Гость «Прямой телефонной линии ВХ» – киновед, доцент Харьковского национального университета искусств имени Котляревского, кандидат искусствоведения Владимир Миславский.

В Харькове была собственная киностудия

– Добрый день. Вам звонит Наталья. Как полагаете, не мельчает ли отечественное кино?

– Коммерческий украинский кинематограф идет явно не по тому пути, по которому следовало бы идти. Кинематограф может развиваться только в том случае, если он прибыльный. Нормальный фильм с достаточным бюджетом сегодня в Украине окупиться не сможет, если он не будет в прокате в других странах. Но когда происходит политизация кинематографа – это малоинтересно. Чтобы кинематограф развивался, он должен быть космополитичен, и только при отходе от нашей истории, от оценок исторического прошлого наш кинематограф будет интересен и в других странах.

У нас снимается немало фильмов, связанных с историей, и практически все они получали крупное государственное финансирование. Но когда смотришь фильм с солидным бюджетом, а на экране этого не видно, возникают вопросы. У меня такое ощущение, что фильмы, созданные под государственный заказ, не получают проката в других странах. Поэтому я думаю, что в первую очередь нужно развивать развлекательный кинематограф, а когда он встанет на ноги – уже тогда можно будет делать фильмы, которые смогут претендовать на то, чтобы называться искусством.

– Здравствуйте, Владимир Наумович. Вам звонит Сергей. Первый киноаппарат изобрел механик харьковского университета Иосиф Тимченко, первый кинофильм снял в Харькове в 1896 году фотограф Альфред Федецкий. Скажите, как получилось, что Харьков, который был чуть ли не родиной отечественного кинематографа, вдруг оказался на кинематографической периферии?

– Первые киносъемки в Российской империи начались в Харькове. Киностудий не было, фильмы снимались либо на улицах, либо в примитивных декорациях. Первые киностудии в дореволюционной Украине начали появляться в Киеве и Одессе. Поэтому к началу февральской революции в Харькове уже практически не было кинопроизводства. Из Харькова уехал продюсер Дмитрий Харитонов, который интересовался кино и его финансировал. Сейчас Харьков больше интересен не кинематографом, а яркими кинематографическими личностями, которые здесь либо родились, либо получили профессиональное становление.

– А сможет ли Харьков когда-нибудь открыть свою киностудию?

– В 20-х годах прошлого столетия в Харькове была собственная профессиональная киностудия – правда, не игровых, а хроникально-документальных фильмов. Она называлась «Укркинохроника», которая очень плодотворно работала и снимала десятки и даже сотни фильмов и сюжетов. Но когда столица переехала в Киев – харьковская студия стала филиалом киевской студии, которая обслуживала Киев и Москву. Сейчас ходят слухи о создании в Харькове киностудии. Не знаю, к чему приведет создание студии, но хотелось бы, чтобы ее не постигла судьба одесской или киевской, которые больше занимаются тем, что сдают в аренду свои павильоны для телевизионных ток-шоу.

– Здравствуйте, Владимир. Меня зовут Светлана. Сейчас многие говорят о фильме Федора Бондарчука «Сталинград». Скажите, пожалуйста, как вы его оцениваете и стоит ли его смотреть?

– Эту картину я не смотрел, поэтому сказать о ней что-либо не могу. Пока видел только рекламу, но она меня не впечатлила. У меня есть легкое опасение, что Федор Бондарчук сделал боевик, а это не совсем то, что хотелось бы увидеть о Второй мировой войне.

Немало актеров требуют за интервью деньги

– Добрый день, Владимир Наумович. Меня зовут Татьяна. Насколько я помню, в свое время вы выпустили книжку об известных актерах. Мне интересно, с кем из них вам доводилось контактировать и что можете рассказать о них? Я слышала что, например, Наталья Фатеева – очень капризная дама.

– Это действительно так. Когда я подарил Наталье Фатеевой свою книжку и там оказались какие-то неточности, она мне высказала все в обиженно-жесткой форме. Я записывал интервью со многими актерами, и все они очень разные люди. Большинство актеров, с которыми я общался, оставили о себе очень приятное впечатление. Мы замечательно пообщались с Еленой Яковлевой, Владимиром Конкиным – встречались в их гримерках в театре. Очень мило встретил меня на даче исполнитель роли Сухова в «Белом солнце пустыни» Анатолий Кузнецов. А Михаил Казаков, например, когда я позвонил ему, решил, что я журналист, и ответил сначала нецензурно. Но, узнав, что я киновед и меня интересует его творчество, а не личная жизнь, пригласил в гости в однокомнатную квартиру в центре города. Он уютно расположился в кресле, закурил трубку, раскрылся после первого же вопроса, и мы потрясающе пообщались.

