборочная компания прошла относительно спокойно, хотя цены на сельхозпродукцию и многие другие «топливоемкие» товары заметно поползли вверх.
Еще в первый приход Юрия Бойко (с февраля 2002 года по март 2005-го Юрий Анатольевич был председателем правления НАК «Нефтегаз Украины») Украина стала получать нефть от России по мировым ценам. Юрий Бойко был первым, кто открыто заявил: «Украине все равно, у кого покупать нефть!» Самое популярное словечко того периода — «диверсификация»: страна искала источники нефти повсюду, велись переговоры и с Ливией, и с Ираном, и со многими другими державами. Сегодня Украина не особенно зависит от российской нефти, однако украинский нефтяной рынок значительно зависит от российского капитала.
Как покупалась отрасль
На эту тему спустя годы напишут тысячи книг детективного и приключенческого жанра. Как получилось, что выходцы из СССР с его усредненным уровнем благосостояния граждан разделились на тех, кто покупает сегодня пароходы и яхты, и тех, которые едва могут наскрести на буханку хлеба. Ответ кроется во многом в приватизации нефтяной отрасли.
Гигантский государственный мультифункциональный производственный комплекс, осуществлявший добычу нефти в СССР, был раздроблен на десятки гигантских (в мировом понимании) компаний, перешедших в частные руки. Фактически процесс образования нефтекомпаний начался в середине 80-х годов, когда стали создаваться нефтяные государственные концерны. Изначально логика нефтедобычи в СССР была ущербной. Союз был единственной страной, которая добывала нефть в глубине континента и экспортировала ее. Во всем мире считалось, что основополагающим ценовым фактором является расстояние транспортировки по суше. Это называется в экономике «плечом транспортировки». Для большинства стран это «плечо» составляет 200-300 километров. Для России (а когда-то для СССР) — 2500-3000 километров. Весь мир транспортирует нефть морем, что значительно дешевле. У СССР морские нефтетерминалы можно было пересчитать по пальцам: через Вентспилский морской порт (Латвия) транспортировалось 45-50% общего объема экспорта нефтепродуктов, через черноморские порты — 30%, а по суше — 20-25%. Проблемой, заложенной изначально, была собственно перекачка нефти на нефтеперерабатывающие заводы, видимо, намеренно построенные в центральной части страны, на максимальном удалении от нефтедобычи и основного бензинопотребления. Больше того, технологии нефтепереработки изначально закладывали неконкурентоспособность нефтепродуктов. Если у западных производителей выход из нефти высококачественного бензина составлял до 45%, то НПЗ СССР дают в лучшем случае 15-16%. Добавим к этому существовавшую в Союзе практику ограничения покупки автомобилей населением: чтобы снизить спрос на нефтепродукты по стране, гражданину ставились тысячи «палок в будущие колеса». Очередь на машины выстраивалась на несколько лет вперед, право на авто давалось не всем, объем двигателя «железного коня» определял положение в обществе его владельца. Простой труженик мог рассчитывать лишь на микролитражку, а высокопоставленный чиновник имел право обзавестись авто с огромным количеством «лошадей» под капотом.
Сложно сказать, кто из экономистов первым назвал нефтяную трубу «иглой», но сравнение было абсолютно верным: экономика СССР была наркотически зависимой от вывоза нефти, а потому государство делало все возможное, чтобы любое производство продуктов из нее было невыгодно. Именно поэтому нефтепереработка в СССР изначально делалась убыточной, а топливо — непропорционально дешевым. Нефтеперерабатывающие заводы имели план по… экономии нефти. Вместе с тем потребители об энергосбережении даже не помышляли. Механизаторы выливали неиспользованное горючее в лесопосадках, чтобы не возвращаться с ним и не получить «по шапке» за недоиспользование выделенной солярки. СССР, отнимая надежду на будущее у последующих поколений, качал нефть на Запад. Качал любой ценой, оставляя за своими нефтяниками выжженную пустыню, качал, сдавая ее на 10-20% дешевле самых низких рыночных цен. Нефтедоллары были важнее всего: когда весь мир понял, что нефть — ограниченный ресурс, что ее осталось лишь на несколько десятилетий (с сегодняшнего дня эта цифра оценивается специалистами в 40 лет, а то и меньше), когда весь мир снизил добычу и потребление нефти, СССР только расширил выкачку… Страна Советов жила по старинному принципу: «После нас хоть потоп».
Когда Союз распался, стало понятно, какого потопа ждали члены партаппарата. Начался дикий, совершенно безумный «дерибан». Каким образом из государственных объединений возникли частные компании, как некоторые из них вновь стали государственными, как одни фирмы исчезали, становясь частью других, как возникли международные корпорации — это абсолютно непрозрачные темы, вокруг которых много грязи и крови. Десятки людей получили «контрольный выстрел в голову», кто-то занял далеко не последние строки в рейтингах миллиардеров мира, а кто-то — оказался на нарах.
На Украине эти процессы отразились косвенно. С обретением страной независимости широкие слои населения вдруг с удивлением узнали, что бензин может стоить дороже воды и вообще является дефицитом. Это открытие ошеломило не только рядовых граждан, но и чиновников. К середине 90-х отечественные нефтеперерабатывающие заводы намертво встали, бензин купить стало практически невозможно: его продавали канистрами на перекрестках люди с сомнительной внешностью или им торговали с бензовозов контрабандисты. К тому времени в России уже сформировались мощные частные нефтяные компании, причем самые крупные из них отхватили контроль над всем циклом — от производства до розлива по бакам авто. Российский рынок почти поделили — обратили взоры на украинский.
К тому моменту страна готова была на коленях умолять о бензине. Экономику залихорадило, предприятия стали закрываться. Молоко дешевле было вылить в реку, чем довезти до городского рынка. Население не было готово платить за топливо (и продукцию, изготавливаемую с помощью этого топлива) реальную цену. Страна сдалась — нефтетрейдерам были даны сумасшедшие налоговые льготы. Импортеры получили такие возможности для зарабатывания денег (в том числе и с помощью махинаций), каких не имели никогда и нигде.
Украинские правительства одно за другим пытались наладить работу отечественной нефтепереработки. Договориться удалось лишь к 1996 году. Цена поставок — два завода, которые практически отдавались в собственность российским инвесторам. На Украине началась война импортеров и производителей. По сути, российские финансово-промышленные группы «мерились силой» на нашей территории. И те, и другие демпинговали, стараясь разорить друг друга. Наивные потребители радовались: цены на топливо на Украине были чуть ли не ниже российских. Понимающие экономисты били тревогу: победитель получал право устанавливать любую цену, даже самую высокую в мире. Но специалистов никто не слушал — всем нравилось покупать дешево.
Поначалу «выигрывали» нефтетрейдеры: их затраты были намного меньшими, да и их самих было гораздо больше, чем производителей. Но последние имели в рукаве серьезный козырь — связь с правительством. И украинский Кабмин взял да и отменил налоговые льготы, практически сравняв шансы.
Казалось бы, должна была начаться эпоха спокойного бизнеса. Не тут-то было. Война «титанов» только начиналась. 2000 год ознаменовался самым дешевым топливом чуть ли не за все годы Независимости Украины. Производители захотели захватить розничный рынок — чтобы контролировать всю цепочку и получать все деньги. Процесс активной перекупки автозаправочных станций продолжался где-то два года. Публика была в восторге — бензин практически не дорожал. Когда дали «занавес», зрители замерли в шоке. Оказывается, их слегка обманули: за бензин все-таки придется платить, причем именно по мировым ценам…
Часть 2