Гость «Прямой телефонной линии ВХ» – шоумен, артист телепередачи «Большая разница по-украински», актер Харьковского государственного академического театра кукол Вячеслав Гиндин.

Лицедействовать начал с младых ногтей 

– Здравствуйте, Вячеслав. Меня зовут Анастасия. Скажите, в детстве вы тоже лицедействовали?
– Мне кажется, я родился с мыслью, что буду актером. Сколько себя помню – хотел быть актером, знал, что им буду, и к этому шел. Стезя комедийного актера тоже была предопределена еще с раннего детства: я любил смешить. Продолжал смешить и в школе, но там я понял, что у меня могут быть неприятности: родителям приходилось читать в моем дневнике бесконечные замечания учителей.

– Родители страдали от ваших талантов?

– Родители страдали от моих безобразий. Маме звонили по телефону: «Слава лежит на асфальте, у него кровь». Мама выскакивала во двор, где я распростерся в крови, – так мы играли в войнушку: наливали в целлофановый пакетик воду, подкрашенную красной акварельной краской, и делали киношные пузыри, которые на заре кинематографа имитировали кровь. Наши игры вообще были очень драматургическими – прежде чем взять врага в плен или снять с него скальп, мы произносили цитаты из фильмов. Но я очень благодарен родителям, которые помогли мне обрести призвание. Мой папа – известный ученый-физик, лауреат государственных премий, у него масса учеников в стране и за рубежом –хотел видеть во мне продолжателя научной династии. Но отец всего добился сам, поэтому и меня благословил на мою профессию. Его поддержала мама. В молодости она хотела стать актрисой, но дедушка настоял на том, чтобы она забрала из института документы.

Любимая пародия – на дона Корлеоне

– Добрый день, Вячеслав Иосифович. Вам звонит Марина. Скажите, пожалуйста, какие пародийные роли достаются вам в «Большой разнице»?
– Это были пародии на Иосифа Сталина, Валерия Меладзе, Михаила Поплавского, Игоря Пальчевского, Дмитрия Киселева, Анатолия Вассермана, композитора Владимира Быстрякова, Мишеля Платини, на музыканта группы «АББА», на актера Григория Абрикосова, сыгравшего в «Свадьбе в Малиновке» пана атамана Грициана Таврического. За три года работы в программе я, пожалуй, все роли и не вспомню, к тому же сыграл не только портретные образы, но и множество разных персонажей, в том числе мне несвойственных бомжей или алкоголиков.

– А есть пародия, которую вы особенно любите?

– Портретный образ, которым я горжусь больше всего, – Марлон Брандо из «Крестного отца» в пародии фильмов о мафии. На этот образ меня взяли без проб. Для пародии гримировали более трех часов, за щеки вставили специальные ватные тампоны, увеличивающие нижнюю челюсть. Кстати, играя в «Крестном отце», Марлон Брандо был уверен, что у дона Корлеоне должно быть сходство с бульдогом, поскольку у него бульдожья хватка, и сам сделал себе такие тампоны.

– Тампоны за щеками не искажали вашу речь?

– Они не только не помешали, но и придали дополнительную характерную окраску – осиплость голоса Марлона Брандо в «Крестном отце».

– Добрый день, Вячеслав Иосифович. Вам звонит Виктория. В «Большой разнице» меня всегда поражает работа гримеров. Как достигается удивительное внешнее сходство актеров и персонажей, на которых делаются пародии?

– У гримеров сложная «кухня». Иногда скетчи сразу пишут под актеров, а иногда сначала придумывают образ, под который подгоняют внешность. В гримерной на стене размещены портреты актеров «Большой разницы» в разных ракурсах. И гримеры оценивают сходство актера с оригиналом, примерно зная психотип, психофизику, физиологические особенности, отличительные черты каждого из нас. Иногда грим создается не один час, но эти муки, как видите, воздаются сторицей.

Каждая «Большая разница» – сюрприз даже для актеров

– Здравствуйте. Вячеслав Иосифович? Меня зовут Татьяна. Не расскажете ли, что «Большая разница» приготовила на Новый год?
– Не расскажу, и не потому, что жаден, а потому, что сам не знаю. Мы сняли такое количество сюжетов, что из них можно смонтировать массу программ. Для меня самого каждый эфир «Большой разницы» сюрприз: включаю телевизор и не знаю, что будет в этой программе. Мы выполняем такой объем работы, что о каких-то сюжетах я даже забываю, и вспоминаю скетч, когда его показывают.

Ургант и Цекало подшучивают друг над другом экспромтом

– Здравствуйте, Вячеслав. Меня зовут Наталья. Интересно, а Иван Ургант в жизни такой же искрометный, как на экране?
– С Иваном Ургантом мы пересекаемся на площадке, но опыта общения с ним в жизни у меня нет: актеры и ведущие «Большая разницы» практически не имеют возможности такого общения – Иван приезжает исключительно на запись ведения программ. Как и любой актер, он не может постоянно юморить и хохмить. Конечно, Иван Ургант бывает разным: и грустным, и задумчивым, но когда выходит на площадку – включается какая-то кнопка № 8, как я это называю, и тогда он перевоплощается. Иван – человек бесконечно обаятельный, талантливый, безумно интересный, интеллектуально-интеллигентный. Очень мало сейчас и в театре, и в кино интеллигентных актеров. А в Иване Урганте есть врожденная интеллигентность, и это сразу подкупает.