Но немало актеров требуют за интервью деньги. Например, Дмитрий Харатьян сразу спросил, сколько я ему заплачу. Такой же вопрос задал Василий Ливанов. Но платные интервью неинтересны: актер их просто отрабатывает. А для меня важно поговорить с человеком по душам, попытаться его раскрыть. Леонид Броневой, узнав, что я из Харькова, сказал, что с украинским телевидением категорически не хочет иметь дела и бросил трубку: видимо, кто-то из моих коллег ему насолил. Такой же негатив по отношению к украинской прессе был и у Сергея Юрского.

– А кто из актеров оказался самым трудным и даже неподъемным в общении?

– Интервью с Владимиром Этушем у меня не получилось, поэтому так и не увидело свет. Как журналист я, видимо, работаю неправильно: я никогда не пишу вопросы к интервью – я рассчитываю на ощущения. Но с Владимиром Этушем контакта не произошло. Более того – тема Второй мировой войны даже вывела его из себя.

– А с каким самым юморным, просто блистающим актером пришлось встречаться?

– Конечно, Александр Панкратов-Черный. Он очень открытый человек, причем в жизни абсолютно такой, как и в кино: он играет самого себя. Мы записывали с ним интервью в кафе киностудии «Мосфильм», я привез из Харькова презент – бутылочку, и он тут же начал предлагать всем выпить.

В филармонии покажут немой эротический фильм

– Здравствуйте. Владимир Наумович? Меня зовут Елена. У меня вопрос о вашем проекте в филармонии «Немое кино». Мне любопытно, чем вы руководствуетесь, когда подбираете фильмы?

– Отбирая фильмы, я пользуюсь двумя критериями. Во-первых, фильм должен быть интересен современным зрителям, поэтому я в какой-то степени полагаюсь на свой вкус. Критерий номер два – фильм должен быть значимым произведением европейского или мирового кино, потому что хочется познакомить публику с лентами, которые представляют собой кинематографическую ценность. Должен сказать, что пока интерес харьковчан к немому кино в филармонии не угас. Сейчас в помещении, где мы демонстрировали немые фильмы, проходит ремонт, и когда он завершится, мы продолжим этот проект.

– Я не специалист, и мне кажется, что интересны все немые фильмы. Потому что они очень необычные, какие-то кукольные, и особой разницы между ними нет: все немые фильмы на одно лицо.

– Если вы посмотрите мощные фильмы Сергея Эйзенштейна и глупую пустую американскую комедию – вы заметите разницу. Фильмы абсолютно разные, многие уже устарели: через несколько минут просмотра зритель поймет, что ему это неинтересно. А яркое произведение искусства – например фильм «Страсти Жанны Д'Арк» – впечатляет до сих пор, хотя он был снят в 1926 году. Я даже не планирую показывать «Страсти Жанны Д'Арк»: это настолько тяжелый фильм, что мне не хотелось бы, чтобы люди уходили в угнетенном настроении.

– А вы уже наметили, какие фильмы будете показывать, когда проект продолжится?

– Впереди – немецкий экспрессионизм: потрясающе интересная киноработа «Кабинет доктора Калигари». Это экспериментальные для немецкого кинематографа фильмы. Также хотел бы показать харьковскому зрителю космическую фантастику 20-х годов прошлого века. Возможно, эти фильмы выглядят сейчас примитивными, но мне кажется, что зрителю будет интересно узнать, как тогда представляли себе космос, летательные аппараты, полеты на Марс, марсиан. Кроме того, в планах – показать один из эротических фильмов чешского режиссера Густава Махаты. Эротика тогда была закрытой темой, и в фильме нет того, что мы понимаем под эротикой – в нем практически нет обнаженного тела. В картине показаны переживания и ощущения женщины, и мне кажется, это более эротично, чем показывать части тела.

– Добрый день, Владимир. Вам звонит Юрий. Слышал, что в филармонии идут немые фильмы. Интересно, а как реагируют на эти фильмы современные зрители?

– 60% успеха немого кино, а может и больше, заключается в мастерстве тапера. Эти киновечера пользуются успехом в первую очередь благодаря уникальному пианисту Владимиру Соляникову. Высочайший класс, когда тапер оформляет музыкальное сопровождение синхронно с фильмом и драматургия фильма подчеркнута импровизациями. Зрители воспринимают немые фильмы очень тепло. Это настолько ни на что не похожее зрелище, его нельзя сравнить с современным монотонным кинематографом. В этих фильмах настоящие чувства оголены. В залах практически всегда аншлаг, а когда идут сеансы, стоит такая тишина, что слышно, как скрипнуло кресло. Нынешний кинематограф вернулся в эпоху 1900 годов, когда он был аттракционом.