…или как взять комментарий у чиновника

В отдел юстиции областной государственной администрации я попала, преисполненная самых благих намерений. Я хотела получить комментарии к статье, опубликованной в номере «Вечерки» прошлого четверга «Для судов мест нет?» Статья повествовала о тяжелой судьбе судей и работников судебного аппарата в связи с отсутствием свободных помещений для судов. Дело в том, что за наличие этих самых помещений отвечают две инстанции — судебная администрация и отдел юстиции областной государственной администрации. И я, гордясь своей объективностью, решила взять комментарии у обеих организаций. Воспаленное воображение рисовало статью величиной этак на газетную полосу, комментарии сторон, истории простого народа, вынужденного дожидаться рассмотрения исков по нескольку десятков месяцев…
Шаг первый. Интервью в отделе юстиции
Чудное место (Госпром как-никак). Очень, очень приятные люди. Мы мило побеседовали, цитируя классиков, действующее законодательство и обсуждая сегодняшнее положение простых смертных, вынужденных стоять в «судебных» очередях. Договорились о сроках согласования материала. Тепло попрощались.
Шаг второй. Согласование
За час до верстки из отдела юстиции мне перезвонили и сообщили, что согласования материала нет и пока не будет. И вообще-то, по регламенту я должна направить в отдел юстиции запрос на получение информации и ждать ответа. Поэтому мне придется подождать, когда статью согласуют.
В этот момент мне было совершенно наплевать на все регламенты, на свободу слова, сотрудничество с прессой и победу демократии. Поскольку статью в план номера я поставила еще на прошлой неделе, меня ожидало грандиозное объяснение с редактором. Говорить ему за час до верстки, что статья «не пойдет» или «пойдет» не в том объеме, мне совершенно не хотелось. Кроме того, я искренне не понимала: если в этой организации существует какой-то загадочный «регламент», что мешало сообщить мне об этом раньше? Я бы направила запрос и честно подождала месяц. Безусловно, через тридцать дней эта информация уже утратила бы свою актуальность, но совесть моя была бы чиста.
Некоторое время мы с отделом юстиции искали разумный компромисс, после чего решили, что как только все согласуют, мне сразу же перезвонят. Я поинтересовалась, могу ли я помочь в вопросе согласования, и мне продиктовали телефон.
Телефон оказался номером пресс-службы областной государственной администрации. Сотрудники пресс-службы с некоторым удивлением отреагировали на мою просьбу о согласовании, резонно заявив, что согласовывать интервью отдела юстиции (и не только юстиции) не в их компетенции. Регламента, который я просила на ознакомление, не существует. Руководитель любого отдела дает или не дает интервью на свое усмотрение и, поскольку он является руководителем, отвечает за свои слова самостоятельно.
Перезвонив в отдел юстиции, я отрапортовала о проделанной работе и поинтересовалась, что мне делать дальше. На том конце провода задумались и сообщили, что в этом случае интервью будет согласовываться с заместителем Арсена Авакова — Сергеем Стороженко.
Застать Сергея Стороженко на рабочем месте мне не удавалось дня два. Решив сменить тактику, я, набирая его номер, стала просить возможности ознакомиться с загадочным «регламентом». С тяжелым вздохом мне объяснили, что «регламента» как такового нет, просто материал берут посмотреть редакторы с целью выявления грамматических ошибок. Ага, значит, наверняка завтра я смогу получить материал.
«Завтра» я материал не получила. Как, впрочем, и послезавтра и после-после-после…
Шаг третий. Законодательство
Честно говоря, я долго не могла понять, чем вызван такой ажиотаж вокруг пары несчастных вопросов. Весь текст от силы занимал четверть газетной полосы. Может, органам государственной власти запрещено откровенничать о своей работе перед журналистами? Вроде нет. Согласно статье 10 Закона Украины «Про информацію», органы государственной власти обязаны информировать о своей деятельности.
Может, я замахнулась на конфиденциальную информацию и сама не заметила? Может, информация о том, что отдел юстиции областной государственной администрации помог в предоставлении земельного участка для Ленинского суда, является собственностью государства и находится в пользовании органов государственной власти? Или, того хуже, информация о деятельности отдела юстиции содержит государственную тайну? Тоже вроде нет. Существует такой вид информации — «информация о деятельности государственных органов и органов местного самоуправления» (ст. 18 Закона «Про информацію»).
Может, я где-то превысила свои журналистские полномочия? Тоже нет: согласно ст. 26 Закона Украины «О ПСМИ» журналист имеет право на посещение органов государственной власти, а также на получение и распространение информации.
Если верить законодательству (ст. 42 Закона Украины «Про информацію»), между мной и отделом юстиции областной государственной администрации сложились «информационные отношения». И я с уважением отнеслась к этим отношениям (ст. 44 Закона «Про информацію»). Я использовала полученную информацию согласно договоренности (обещала интервью — сделала интервью). Я представила на согласование текст (ст. 2 Закона «О ПСМИ»).
Я пошла навстречу всеми возможными для себя способами, соблюдая при этом действующее законодательство. А в ответ — тишина. Как же уважение ко мне как «к субъекту информационных отношений»? А как же свобода слова? Гарантированность права на информацию? Доступность, открытость и прочие прелести свободного общества? Похоже, вопрос так и останется без ответа…