Событие, которое произошло четыре года назад, фактически символизировало собой конец целого периода в украинской истории – периода, когда в обществе формировались политические платформы и политические концепции.

Постепенно бизнес и прагматический расчет вытеснили собой политику из политической сферы. Френсис Фукуяма говорил в свое время о конце истории. После гибели Евгения Кушнарева можно говорить о том, что в Украине закончилась политика.

Сегодня кто-то упоминает Евгения Кушнарева как главу Администрации президента, кто-то – как лидера Народно-демократической партии, кто-то – как одного и «столпов» Партии регионов, а кто-то – как «сепаратиста». Однако Кушнарев – это весьма мощная фигура, чтобы оценивать ее в одной лишь плоскости, под одним лишь углом зрения. Кушнарев – это явление в украинской истории и политике. И рассматривать это явление нужно также комплексно – нравится это кому-то или не нравится, укладывается это в чье-то мировоззрение или не укладывается.

Поэтому предлагаю поговорить о Кушнареве в пяти аспектах.

Аспект первый. Сотворец украинской демократии

О Евгении Кушнареве начали говорить в то время, как в СССР начались процессы демократизации. Состоянием на 1989 год Кушнарев был заведующим орготделом Харьковского горкома партии. Перед ним приоткрывались широкие перспективы в партийной и хозяйственной карьере. Но именно Евгений Петрович в 1989 году заявляет о необходимости радикальных изменений в СССР и о демократизации партии. Кушнарев выступает инициатором и идеологом Демократической платформы в КПУ.

Сам он упоминал со временем: «В 1989 году стал одним из основателей демократической платформы Коммунистической партии Украины в Харькове. Открытое противостояние со старой властью стало серьезным испытанием для меня, моей семьи и друзей. Было все: увещание, шантаж, глазуровка грязью. Но мы выдержали. Харьковчане еще долго будут помнить многотысячные митинги на защиту демократии, которые проходили на главной площади города. В начале 1990-х я был среди тех, кто призвал людей отказаться от старой системы и стать на путь, который не мог бы быть легким, но обязательно должен был привести к лучшей жизни. И я постоянно ощущаю свою частицу ответственности за то, чтобы эти надежды, которые мы зародили у людей, призвав их стать на демократический путь развития, оправдались. А сегодня они еще полностью не сбылись. Очень хочу, чтобы и мне самому спустя некоторое время, а тем более моим детям и внукам не было стыдно за то, что делал в своей жизни Евгений Кушнарев».

В конце 1989 года Евгений Кушнарев организовал и провел в Харькове съезд демократических сил СССР, что вызвал эффект подорванной бомбы. В 1990 году Евгений Петрович становится городским главой Харькова, победив на первых свободных и демократических выборах.

В этот же время во Львове формируется второй демократический лагерь, лидером какого стал диссидент Вячеслав Чорновил. И Львов, и Харьков задавали свои темпы в демократизации страны. Однако между этими двумя лагерями были существенные отличия.
Восточный демократический лагерь был базирующийся на необходимости прежде всего экономических преобразований, которые имели бы обеспечить подпочва демократии. Для восточного – харьковского – лагеря был характерен взгляд федеративный: СССР должен стать обновленной демократической федерацией, в которой должны функционировать рыночные отношения и обеспечиваться права человека. Но при этом должен сохраняться интернациональный характер СССР, Москва должна оставаться федеральным центром – ради сохранения экономических связей. Украинское законодательство должно доминировать над общефедеральным. Национальный момент не был приоритетным для восточного демократического лагеря – скорее он был даже лишним или вредным. Почти как в 1917 году общероссийская демократия вошла в конфликт с национальными демократиями в разных уголках бывшей Русской империи, так же и в 1989 году начинается постепенное размежевание национальных демократий и общесоветского демократического дискурса.

Западный демократический лагерь был ориентирован на возрождение традиций и национальную основу, на возрождение языка и культуры. К марту 1990 года лозунг независимости Украины практически не поднимался (по крайней мере, ближайшее окружение Чорновила считало, что тот, кто заявляет о необходимости обособления от СССР, является провокатором). Скорее говорилось о необходимости преобразования СССР на конфедерацию народов – по принципу США (наперекор распространенному взгляду о США как федерацию, западные политологи больше склоняются видеть в этой стране именно конфедерацию штатов). Экономика – с точки зрения западного демократического лагеря – была вторичной в тех процессах, которые развернулись в СССР. В конце концов, добрых экономистов среди этой команды не было – в конце 1990 года эту роль взял на себя Виктор Пинзеник. Приверженцы западной парадигмы жили представлениями о сырьевой самодостаточности Украины: мы добываем столько-то руды, выращиваем столько-то хлеба, выплавляем столько-то металла, и этого достаточно, чтобы бы иметь серьезную экономическую подпочву, а превращение в экономике как-то состоятся сами собой.

