В начале марта в Харьковском частном музее городской усадьбы открылась выставка «Похороны Старого Мерчика». Это — последняя попытка энтузиастов сохранения культурного наследия Харьковщины привлечь внимание властей к состоянию уникального дворцово-паркового комплекса, расположенного в поселке Старый Мерчик. 

Памятник национального значения, созданный в конце XVIII века, последние восемь лет брошен на произвол судьбы и... бомжей. По утверждению архитекторов-реставраторов, если этой весной не провести консервацию здания и не установить охрану, через год спасать будет уже нечего.

Заповедником усадьба в Старом Мерчике была объявлена еще в 1891 году указом Александра III. Причина понятна: на тот момент это был один из немногих старинных дворцовых комплексов, практически не подвергавшийся перестройке, а пейзажный парк рядом с дворцом — один из древнейших в России. В судьбе Старого Мерчика переплелись легенды и быль, возвышенное и земное, равнодушие и желание помочь...

Легенды и быль

Дворец в Старом Мерчике был построен в 1786-1788 годах действительным статским советником Григорием Шидловским, представителем одной из самых знатных харьковских дворянских фамилий. Привыкший жить на широкую ногу, он на месте добротного, но относительно скромного отцовского дома решает возвести великолепный дворец в стиле Людовика XVI. Кому из архитекторов он заказал проект — до сих пор неизвестно.

Лет 200 назад харьковчане были уверены, что над ним работал сам Бартоломео Растрелли. Знаменитый искусствовед Г. Лукомский, побывавший в усадьбе 100 лет назад, высказывал предположение, что авторство дворца принадлежит харьковскому губернскому архитектору Петру Ярославскому. И, наконец, известнейший советский искусствовед И. Грабарь считал, что архитектором-создателем дворца был выдающийся московский зодчий Баженов. Все эти легенды и предположения лишь подчеркивают тот пиетет, с которым относились к дворцу и современники, и позднейшие исследователи. Им всем было чем восхищаться: огромный каменный дом на высоком цоколе, в два этажа, овальный (!) в плане, одним фасадом обращенный во двор с великолепными клумбами и каменными флигелями, а другим — к партеру с лестницей, ведущей на берег пруда. В самом здании — несколько прекрасных гостиных и великолепный двухсветный бальный зал, стены украшены лепкой. Во флигеле напротив дома помещались прислуга и кухня, в двух боковых были комнаты для гостей и библиотека.

Особой достопримечательностью усадьбы Шидловских считался сад. Он старше дома как минимум на полвека и был заложен, как считают некоторые исследователи, известным украинским просветителем, поэтом и архитектором Палицыным в первой половине XVIII века. Современники Григория Шидловского оставили такие воспоминания: «В саду каменный манеж, беседка, резервуар и ротонда в виде круглого храма в два этажа со сводами; наверху, бывало, играет музыка, а внизу в прохладе отдыхают посетители». А «Харьковские Губернские Ведомости» в 1850 году писали: «Вы встретите в разных местах сада изящной архитектуры великолепные беседки, павильоны, ротонды, палатки. Из обширного озера проведены в сад пруды чистой воды, одушевленные стадом прекрасных лебедей. О красоте и изяществе дома мы говорить не будем...»

Возвышенное и земное

Первые признаки упадка в усадьбе стали наблюдаться после того, как Шидловские продали усадьбу. Совсем недолго ею владел герой Отечественной войны граф Орлов-Денисов. Во второй половине XIX века хозяином усадьбы становится инженер-путеец Евгений Духовский. Прекрасно осознавая, что золотой век русского дворянства давно закончился, он поставил имение на деловую ногу: здесь были конный и спиртовой заводы, молотилки, локомобили и даже трактор. Зато милая сердцу бывших владельцев утонченная роскошь — статуи, вазы и прочие атрибуты прошлой жизни — была
отправлена в прямом смысле слова на свалку.

