Трогательная вера в то, что Черноморск вскоре объявят вольным городом, имеет все основания на бессмертие – особенно в том случае, если ее способности к мутации будут непрестанно шириться.

Она подобна претензиям линии, мнящей себя прямой, на пересечение с той прямой, которой она параллельна. Разумеется, такое счастье возможно лишь при условии декапитации Эвклида – а потому поиск внешних сил, способных чудесным образом изменить внутреннюю геометрию, превалирует над приложением внутренних усилия к выпрямлению себя.

Как ни крути, но линия партии не может быть свободна от неровностей местного ландшафта. Выкручиваться приходится постоянно. Возвышенная де-эвклидизация пространства порождает новые фигуры, но устанавливает гнетущее отношение неопределенности между катетами и гипотенузами. Зачастую, концы не сходятся с концами, и на каждом шагу победного марша маячит угол, который норовит все в себя загнать. Конечно, всегда можно гордиться тем, что родной угол – не медвежий, а прямой… но это уже обычные изыски национального глазомера.

Пикейные жилеты плохо стоят на собственных ногах, а потому мятутся в поисках головы. И тот голова, и тот тоже голова… светлые головы далече, но заняты они, конечно, нашим светлым будущим. Провинция торжествует – пока бытует уверенность в том, что весь мир решительно озабочен тонкостями перипетий борьбы рукоположенных чинов черноморской епархии за высокое звание страны восходящего солнца. В противном случае Того, Кто принесет спасение и таки объявит Черноморск вольным городом, придется искать где-то поблизости. И, неровен час, в наше неровное время неровного отношения к местным неровностям найдется очередной грек в окружении варягов, который вознамерится упорядочить пажити народные путем недемократических аксиом.