Обе концепции были одинаково серьезными и влиятельными – за ними стояли миллионы. Каждая концепция по-своему выражала дух Украины: западная – рустикальной части, восточная – индустриальной. В основе первой лежала традиция, в основе второй – прагматизм. Первая базировалась на ментальности села, вторая - на ментальности города. Первая была национальной, вторая – космополитической. Но обе концепции были демократическими и украинскими. Уже в 1990 году спорила идеология «двух Украин», которые должны были сосуществовать между собой, одновременно и взаимно развиваясь.
Люди, которые формировали восточную концепцию, были преимущественно выходцами из коммунистической и комсомольской номенклатуры, которые осознали в ходе горбачевской перестройки необходимость демократизации партии. Вторая концепция формировалась преимущественно бывшими диссидентами, узниками совести, националистически настроенными гражданами – с серьезной глорификацией ОНУ и УПА, преимущественно социал-демократическим мировоззрением и тугой по революции 1917 – 1991 годов. В 1990 году представители обеих групп создали общую фракцию в Верховной Раде – «Народну Раду». Именно они добились провозглашение Декларации о государственном суверенитете. В 1991 году представители группы восточных демократов, олицетворением которой уже к тому времени стал Кушнарев, рассматриваются как участники переговоров с коммунистической группой «239». Напуганные событиями в Москве, путчем ГКЧП и угрозой расправы со стороны Ельцина, коммунисты начинают искать компромисс с демократами – прежде всего при посредничестве восточного демократического лагеря. Компромисс вылился в провозглашение Независимости Украины.

Покойный Саша Кривенко писал со временем, что независимость Украины родилась вследствие совокупления коммунистов и националистов. Действительно, Украина стала двойной по своей сути страной. Но при этом – демократической, с двумя измерениями демократии и двумя лицами демократии. Одно из лиц украинской новейшей демократии формировал именно Евгений Кушнарев.

Аспект второй. Творец «восточной» мировоззренческой платформы в украинской общественно-политической мысли

От восточно-украинского понимания демократии следует перейти и к осознанию восточно-украинской мировоззренческой платформы в строительстве Украины. В 1991- 1992 годах представители Львова с одной стороны и Харькова с другой начали переселение в Киев с целью создать руководящую вертикаль в новом государстве. Леонид Кравчук старался уравновесить интересы разных политических сил и групп, и для него и Вячеслав Чорновил, и Евгений Кушнарев были равноценными партнерами и оппонентами в его стараниях. И у Кушнарева, и тем более у Чорновила были свои трения с Кравчуком. Обеих старались держать на определенном расстоянии от киевского Олимпа. Влиятельность обеих на процессы в стране была более чем серьезной.

«Восточная» платформа, которую представлял Кушнарев, состояла в признании многонациональности Украины, необходимости предоставления полной свободе всем народам, которые живут на территории страны. В то же время в экономике он считал целесообразным постепенные реформы – без радикализма, с учетом социальных моментов: кризис, который охватил украинскую экономику в начале 1990 лет, не давала возможности работать со всей эффективностью и желательной скоростью. Русский язык, который защищали на Востоке, была одним из средств самоидентификации жителей Востока Украины, и усиленная или ускоренная украинизация могла привести к нежелательным последствиям. «Лучше быть изнасилованной, чем украинизированной», – говорила героиня пьесы М. Кулиша. И так думало значительное количество людей на Востоке. «Мне что калбаса, что ковбаса – все равно, лишь бы она была», – эти слова безымянного донецкого шахтера стали квинтэссенцией эпохи для значительной территории Украины.

В таких условиях идти с национальными лозунгами восточнее было нереально. В 1941 – 1942 годах Производные Группы ОУН старались прийти восточнее Украины со своим видением и своей платформой – националистическим. Им казалось, что вся Украина только и думает, как бы создать национальное государство. Результат оказался неожиданным для галичан-националистов: «восточников» прежде всего интересовали социальные вопросы, переходить на украинский язык они не собирались, а вот демократия и ее лозунга воспринимались «на ура!». Евгений Стахов, который остался единственным очевидцем тех событий, неоднократно и писал, и говорил о своих впечатлениях от пребывания на Донбассе. В 1943 году эти тенденции привели к тому, что ОУН должна была поменять свою тоталитарную доктрину на доктрину националистическую, максимально настроенную на компромисс с Востоком Украины. Степан Бандера, кстати, этих изменений не признал до конца жизни – как не признал целесообразность демократии.