– И еще интересно: Ургант и Цекало поддевают друг друга по сценарию или импровизируют?

– Это мощно сработанный момент – они в этом купаются, и здесь никаких заготовок нет. Все это рождается на ходу, но, к сожалению, очень многое из происходящего на площадке не включается потом в программу, зрителю показывается лишь сотая часть. Если бы удалось показать все, что снято, – это была бы отдельная программа «Очень «Большая разница».

На утренниках Деда Мороза потешала рифма

– Добрый день, Вячеслав Иосифович. Вам звонит Сергей. Наверняка вам приходилось работать под Новый год. Поделитесь курьезными новогодними историями.
– Новогодняя страда для нашего брата актера – это отдельная история. Курьезные случаи больше связаны не со спектаклями, а с интермедиями, когда актеры изображают Дедушек Морозов и Снегурочек. По молодости я тоже работал в детских садиках и школах. Самые приятные моменты – общение с детьми, а курьезы были связаны с текстами в стихах, которые обычно вручали Деду Морозу в детских садах и школах. Текст этих стихов утверждались в районо или гороно, в одном из них, например, была рифма: «Дед Мороз, Дед Мороз, почему к нам не идешь?» или «Вот спасибо, молодцы! Веселили от души». От текстов «стихов» отступать было нельзя, но я пытался говорить своими словами.

«Я патриот своего театра»

– Добрый день, Вячеслав Иосифович. Меня зовут Олег. Вы популярный, востребованный актер. А что вас держит в театре кукол?
– Еще лет пять назад, пожалуй, затруднился бы с ответом, а сегодня с гордостью могу сказать, что наш театр лучший не только в городе, но и в стране. У нас огромный репертуар: Шекспир, Антон Чехов, Андрей Платонов, Михаил Булгаков – и замечательный главный режиссер Оксана Дмитриева. До нее он был кукольным театром, а стал театром кукол. Если нашему театру представится возможность побывать на международном фестивале, думаю, произведения, поставленные Оксаной Дмитриевой, признали бы и в Европе. Всякий раз, выходя к зрителю на поклон после спектакля «Простые истории Антона Чехова», я наблюдаю плачущих в зале людей: кто-то сдерживается, а у кого-то слезы. Темы наших спектаклей волнуют и будоражат, и этот процесс начался именно с приходом Оксаны Дмитриевой. То, что сейчас происходит в театре кукол, мне безумно нравится. К тому же Харьков – мой родной город. У меня была возможность рвануть в Москву, в Киев, но что-то не отпускало. Я очень люблю строчку Гребенщикова: «Каждый человек – это дерево, он отсюда, и больше нигде». Я себя ощущаю только отсюда, и больше нигде. Я – патриот своего театра. Предлагаю вам прийти на наши спектакли и в этом убедиться.

– Здравствуйте. Вячеслав Иосифович. Меня зовут Полина. Актеры драматических театров могут сполна продемонстрировать свое мастерство, а кукольник спрятан за ширмой, его главный инструмент – только голос. Чем такая работа привлекает актеров?

– Я служу в нашем театре 25 сезонов, и ширма доминировала не всегда. В последних спектаклях – «Король Лир», «Простые истории Антона Чехова», «Майская ночь», «Чевенгур» – мы работаем с куклами на сцене: зритель нас видит и может идентифицировать роль с актером. Более того – в нашем театре зритель уже стал ходить на актера. К слову, что касается работы за ширмой: я играю Хлестакова в абсолютно кукольном, ширмовом спектакле «Ревизор» и, честно говоря, как-то поймал себя на мысли, что сегодня мне менее интересно было бы играть его живьем. Моя работа разнообразна, и в этом смысле я обласканный актер: могу сегодня поиграть в куклы, завтра в «Простых историях Чехова» сыграть собой, послезавтра могу взять куклу и не прятаться за ширму.

– Наверное, актерам театра кукол повезло, что за ширмой можно до преклонных лет играть мальчиков и девочек, если удалось сохранить голос?

– Люди могут работать до глубокой старости, если они профессионалы, а есть актеры, которым и в 30 лет сказать уже нечего. В нашем театре работала ныне покойная актриса Любовь Гнатченко. До самого ухода на пенсию (а ей тогда было за 70) она играла молодую игривую служанку Качу в «Чертовой мельнице». В мультфильмах 50-х годов персонажей-девочек озвучивали своеобразными женскими голосами, и Любовь Гнатченко своим творчеством пропагандировала эту моду. На юбилей актрисы театр показал спектакль «Чертова мельница», где она сыграла Качу. После спектакля режиссер поинтересовался у зрителей: «Как думаете, сколько лет актрисе, сыгравшей Качу?» Ответы были разными: «28», «37», немногим за 40» лет. Публика ахнула, когда к ней вышла 80-летняя актриса.