На днях Харьков посетила Ирина Медведева, член Союза писателей Российской Федерации, директор Института демографической безопасности, вице-президент Фонда социальной и психологической помощи семье и ребенку, одна из ведущих специалистов по проблемам глобализации, член экспертного совета Общественной Палаты при президенте Российской Федерации.

Нужна ли ребенку «правда-матка»
Нынче, в безудержном потоке последних концепций воспитания, некоторые суждения Ирины Медведевой могут показаться несовременными. По крайней мере, меня они озадачили неким пуританством и патриархальностью. Но, может быть, даже самым «продвинутым» родителям стоит немного притормозить в экспериментах над своими чадами и послушать мнение известного детского психолога? Поразмыслить есть над чем.
В современном воспитании, как и в экономике и политике, много опасных мифов, уверена Ирина Яковлевна. Например миф о том, что ребенку нужно знать о жизни «всю правду», Ирина Медведева считает одним из самых разрушительных. Ребенку нельзя говорить об ужасах, которые случаются в жизни — о зверствах на войне, например, или о том, что происходит в местах лишения свободы: детская психика с такой информацией может не справиться. К тому же взрослые под «всей правдой», считает Ирина Медведева, почему-то подразумевают только самую страшную или гадкую сторону жизни — то, что называется ее изнанкой. Ребенок должен знать ту правду, которая помогает ему стать человеком: в жизни есть и радости, и подвиги, и милосердие, и альтруизм.
Она уверена, что ребенку ни в коем случае нельзя знать правду о физической любви, сексуальных отношениях. По словам Ирины Медведевой, вопрос о сексуальных отношениях волнует больше взрослых, и свой интерес они любят переносить на ребенка. А дети, оказывается, очень мало этим интересуются и довольствуются самыми общими ответами родителей на эту тему. Вопрос «про это» у детей постарше и подростков носит уже демонстративный характер: им хочется посмотреть, как взрослые смущаются. Тем более что в этом возрасте они, как правило, получают такую информацию совсем из других источников. Ничего страшного, говорит Ирина Яковлевна, нет в том, что мальчишки-подростки узнают, «как это у взрослых», в подворотне — подворотня была и будет всегда…
Считается, что улица навсегда искажает представление ребенка об отношениях полов, поэтому умелая родительская подача интересующей ребенка темы все же ценнее уличного цинизма. Но Ирина Яковлевна полагает: сколько бы родители ни давали якобы культурную, цивилизованную информацию о сексуальной жизни, подросток все равно больше поверит подворотне. Плохо, когда эта информация исходит от родителей, потому что родители для ребенка — святые люди. Часто взрослые, безусловно зная сексуальную сторону жизни на практике, не представляют себе в этой ситуации родителей. Когда родители начинают говорить на эту тему — нарушаются очень важные отношения ребенка и взрослого.
Вся правда о сексе, говорит Ирина Яковлевна, не только растлевает детей, но и травмирует их психику: нарушается чувство интимного стыда — один из главных признаков психической нормы. Бесстыдство же всегда указывает на тяжелую психическую патологию: это свойственно, например, при некоторых видах шизофрении, при тяжелых женских психозах — нимфомании. Когда мы искусственно разрушаем чувство интимного стыда, мы инвалидизируем психику ребенка, навязывая ему бесстыдство тяжело психически больного человека…
Детей нужно строго наказывать
Еще один опасный воспитательный миф, считает Ирина Медведева — это то, что на ребенка «нельзя давить», потому что запретного якобы захочется еще сильнее. Логика эта неверна, утверждает она. Большинство детей хотят слушаться взрослых, которых они любят. Если детям что-то запрещают — они этого не делают или делают с опаской. Дети любят, когда им указывают границы дозволенного, их успокаивает диктат взрослого. Ребенок считает, что если взрослые что-то запрещают, этим они его защищают. А вот если на детей не оказывать давления — они окончательно распускаются и невротизируются. Взрослый при этом уже не является в глазах детей защитником. Многие дети испытывают страх перед жизнью, потому что взрослые перестали их воспитывать. Дети думают, что взрослые — «слабаки» и боятся собственных детей.
— Но ведь психологи ратуют сегодня за отсутствие диктата и авторитарности в отношениях между родителями и детьми.
— Партнерские отношения взрослых и детей — это ужасная ложь и фальшь: ребенок никогда не будет вам ровней, даже если вам 80 лет, а ему 50. Представьте себе: вы — неграмотная деревенская старуха, а он — академик. Он вам не ровня, потому что вы носили его в утробе, кормили из ложечки, вытирали ему попку и стирали его штанишки. Фальшивое равенство исключает воспитание: «Если ты мой друг — какое ты имеешь право диктовать, как мне жить»? Этот миф очень соблазнителен для женщин: когда она ведет себя с ребенком как со сверстником — у нее возникает иллюзия, что она не стареет. Но, с одной стороны, взрослый заигрывается и сам становится инфантильным и безответственным. А с другой — он не может окончательно присесть на корточки и играть в песочнице с ребенком. Поэтому взрослый волей-неволей требует, чтобы ребенок встал на цыпочки, и делится информацией, которую передает друзьям. Но ребенок не может выдержать груз взрослой информации, чувств, переживаний — то, что предусматривают партнерские отношения.
Еще один миф, считает Ирина Яковлевна, о том, что детей нельзя строго наказывать:
— Обязательно нужно строго наказывать детей, которые позволяют себе всякие безобразия. Речь идет и о физическом наказании, если ребенок совершил асоциальный поступок — украл например. Или грубит взрослым, особенно слабым — не папе и маме, а бабушке. Это надо пресекать особенно строго. Дети часто ведут себя со взрослыми так, как не должны себя вести. Это не только безнравственно и отвратительно. Нарушение естественной иерархии воспитания, традиционной, веками отработанной системы разрушает психику детей.
У нас в генетической памяти записан страх перед отцом. Это не исключает любви к нему, но бояться отца — естественно: это не позволяет делать при отце того, что позволяешь себе среди приятелей. Когда взрослый не давит, не наказывает — рушится и психика отдельного человека, и психика целого общества, состоящего из будущих граждан, которых
не воспитывали.
— А как же быть с правами ребенка?
— Это идет от западного либерализма. Во главу угла ставится не нравственность, не долг, не обязанности человека, а его права. Сначала — права человека, потом права ребенка, которые потом затмевают все, даже здоровую логику воспитания. Когда я побывала в Западной Европе, подумала, что мертвый тянет за руку в гроб живого. Я поняла, что мы живем в раю: у нас дети все-таки не позволяют себе такого поведения, как, скажем, в Германии. Германия — страна, где уже развалены нормальные отношения взрослых и детей. Может быть, там взрослые потому и не желают рожать детей, что не хотят получать сразу бандитов, которые к тому же, зная о правах ребенка с горшкового возраста, жалуются на своих родителей в ювенальные суды. В Германии уже 35 лет отрицательная демография. Немцы скоро совсем исчезнут естественным путем, а территорию Германии займут турецкие эмигранты, которые своих детей воспитывают строго. Для нас это очень поучительно. А началось все с того, что человек «должен быть свободен», что свобода — это главное. Свобода не для достижения каких-то высот, а просто свобода ради свободы. Свобода — как идол, которому надо поклоняться, и на ее алтарь нужно положить все: свою жизнь, жизнь собственных детей, жизнь своего народа, страны… Если мы не будем поклоняться свободе как главному идолу своей жизни, мы сохраним и детей, и народ, страну и культуру.