Евгений Кушнарев стал тем политиком, который, скорее всего, не зная опыта ОУН времен войны, стал проводником восточно-украинской модели развития общества. Модель, которая базировалась на четырех основах: а) русский язык как основа украинского проекта; б) социальные гарантии народа; в) демократия как необходимая основа существования государства; г) рыночные преобразования в экономике.

Со временем – в конце 1990 годов – первенство у харьковчан перехватили более организованные представители донецкого региона, однако, не имея собственной концепции развития Украины, они фактически приняли за основу идеологическую схему, разработанную Евгением Кушнаревым. Как Ющенко воспользовался моделью Чорновила, исказив ее и видоизменив, так и донецкие воспользовались моделью Кушнарева, так же доведя ее к перверсии.

Аспект третий. Идеолог объединения

Евгений Кушнарев стал одним из инициаторов тех процессов, которые чрезвычайно необходимые сегодняшнему обществу. Именно по инициативе Кушнарева и ряда других политиков возникшая первая в Украине политическая партия, которая стала на путь объединения, а не раскола. В 1996 году Евгений Кушнарев, как лидер объединения «Новая Украина», лидер львовской «Новой Волны» Тарас Стецькив, глава Партии демократического возрождения Украины Владимир Филенко и глава Трудового конгресса Украины Анатолий Матвиенко объединились в единую политическую силу – Народно-демократическую партию. Со временем эта партия стала «партией власти», подставив свое плечо Леониду Кучме в один из тяжелейших времен – борьбы с Павлом Лазаренко и его эпигонами.

Больше того: Кушнарев убеждал Леонида Кучму, что тот должен сделать именно политические партии своей опорой, и именно при поддержке политических партий идти на президентские выборы 1999 года. К сожалению, позиция тех, кто сделал ставку на развитие олигархической основы, оказалась сильнее: в конфликте позиций Кушнарева и Волкова Кучма стал на сторону Александра Михайловича.

Со временем объединительные тенденции у Евгения Кушнарева всегда брали верх над соблазном создания собственного проекта. Именно поэтому в 2005 году он становится одним из лидеров Партии регионов, хотя многие прогнозировали, что Кушнарев может начать свой собственный политический проект.

Евгения Кушнарева толкали на сепарацию от Януковича и Партии регионов. Ему предлагали начинать собственную «раскрутку» с прицелом на выборы 2010 года. Говорилось о том, что Кушнарев – желательная фигура с точки зрения Москвы. Моя последняя встреча с Евгением Петровичем, которая состоялась в декабре 2006 года в офисе партии на улице Липськой, была довольно продолжительной – мы обсуждали разнообразные темы (это – материал для особой статьи, тем более что Кушнарев дал ряд блестящих и точных характеристик многим украинским политикам, которые не устарели и до сих пор). Я прямо спросил его о президентских амбициях. «Послушай, я знаю, кто очень хотел бы, лишь бы я пошел в президенты. У меня действительно были ходоки – от тех политических сил в России, которые делают ставку на Юлю. Но мы же с тобой понимаем: если я выдвинусь в президенты, то во второй тур снова выйдут Тимошенко и Ющенко. Я на это не пойду никогда!».

И выступление Кушнарева на Северодонецком съезде народных депутатов в 2004 году я воспринимаю по-иному: он не собирался идти на сепаратистские действия. Инициаторы съезда не собирались отсоединяться от Украины – этого призыва нет ни в одном выступлении. Будучи отцом восточно-украинской демократии, Кушнарев старался спасать свою концепцию и свою модель государства от агрессии со стороны модели галицкой – модели, которая победила вследствие Майдана.

Аспект четвертый. Отец «харьковской группы»

Именно Евгений Кушнарев стал основоположником так называемой «харьковской группы», которая, к сожалению, так и не смогла развить в единую политико-экономическую среду – по принципу днепропетровской или донецкой групп.

Специфика Харькова состояла в потому, что здесь было сосредоточенно наибольшее количество интеллектоемких производств Востока. Харьков в советские времена – это город инженеров и ученых, а не угольщиков или металлургов. Кстати, на западе Украины так же городом инженеров и ученых был Львов. У харьковчан были свои амбиции («Первая столица»!), своя ресурсная база, свое желание формировать лоббистские структуры на уровне Киева для защиты интересов региона.

