В Харькове издали первую книгу воспоминаний всемирно известного ученого-лингвиста и литературоведа Юрия Шевелева, в которой есть иллюстрации и комментарии. 12 апреля издание презентовали в Киеве.

В лекционном классе Киево-Могилянской академии собрались украинские языковеды, историки, культурологи. Из Варшавы специально на презентацию книги приехала профессор Института славистики Польской академии наук, председатель Общества промоции украинской культуры в Польше и польской в Украине, доктор наук Оля Гнатюк.

– 16 лет назад, 12 апреля 2002 года, в Нью-Йорке перестало биться сердце Юрия Владимировича Шевелева. Сегодня мы отдаем дань памяти величайшему ученому, который прославил украинскую лингвистическую науку в мире. А благодаря книге, которую издали о своем выдающемся земляке харьковчане, все почитатели Шевелева смогут теперь больше узнать о городе, в котором он родился и прожил почти 35 лет, – говорит Оля Гнатюк. – Воспоминания Юрия Шевелева дают нам полную картину культурной жизни Харькова 1920-1930-х годов. Он вспоминает, как жили, учились, о чем дискутировали поэты и прозаики Расстрелянного Возрождения, Лесь Курбас и актеры театра «Березиль». Без приукрашивания, пронзительно и откровенно пишет о том, как большевистская система «ломала» людей во время Великого Террора, наполняя их жизнь постоянным страхом ареста, высылки, смерти.

Уникальные фото изданы впервые

Презентованная книга – первое издание воспоминаний Шевелева в мире, в котором есть иллюстрации и комментарии.

– Впервые книга воспоминаний нашего выдающегося земляка, которую он сам назвал «Я – мене – мені… (і довкруги)» вышла тиражом 1000 экземпляров в 2001 году в Нью-Йорке. Издание осуществил и профинансировал легендарный меценат, один из крупнейших деятелей украинской диаспоры в США Марьян Коць, – рассказывает кандидат философских наук, доцент Харьковского национального университета им. В.Н. Каразина, издатель Александр Савчук. – В Украину попала небольшая часть тиража, которая практически сразу же стала библиографической редкостью. В 2012 году издательство «Фолио» переиздало ее тиражом 700 экземпляров. К сожалению, оба издания не были иллюстрированы и прокомментированы, что существенно снижало возможность их восприятия широким кругом читателей. Поэтому мы с известным харьковским языковедом Сергеем Вакуленко взялись прокомментировать этот непростой текст, ведь в нем упоминается 336 лиц, с которыми контактировал Шевелев. И огромная трагедия украинской культуры в том, что 38 из них стали жертвами большевистских репрессий, судьба еще 128 неизвестна. Всего в книге 1626 примечаний и 248 иллюстраций, часть из которых публикуется впервые.

– Архив Шевелева хранится в Украинской свободной академии наук (УСАН) в США. Там есть фотоальбом семьи Шевелевых. Фото из него ранее никогда не публиковались, – добавляет доктор исторических наук, член-корреспондент УСАН Игорь Гирич. – Хранитель архива Тамара Скрипка предоставила харьковскому издательству эти фото, и они впервые опубликованы. Также харьковским исследователям удалось разыскать в областном архиве план дома Саламандры на ул. Сумской, 17, где жила семья Шевелевых. Этот план тоже опубликован впервые.

Мемориальная доска будет восстановлена?

История с мемориальной доской Юрию Шевелеву на доме Саламандры получила такую широкую огласку, что вопрос о ее восстановлении на презентации задали гости из Колумбийского университета.

– На данный момент есть все правовые основания для восстановления мемориальной доски. Согласно решению суда, доска может быть восстановлена только в том виде, в каком она была первоначально размещена в 2013 году, – пояснил Александр Савчук. – Харьковский скульптор Александр Демченко готов выполнить эту задачу. Не проблема также создать фонд финансирования работ, помочь средствами на ее восстановление готовы и диаспоряне, и харьковчане. Для начала необходимо соответствующее решение Харьковского городского совета. При наличии доброй воли мэра Харькова и депутатов горсовета вполне реально завершить все работы к 110-летнему юбилею со дня рождения ученого, который будет отмечаться 17 декабря этого года.

