Жители поселка Кегичевка, что в 120 километрах от Харькова, вот уже которую неделю живут в страхе. Из заключения вернулся домой Валентин Л. Десять лет назад он убил 15-летнюю школьницу, после чего отрезал голову и закопал отдельно от туловища. Ему самому было тогда 17. Слухи о возвращении «маньяка» быстро распространились по всей округе и дошли до Харькова. Корреспондент «ВХ», не раздумывая, отправился в Кегичевку.
Он снова кого-то убьет?
Жители поселка до сих пор не могут забыть того страшного происшествия, и появление человека, оставившего после себя кровавый след, вызвало там бурю негодования и породило панику. Он снова кого-то убьет, перешептываются кегичевцы.
— У нас тут слухи разные по городу ходят: мол, он ищет себе новую жертву, желательно младенца, так как скоро полнолуние, — беспокойно оглядываясь, говорит Наталья, сотрудница магазина.
— Вот рассказывают, что он по лесопосадке с топором бегал, что-то искал, — вторит ей Анастасия Ильинична, живущая неподалеку от Валентина.
А вот в Кегичевском центре занятости, откуда якобы и пошла молва о неадекватности гражданина Л., на односельчанина не жалуются.
— Да, он к нам часто приходит, — не скрывает директор центра Владимир Ворона, — но ни мне, ни моим сотрудникам никогда не угрожал, даже на повышенных тонах не разговаривал. Мы дали парню направление на работу, вчера проходил медкомиссию. Очень скоро он уедет работать на один из заводов Харькова.
Родные до сих пор не верят в виновность
Дом Валентина я нашел без труда — в Кегичевке его знает практически каждый. На пороге меня встретила пожилая женщина.
— Вам чего?
— Мне нужен Валентин.
— А он на огороде, это мой внук. Заходите, я про него много чего могу рассказать, — радушно пригласила Екатерина Яковлевна.
Впрочем, рассказывал больше дедушка Валентина — Александр Дмитриевич.
— На зоне он приобрел несколько специальностей. Может работать как плотник и как фрезеровщик. Вот и сейчас я сижу в кресле, которое он смастерил для бабушки. Валик работящий, непьющий, только курить начал.
О событиях десятилетней давности Александр Дмитриевич говорит неохотно, до сих пор не верит, что девочку мог убить его внук.
— Я думаю, это заговор против Валика, — мрачнеет дедушка, — ведь он на такое не способен. Кому это было выгодно — не знаю. А то, что сплетничают, будто он замышляет какое-то убийство, — неправда все это.
Сам Валентин немногословен.
— У меня все нормально, ищу работу, больше ничего говорить не буду.
Выглядит парень вполне здоровым, десять лет за решеткой внешне никак на нем не отразились. Высокий, около 1,90 ростом, худощавый, загорелый, с несколько отстраненным взглядом.
«В Кегичевке ему путь закрыт»
Бывший заключенный, понятное дело, не остался без надзора милиции.
— За ним ведется наблюдение, мы постоянно проводим с ним профилактические беседы, — уверяет начальник Кегичевского РОВД Юрий Доценко. — Понимаю, то, что произошло десять лет назад, — неординарный случай для нашего городка. Естественно, люди сейчас напуганы. Но все нормально, не стоит поддаваться панике.
Такого же мнения придерживается и начальник сектора участковых инспекторов Кегичевского РО Сергей Мосенцов.
— Я по роду своей деятельности контактирую с Валентином и могу сказать, что он хоть и достаточно сложный человек, но общительный, — вступается за парня майор милиции. — Правда, говорить любит не о том, что совершил, а о том, что делает сейчас. Он пытался устроиться на работу, но у нас в Кегичевке ему путь закрыт. Молодежь и так еле сдерживается, чтобы не напасть на него. А слухи в таких случаях будут всегда, ведь это очень жестокое убийство, и люди не могут простить того, что произошло.
Освободившимися должно заниматься государство
По мнению украинского правозащитника, председателя Украинского отделения Хельсинского союза, сопредседателя Харьковской правозащитной группы Евгения Захарова, в нашей стране адаптироваться бывшему заключенному крайне сложно.
— Есть несколько причин, — считает он. — Первая и главная — многие освободившиеся не справляются с условиями новой жизни, совершают правонарушения и возвращаются за решетку. Здесь все зависит от самого человека — некоторые настолько привыкают к условиям колонии, что для них жить на воле оказывается труднее.
Второй фактор — время. Чем тяжелее преступление и чем дольше человек был в местах заключения, тем сложнее ему адаптироваться.
Третьим важным моментом будущей благополучной социальной адаптации является наличие или отсутствие по эту сторону колючей проволоки места, куда бывший заключенный может вернуться после отбытия наказания. Любому заключенному, когда у него заканчивается срок, выдают справку об освобождении, где написано, куда он следует. И там указывается, есть ли у него постоянное место проживания. Если жилья нет, соответствующий исполком города, района или области должен его выделить. Но кто при нынешних условиях сможет предоставить бывшему заключенному полноценное жилье?
По словам Евгения Захарова, для того чтобы помочь бывшему осужденному стать на ноги и не повторить ошибки прошлого, в стране должна функционировать государственная служба пробации.
— В других странах специальные службы есть, но не у нас. Во всем мире сотрудники этих структур общаются с вышедшими на свободу, проверяют их, с ними постоянно работает психолог. В нашей стране есть несколько общественных организаций, но, к сожалению, их очень мало и они не могут помочь всем.
— Есть несколько причин, — считает он. — Первая и главная — многие освободившиеся не справляются с условиями новой жизни, совершают правонарушения и возвращаются за решетку. Здесь все зависит от самого человека — некоторые настолько привыкают к условиям колонии, что для них жить на воле оказывается труднее.
Второй фактор — время. Чем тяжелее преступление и чем дольше человек был в местах заключения, тем сложнее ему адаптироваться.
Третьим важным моментом будущей благополучной социальной адаптации является наличие или отсутствие по эту сторону колючей проволоки места, куда бывший заключенный может вернуться после отбытия наказания. Любому заключенному, когда у него заканчивается срок, выдают справку об освобождении, где написано, куда он следует. И там указывается, есть ли у него постоянное место проживания. Если жилья нет, соответствующий исполком города, района или области должен его выделить. Но кто при нынешних условиях сможет предоставить бывшему заключенному полноценное жилье?
По словам Евгения Захарова, для того чтобы помочь бывшему осужденному стать на ноги и не повторить ошибки прошлого, в стране должна функционировать государственная служба пробации.
— В других странах специальные службы есть, но не у нас. Во всем мире сотрудники этих структур общаются с вышедшими на свободу, проверяют их, с ними постоянно работает психолог. В нашей стране есть несколько общественных организаций, но, к сожалению, их очень мало и они не могут помочь всем.