Можно долго описывать состояние дел в харьковской экономике в начале 1990 годов, процесс формирования промышленно-финансовых групп и т.д. Однако помехой воплощения планов стал конфликт между двумя элитами – харьковской городской и харьковской областной. «Битва титанов» Кушнарева и Масельського (губернатора области начала 1990 годов) привела к послаблению обеих политиков и сделала невозможным влияние харьковчан на процессы в стране. Но серьезная заявка была сделана, и даже значительная часть харьковчан заняла влиятельные позиции на общеукраинском уровне. Командная игра не состоялась, но регион получил серьезное представительство в Киеве.

Между прочим, со временем – при посредничестве народного депутата первого созыва и правозащитника Генриха Алтуняна – Кушнарев и Масельський смогли помириться и даже создать общую команду, но наступали другие времена и актуализировались новые тенденции в политике.

Аспект пятый. Символ резистанса

В свое время я сравнивал Евгения Кушнарева с таким историческим деятелем, как Борис Савинков. Этому оказывало содействие прежде всего то, что в 2005 году Кушнарев выдал книгу «Конь рыжий» – явная параллель с воспоминаниями своего знаменитого земляка харьковчанина Бориса Савинкова «Конь бледный» и «Конь вороной». Книга имела подзаголовок «Записки контрреволюционера». Кушнарев, услышав о подобной параллели, мнимо обиделся: «Савинков плохо кончил!». До смерти Евгения Петровича оставалось три недели.

На самом деле Евгений Петрович – как и Савинков – был революционером по сути. Но Савинков не признал большевистскую революцию, а Кушнарев – революцию помаранчевую. Савинков был носителем своей, эсеровской концепции революции и государственности, Кушнарев – своей. Но методы деятельности Савинкова никогда не были присущи Кушнареву.

Евгений Кушнарев не побоялся бросить вызов Системе в 1989 году, сделав ставку на демократию. Он не побоялся бросить в 1996 году вызов Дмитрию Табачнику – к тому времени всевластному главе Администрации Президента. В 1997 году Кушнарев – на переднем фронте борьбы против Павла Лазаренко. В 2000-х доказывал Леониду Кучме ошибочность ставки на олигархов. Наконец, в 2004-м Евгений Кушнарев – один из лидеров Антипомаранчевого резистанса.

Контрреволюция – это тоже одно из проявлений революции. Контрреволюционеры – это тоже революционеры. Третий закон Ньютона: действие порождает противодействие. В 2004-м подавляющее большинство политиков прекрасно знало цену Ющенко – эту цену камуфлировали от народа, но политики, которые варятся в собственном соку, знали, кто такой Ющенко. Одни не восприняли его сразу и категорически, другие думали, что президентский пост его успокоит и исправит, третьи просто старались въехать на его спине в персональное «светлое будущее». Кушнарев оказался по другую сторону баррикад. Не возвеличивая Януковича, но и понимая, что с «помаранчевыми» ему не по дороге.

Северодонецк стал рубиконом Кушнарева. Потом были заключение, преследование, статус депутата, главного идеолога Партии регионов...

В свое время Кушнарев писал: «В жизни нельзя ни к чему приспосабливаться. На самом деле очень легко найти компромисс с собственной совестью и даже с окружением, если жизнь без проблем ставить на первое место. Но я так жить не хочу и не буду. Я докладываю немало усилий для того, лишь бы остаться самым собой, чтобы не разочароваться в жизни, не потерять веру у себя и у людей, сохранить силы. Возможно, стало намного меньше розовых оттенков в окружающем мире и, соответственно, в моих оценках того, что происходит».

...В 1999 году вследствие автомобильной катастрофы погиб Вячеслав Чорновил.

...В 2007 году на охоте был смертельно ранен Евгений Кушнарев.

Антиподы по жизни, они стали символами одного и того же процесса: процесса становления украинской политики. Те, кто пришли за ними, превратили политику в бизнес – в частности и их мировоззренческие идеи, и их концепции. Смерть Евгения Кушнарева символизировала конец украинской политики. Настало время Большой Имитации. Имитации политики. Сегодняшняя политика – это не позиции, не платформы, не институты. Это деньги и технологии.

Когда Сергей Есенин находился в депрессии, в его доме появился его приятель, поэт Клюев. Он сказал: «Для поэта главное – своевременно уйти из жизни». Длительное время биографы Есенина считали, что именно эта фраза подтолкнула поэта на самоубийство.
Для политика также главное – своевременно уйти. Не обязательно из жизни. Просто – уйти. Как Диоклетиан – садить капусту. Или как Горбачев – заниматься собственным фондом. Едва ли Евгений Кушнарев (а тем более Вячеслав Чорновил) был бы в восторге от того, что творится сегодня под вывеской «политика» (не говоря уже, что делается под вывеской «Украина»)...