В Книге памяти Украины записано, что старшина второй статьи Николай Митрофанович Бусяк героически погиб при обороне Севастополя 3 июля 1942 года. Спустя почти 70 лет теперь уже подполковник Бусяк сидит передо мной и улыбается.

-- Николай Митрофанович, как вы узнали о своей «гибели»?

-- Случайно. Просматривал Книгу Памяти, искал родственников. Увидел запись, сначала подумал – однофамилец. Но нет, оказалось, это обо мне. На самом деле при обороне Севастополя я был пленен и попал в концлагерь.

Николай Бусяк родился в поселке Печенеги Харьковского области в 1922 году. Кроме него, в семье было еще трое детей. В 1938 году тяжело заболел отец, и старший сын Коля пошел работать учеником слесаря. Война застала его в Харькове, на заводе им. Малышева.

-- Как вы попали в Севастополь?

-- Когда началась война, мы работали. Бомбежки были, но мы продолжали работать. Когда стало совсем поджимать, специалисты с техникой, со станками уехали на Урал. А молодежь куда? В солдаты. Меня сразу в Севастополь, в морскую пехоту.

-- Хоть чему-то научить успели?

-- Только стрелять. У меня была винтовка 1914 года, Тульского выпуска. Она настолько длинная, что когда наденешь на ремень, невозможно идти -- о пятки прикладом бьется. И штык еще полуметровый. Маленький росточек у меня, я последним всегда стоял.

Николая Бусяка призвали в сентябре 1941 года, а уже в октябре в составе 1-го Севастопольского полка он принял первый бой. В январе 1942-го Николай Бусяк был переведен в 8-ю отдельную бригаду морской пехоты – санитарным инструктором.

-- Николай Митрофанович, вам запомнился первый бой?

-- Запомнилось, как мы однажды в контратаку пошли. Немцы по-своему кричат, один автомат поставил и строчит. Я со своей винтовкой огромной подбежал к немцу – в таких случаях шальной делаешься -- ударил штыком. И заколол. Он упал мне на ноги, а я не могу штык вытащить. Ребята кричат: бросай винтовку, пошли вперед. И я бросил, а схватил его «шмайсер». После боя стали на проверку – каждый со своим оружием, а я с немецким автоматом. Командир роты мне: «Где ваше оружие?» -- «Вот оно», -- показываю автомат. Хлопцы смеются, а капитан грозится: «За то, что оружие оставил, накажем. А за то, что чужое прихватил – наградим». А наказание какое? В окопы все идут. Вот и все наказание.

-- А санинструктором вы как стали?

-- Я шустрый был, верткий, а это важно. Раненый же гораздо тяжелее здорового, его не поднимешь. Положишь на землю и тащишь. А чтобы тащить, нужно подниматься во весь рост. Снайперы сбивали часто. И я придумал одну хитрость. Выбрасывал противогаз из сумки, а туда штук 15 лимонок клал. Перевяжу раненого – и в сторону противника бросаю гранату. Она взрывается – получается дым, пыль. Я поднимаюсь – и вперед. Как только рассеялось, опять гранату. И так, пока раненого в укрытие дотащу, штук пять гранат израсходую.

Битва за Севастополь, вошедшая в историю как вторая героическая оборона Севастополя, началась 30 октября 1941 года и продолжалась 250 дней -- до 4 июля 1942 г. Остатки Приморской армии, лишенные высшего командования, отошли на мыс Херсонес, где были пленены немцами. По советским архивным данным, число пленных составило 78 230 человек, по данным немцев -- 100 тысяч. Среди них был Николай Бусяк.

-- Николай Митрофанович, из плена вы попали в концлагерь...

-- Немцы развозили по лагерям по Украине. Я попал в Кривой Рог. Избивали, не кормили, убивали – всякое было. До сих пор плен по ночам мерещится. Просыпаюсь – жена спрашивает, почему кричу.

-- Как вам удалось выбраться из концлагеря?

-- Совершили побег. Мы работали на руднике. Карьеры там глубокие, метров сто, и все ходами изрыты. Мы вышли вроде покурить – всего шесть человек со мной. Полицая, который нас стерег, задушили, вскарабкались наверх и убежали. Тогда как раз наши подошли к Кривому Рогу, и мы с разведкой ушли. А когда город взяли, нас в военкомат – чтобы официально оформить второй призыв. И пошли опять воевать.

После концлагеря санинструктор Николай Бусяк стал связистом. Со временем возглавил подразделение радистов 17-й гвардейской механизированной дивизии. Форсировал Южный Буг, прошел Румынию, Болгарию, Югославию, Венгрию, а закончил войну в Австрии.

-- Когда попали за границу, были силы смотреть по сторонам? Все-таки другие страны…

-- Некогда было, все время бои. Уличный бой – хуже нет. В открытой местности можно хоть окопаться. А в городе – бои в домах. Очередь дал или гранату бросил – никого нет. Можно идти. И, помню, все время искали, что поесть. Полевые кухни не успевали просто. Приготовят, но пока приедут, мы уже – ура! – и ушли. И нас не догонишь.

-- Где вы встретили известие о победе?

-- В Вене, на реке Дунай наш штаб был, там и известие получили. Помню, пилотки кидаем, стреляем, салют даем – война же закончилась! Да, горя хватанул. И возраст такой был – 19-20 лет. Все думали, нам это снится…