Посещение нерадивого врача в лучшем случае может оставить горький осадок, но бывает и так, что после общения с человеком в белом халате пациент может запросто заболеть. Ятрогенные заболевания — психогенные расстройства, возникающие вследствие ошибок медицинских работников: неправильных, неосторожных высказываний или действий.
Когда медиком быть «просто противно»Подготовка врачей — это не только изучение физики, химии, патологии и анатомии. Существует в медицине такое понятие — деонтология, профессиональная этика медицинских работников, принципы их поведения, которые призваны максимально повысить эффективность лечения. Возможно, многие будущие врачи не слишком-то вникают в этот предмет, несложный, но почти «лишний» на практике.
От педиатра, к которому я привела дочь, требовалось всего ничего: черкнуть цидулку для стационара об эпидемиологическом окружении. Педиатр видела нас впервые, но наши улыбающиеся лики почему-то сразу подействовали на детского врача как рвотный порошок: ее стало прямо-таки выворачивать наизнанку. Мадам в белом «прикиде» всем своим видом демонстрировала нескончаемое омерзение. Насилуя себя исполнением святого врачебного долга, педиатр засучила рукава, крючьями растопырила пальцы и брезгливо прикоснулась к волосам ребенка: занялась поисками вшей. Ее лицо так кукожило и перекашивало по диагонали, что я поинтересовалась причиной явно болезненного состояния медика. «Волосы у ребенка грязные», — неожиданно процедила она. Ну, вообще-то, волосы были не грязные, а просто влажные: мы шли под дождем без зонтиков. Но рапортовать об этом абсолютно несимпатичной мне врачице я не стала. Вообще же, смею предположить, что весь этот «вшивый» спектакль был разыгран умышленно: скорее всего врач собиралась выбить из меня компенсацию за «немыслимые страдания».
Не дождалась…
Кстати, знания педиатра ограничивались, вероятно, только поисками живности: врач прошляпила замечательно выдающийся тонзиллит в полном «расцвете сил» и выдала справочку о полном здравии. Скорее всего брезгливому медику было просто невыносимо противно заглядывать в чужое горло. Но мне подумалось: если врач так отнесся к хорошо одетому и сытому ребенку — как тогда представитель самой гуманной осматривает бедненько одетых или на самом деле не очень вымытых ребятишек? И на кой…, вообще, люто ненавидя профессию и детей, надо было топать в медицинский, да еще и на педиатрический?
Не выдали Мальчиши-Кибальчиши врачебную тайну, но сильно намекнули
Деонтология, кстати, включает в себя и соблюдение других правил, в том числе врачебной тайны. Медицинский работник должен проявлять по отношению к больному максимум внимания, прикладывая все усилия, чтобы восстановить здоровье или принести облегчение больному в его страданиях. Деонтология гласит, что врач должен избегать в присутствии больного разговоров и рассуждений с коллегами, с персоналом и самим больным по поводу его заболевания, вызывающих иногда развитие заболеваний, которые называются ятрогенными.
…С минуту осмотрев меня, медик ойкнула: «Подождите, я сейчас!» И умчалась вдаль. Вернулась в сопровождении целого консилиума. Врачи, перешептываясь, с ужасом и соболезнованием принялись меня рассматривать. В душу закрались гнусные подозрения — уж не вырос ли у меня лишний орган: судя по реакции толпы врачей, я представляла явный интерес не только для отечественной, но для мировой медицины. Тут же сработало богатое воображение: я уже представила себя, ненаглядную, в музее паталогоанатомии. Плаваю себе беззаботно в огромной колбе с формалином, а на меня глазеют студенты-медики и строчат благодаря моей неординарности кучи толстенных работ диссертанты. Пока я «мечтала» о музее паталогоанатомии, медики, перешептываясь между собой, всем своим видом старательно демонстрировали, что жить мне осталось всего ничего. Вердикт был жестким: «Завтра же на операцию!»
— А может быть, послезавтра? — попыталась я отпроситься.
— Нет, именно завтра, иначе…
Кстати, что иначе — медики все-таки не конкретизировали: не выдали Мальчиши-Кибальчиши врачебную тайну. К счастью, я — не тревожно-мнительный пациент: с приобретением белых тапочек не торопилась. Хотя не скрою: выйдя из кабинета эскулапов, усиленно начала прикидывать, как теперь с загадочным диагнозом жить дальше. И все же, зная подобные «фокусы» врачей, с операцией не поспешила: нагнетание ситуации — один из известных способов вышибить звонкую монету. Вспомнила и совет подруги-медика: чтобы узнать свой диагноз наверняка — нужно поспрошать как минимум трех специалистов (если хватит денег, конечно). Проконсультировалась у другого врача. Эта врач не таращила на меня глаза, не соболезновала, зато изумилась: операция, оказывается, была не нужна, мне назначили всего лишь препарат на травках.
Ятрогенные заболевания — психогенные расстройства, возникающие как следствие ошибок медицинских работников: неправильных, неосторожных высказываний или действий. Для развития ятрогенных заболеваний имеют значение и поведение врача, и особенности психики больного — степень эмоциональности, мнительность. Многие из заболевших людей страдают не только от болезни, но и от порождаемых ею тревог, страхов, опасений за исход. Больной особенно внимателен к словам врача, к его поведению, интонациям, выражению лица. Патогенное значение могут иметь не только непродуманные реплики типа «Ваш приступ — это только первая ласточка, но вторая уже не прилетит», но и непонятное значение некоторых не ласкающих слух терминов — «крючкообразный желудок» или «дистрофия миокарда». Даже интонации, короткие возгласы, затянувшееся молчание или жесты врача могут быть поняты больным как признаки особой трудности диагностики или даже безнадежности прогноза. Взвешенным должно быть и содержание выдаваемой больным медицинской документации. Последствиями необдуманных или, наоборот, хорошо продуманных действий медиков занимаются в первую очередь психотерапевты: лечение ятрогенных заболеваний сродни лечению неврозов.
Ответственность медработников за разглашение врачебной тайны, если это повлекло за собой серьезные последствия, например самоубийство больного, наказывается в уголовном порядке. Хотя — поди докажи. А вот за обычное хамство или умышленное нагнетание ситуации срока врачу не дадут, в лучшем случае — пригрозят на планерке пальчиком. Между тем восстановление психики пациента после единственного визита к позабывшему о профессиональной этике врачу может затянуться надолго, иногда навсегда.