Чаще всего статьи пишутся для читателей. А я написал — скорее для «писателей». Но поскольку «писательской» газеты у нас нет, приходится мучить нашими проблемами читателей.

Получил я недавно письмо от одного из своих друзей — крупного специалиста в области эпидемиологии ВИЧ/СПИД и прекрасного человека. Письмо — крик души о том, что весьма влиятельная газета из числа тех, о которых говорят, что «они формируют мировое общественное мнение», опубликовала необъективную статью, компрометирующую антиретровирусную терапию — лучшее, что сегодня может предложить медицина сотням миллионов несчастных.
«Это что же делается, — вопрошает он, — кому-то хочется сократить помощь слаборазвитым странам на борьбу с ВИЧ/СПИД и эта статья — начало пропагандистской кампании? А если это не заказуха, то как могут появляться такие материалы в прессе?»
Здесь же, в приложении — и сама статья, и его анализ ее содержания. Анализ совершенно уничтожительный.
Суть дела в том, что кто-то из бразильских врачей на весьма ограниченном поле наблюдения заметил увеличение частоты заболевания проказой (лепрой) у людей, получающих антиретровирусную терапию. Это наблюдение он опубликовал в научном журнале как рабочую гипотезу. В статье же, вызвавшей беспокойство моего друга, это выглядит как нечто, куда большее, чем гипотеза — как более или менее доказанный факт. Причем друг критикует не только это, критикуются и нестыковки числовых данных, и нелепый картографический материал, содержащийся в публикации.
Если предположить, что статья — чистой воды заказ, и что даже газеты такого уровня (a это N.Y.T.) охотно берутся за исполнение такого рода заказов, журналисту остается только, как говорят шоферы, «слить воду», завернуться в белую простыню и тихо ползти на кладбище. Потому что в такой прессе человеку «с принципами» делать принципиально нечего. А у читателя должен, если не сразу, то со временем, созреть вопрос: «Кому же тогда верить?»
Но вот я замечаю очень странное место в полученном письме. Вот оно, просто скопированное безо всякой правки: «Согласно данным ВОЗ, в 2002 году в Индии было зарегистрировано 473,658 новых случаев лепры. Между тем на октябрь 2006 года там всего 96000 новых случаев лепры. То есть достигнуты замечательные успехи». Вы понимаете что-нибудь? Нет. И я — нет. Полный абсурд. А ведь дело простое — речь идет всего лишь о сравнении двух чисел, пусть даже и многозначных. Я приблизительно понимаю, как это произошло. Друг мой писал письмо на компьютере, пользуясь при его написании другими документами и вставляя в свое письмо фрагменты из них с помощью компьютера (клавиши ctrl+с — ctrl+v). Так быстрее. А в результате получается… в том числе и то, что вы видите. Это вполне могут быть вставки фрагментов из двух документов, использующих различные стандарты записи многозначных чисел. Наверное (почти наверняка), надо из записи 473,698 выбросить запятую — ну не может быть 0,658 заболевших! А 473658 — вполне. Ведь компьютер неправильно рассматривать только как безошибочный инструмент для создания, обработки и хранения информации. Точно с таким же успехом он служит и для внесения ошибок в вышеупомянутую. И эти ошибки, как правило, именно такой дурацкий вид и имеют.
Что получается? Когда мы сами такие вещи делаем и их не замечаем — это ничего, это нормально. Когда же замечаем что-то подобное у других — кричим «караул».
Был я когда-то редактором отдела в одной из давно почивших в бозе харьковских газет и припоминаю случай из собственной редакторской практики. Симпатичная девушка (а других среди журналистов нет) добросовестно списала с диктофона все, что перед ней «от фонаря» озвучил начальник облсельхозуправления, и положила передо мной. Речь шла о достоинствах комбайна «Джон Дир». Я вижу числа и начинаю их комбинировать. Умножать и делить. У меня получается, что комбайн за день убирает 10 соток. И это очень много, это замечательно, чуть ли не мировой рекорд! Если бы на моем месте был кто-то другой, а не бывший специалист по умножению и делению именованных чисел, это так бы и пошло в номер. Но у меня, человека с физическим, а не филологическим образованием, и многолетним стажем физика, профессиональная привычка — смотреть, сходятся ли концы с концами хотя бы с точки зрения здравого смысла. У девушки, окончившей филфак, такой привычки нет, и потребовать ее от нее нельзя. Не учат там такому.
А вот более или менее свежее сообщение одного из харьковских изданий: «Сорок пять функциональных кроватей, 33 тумбочки, 27 инвалидных колясок, подъемные приспособления для больных, операционные столы и другое необходимое медицинское оборудование (на общую сумму более 40 тысяч гривен) поступило на днях в городскую клиническую больницу скорой медицинской помощи из Германии». Хочется спросить, как у Жванецкого: скока-скока? Что значит «более»? На тысячи или на сотни тысяч? По моим представлениям об уровне европейских цен, 40 тыс. гривен или ненамного больше за все перечисленное — пустяк, которого просто не может быть. Разве что «по остаточной балансовой стоимости». Скорее всего подарок стоит много дороже. И хотя дареному коню в зубы не смотрят, хотелось бы все же знать правду, если уж попытка дать такое знание предпринимается…
Газетный материал, пока он попадет на полосу, проходит через ряд рук и голов, и каждая решает свою специфическую задачу в меру собственного разумения. О редакторах я молчу. Лично я ненавижу литредакторов. Редкий литредактор «поправит» мою статью, не внеся в нее ошибку. Причем такую, что от нее захочется застонать и застрелиться. Ему же хотелось — доступнее. Для собственного, филологического опять понимания. Более терпимо отношусь к корректорам, хотя и к ним есть вопросы. Уже никто из них не различает «кампанию» и «компанию» и всякое такое. И когда я читаю про «посевную компанию», взгляду моему видится компашка, накрывшая полянку по соседству с сеялкой.
Чаще всего факты специально «жарить» не надо. Они сами начинают воспаляться, начиная с самого-самого первоисточника информации — с того большого начальника, который не потрудился подготовиться к разговору с журналистом (некоторым это действительно не нужно, но речь не о них) и брякает в диктофон что ни попадя. А у журналиста гонорарные ставки, как правило, нижайшие и ему, бедняге, чтобы заработать, надо писать много, а это значит — быстро, чтоб между двумя ударами клавиш искра не проскочила. А у корректора от мигрени глаза на лоб лезут, а литредактор — в предсмертном состоянии после вчерашнего…
Производство газеты — это производство сродни конвейерному. Но если на заводском конвейере рабочий, скажем, накручивает одну и ту же гайку на один и тот же болт и ему ошибиться трудно — хоть с мигренью, хоть после вчерашнего, потому что гайка М8 не накручивается на болт М10, то о газетном конвейере этого не скажешь. И я думаю, что все это — интернационально. То есть глобально. И в В. Х. , и в N.Y.T. Поэтому, если читатель приучит себя к тому, что не так важно правильно написать, куда важнее правильно прочитать, — он проявит истинную мудрость. И Бог ему воздаст. Пониманием прочитанного.