Однако и дворец, и сад поддерживались в хорошем состоянии и почти не были затронуты переделками. В 20-е годы дворец был передан агрошколе. Очевидцы вспоминали, что ее ученики уничтожили надгробные памятники старинного кладбища, оставшегося еще со времен Шидловских, разорили склепы и могилы. По коридорам общежития, находившегося здесь же, валялись «сувениры» — черепа и историческое оружие. А само здание было подвергнуто серьезной перепланировке — его приспособили для нужд учебного заведения. В годы войны дворец каким-то чудом не пострадал. Агония началась в 1997 году, когда ветеринарный техникум, занявший здание после Великой Отечественной войны, переехал отсюда.

Равнодушие и желание помочь

Дворец остался без хозяина. Номинально хозяин был назначен — памятник архитектуры последней четверти XVIII века был передан управлению градостроительства и архитектуры. Автору довелось увидеть дворец через год после этого. Выбитое подвальное окно позволяло легко проникнуть в здание, что и делали все желающие. Внутри — горы хлама, брошенного при переезде техникума, и кучи мусора, оставленные бомжами, жившими здесь зимой. Вдоль стен аккуратно стояли вынутые оконные рамы — видимо, кому-то из местных в хозяйстве понадобились. Кое-где были сняты двери, попадалась отставшая пластами штукатурка. Но и тогда дворец не производил жалкого, тем более гнетущего впечатления. Я бываю там ежегодно и вижу, как с каждым разом ветшает, осыпается лепка, как выбиваются оконные рамы, как разбираются полы, как внутри, в гостиных и залах, коптятся стены кострами бомжей ...

Кому-то в хозяйстве пригодилась даже чугунная табличка «Памятник архитектуры. Охраняется законом» весом в 22 килограмма. Председатель поселкового совета Нина Шевченко собрала своеобразную коллекцию обращений к властям разного уровня по поводу состояния усадьбы: в ней 23 письма в разные инстанции — от областного управления по делам архитектуры до Верховной Рады. Ей либо не отвечали, либо приходила классическая чиновничья отписка: предложения по сохранению памятника рассматриваются. Справедливости ради стоит сказать, что кое-какие меры все-таки были приняты: в 2000 году на окнах первого этажа были установлены решетки, а на дверях — замки. Замки сохранились, а решетки перекочевали в какой-нибудь пункт сдачи металлолома — чему помогут решетки в отсутствие хоть какой-нибудь охраны?

В 2001 году управление экологии выделило 10 тысяч гривен на сохранение территории парка. Нина Шевченко рассказывает, что в Старый Мерчик несколько раз приезжали областные и районные чиновники, представители православной церкви. Была идея передать усадьбу под монастырь и дом для детей-сирот. Однако все осталось без изменений, да и вряд ли такой способ целесообразен. На кафедре реставрации и реконструкции ХГТУРСА студенты в качестве курсовых и дипломных работ разрабатывали проекты реставрации дворца и варианты его использования: от санаторно-курортного до музейно-туристического комплекса. Преподаватели — архитекторы-реставраторы — с ними согласны. По их предварительным подсчетам, реставрация дворца может потребовать около 12 миллионов долларов. Приспособить здание и создать инфраструктуру обойдется еще дороже.

Кто может заплатить такие деньги? Государство, которое довело этот памятник до состояния руин? Или частный предприниматель, который по закону не может быть собственником? И что лучше: отдать частнику, чтобы пользовался — или пусть так пропадает... Старый Мерчик — это гордиев узел, завязанный нашим законодательством по охране памятников, безденежьем и чиновничьим равнодушием. Разрубать его взялись энтузиасты-историки, археологи, архитекторы и просто люди, неравнодушные к судьбе нашего исторического и культурного наследия.

На открытии выставки «Похороны Старого Мерчика» пришли к решению: если не вмешается общественность, то через год спасать будет нечего. Так родилась общественная инициатива «Спасти Старый Мерчик». На первом заседании рабочей группы были составлены письма Президенту Украины и харьковскому губернатору. Следующим шагом, по мнению группы, должно стать письмо в прокуратуру: люди, виновные в доведении памятника национального значения до аварийного состояния, должны понести наказание. А как только сойдет снег, энтузиасты выедут на общественные работы по консервации памятника — желающих принять участие в спасении Старого Мерчика более чем достаточно.