Три славянских языка существовали как самостоятельные

Вклад Юрия Шевелева в украинское языкознание стал одной из причин уничтожения памятной доски в Харькове, считают историки и языковеды.

– Над своим фундаментальным трудом «Историческая фонология украинского языка» Юрий Шевелев работал более 15 лет, – рассказывает профессор Национального университета «Киево-Могилянская академия», главный научный сотрудник Института украинского языка НАН Украины Лариса Терентьева. – Исследование было написано и опубликовано на английском языке в Нью-Йорке в 1979 году. До украинских ученых тогда доходили только фрагменты этого труда. Полностью на украинском языке работа стала доступна в 2002 году благодаря титаническому труду харьковчан Сергея Вакуленко и Андрея Даниленко, которые осуществили полный академический перевод и издали его в Харькове, в издательстве «Акта».



– Это исследование завершило серию трудов, в которых Юрий Шевелев доказал, что в дописьменные времена ни восточно-, ни западно-, ни южнославянские языки и народы не были единым этносом. Их язык был с самого начала разным, и образовался из диалектов разных племен, – добавляет Оля Гнатюк. – Шевелев показал, что украинский, русский и белорусский языки существовали как самостоятельные, и не было никакой «общности славянских народов», о которой говорила имперская российская, а затем советская пропаганда. Он имел из-за этого много конфликтов в среде «прорусских» языковедов, в частности с влиятельным лингвистом-эмигрантом Романом Якобсоном, и даже оставил из-за этого кафедру в Гарвардском университете.

Остался верен украинской идентичности

Украинская идентичность, которую Шевелев сознательно выбрал для себя, стало его радостью и болью, с ней связаны его масштабные достижения и трудность возвращения в родную страну.

– Юрий Шевелев родился в русскоязычной семье этнических немцев Владимира Шнайдера и Варвары Медер. Его отец был монархистом и генерал-майором российской армии. Фамилию «Шнайдер» на «Шевелев» семья сменила в 1916 году, после начала Первой мировой войны, по личному разрешению царя Николая ІІ, – уточняет Александр Савчук. – Украинским языком и украинством вообще Шевелева заинтересовал двоюродный брат Анатолий Носов, украинский этнограф, репрессированный в 1929 году по сфабрикованному НКВД делу не существовавшего «Союза освобождения Украины». Украинский язык так очаровал Шевелева, что он перешел на него в общении, стал изучать как языковед. И в какой-то момент почувствовал себя украинцем.

– В советское время ему было безопаснее называть себя русским, а во время оккупации – немцем, – размышляет Игорь Гирич. – Это давало бы возможность получить паек (а Шевелев, как и большинство харьковчан, во время оккупации страшно голодал). Но он сделал свой выбор быть украинцем и не отказался от него в самых тяжелых обстоятельствах. Сотрудничество с немцами, которое вменяла в вину Шевелеву советская пропаганда, – это миф, который опровергают в том числе и презентуемые воспоминания. Шевелев подробно описывает свою работу в годы оккупации Харькова, не скрывая мельчайших деталей. И я, как историк, не могу найти там ничего, что можно было бы поставить ему в вину.

Эссе можно включать в школьную программу

Научное и творческое наследие Юрия Шевелева обширно и многогранно. Он писал на украинском, чешском, немецком и английском языках.

– Мне посчастливилось общаться с Юрием Владимировичем Шевелевым несколько раз. Последний раз мы говорили с ним в Нью-Йорке за два месяца до его смерти, – говорит доктор филологических наук, профессор, ведущий научный сотрудник Института литературы НАН Украины, член Украинского центра Международного ПЕН-клуба Элеонора Соловей. – Ему было тогда 93 года, но возраст, казалось, совершенно не повлиял на остроту его ума, живость восприятия, великолепный, сочный язык. Уверена, что нам еще предстоит открыть для себя не только Шевелева-языковеда. Он оставил прекрасное литературное и обширное эпистолярное наследство, а его работы о театре практически не исследованы. Его эссе можно и нужно включать в школьную программу украинской литературы ХХ века. И очень отрадно, что в Харькове, на родине выдающегося ученого, есть целая плеяда исследователей его творчества.